Несчастья бывшего парня

— Открой свою киску для меня.

Команда обрушивается на меня с новой волной жара. Я точно знаю, что он делает. Одной фразой Уэст беспомощно опрокидывает меня на спину и настаивает, чтобы я открыла ему каждую частичку своего самого сокровенного "я".

Но разве я расстроена? Это мое первое желание назвать его ублюдком и сказать ему, чтобы он отвалил? Нет, мое тело — предатель, и даже когда моя голова кричит, я следую его диктату.

— Хм, — он скользит пальцем вниз по мягкой, голой плоти моего лона.

— Я мечтал об этом весь день. Всю неделю. Но сейчас нам ничто не мешает, и я точно знаю, где хочу провести выходные.

Одни его слова заставляют меня сжаться. Затем он просовывает один толстый палец в мое пустое, сжимающее отверстие. Мое тело жадно вцепляется в него. Но он не двигается, чтобы дать мне облегчение, просто наслаждается, наблюдая, как мое возбуждение растет.

Тот факт, что он имеет больше контроля над моим телом, чем я, одновременно ужасает и делает жарко, как в аду.

Я все еще пытаюсь осознать эту реальность, когда его плечи упираются в мои бедра, а колени падают в его хватку. Его выдохи обжигают мою плоть. Я вздрагиваю.

— Открой глаза. Посмотри на меня.

Если я это сделаю, то потеряю рассудок.

— Для того, что ты задумал, я тебе не нужна.

— Но я хочу, чтобы ты смотрела. Я собираюсь получить от тебя больше, чем просто оргазмы.

Он хочет мою душу.

Страх пронзает мое сердце. Желание скручивает желудок.

Все те дни, что я провела, укрепляя свою оборону против него? Бессмысленны. Я уже открыта ему почти во всех отношениях, он об этом позаботился. И поскольку Уэстон Куэйд держит меня там, где хочет, я не вижу, как смогу помешать ему забрать меня целиком.

Я медленно поднимаю ресницы.

— Не делай этого.

Он проводит языком по моим складочкам, задерживаясь на клиторе. Покалывание жжет и распространяется. Все мое тело напрягается. Я выгибаюсь, задыхаюсь.

— Ты возненавидишь меня за то, что я люблю тебя? — спрашивает он.

Я не думаю, что смогу. И за это я ненавижу себя.

Он скользит ладонью вверх по моему бедру и целует нежную кожу.

— Дай мне выходные, чтобы показать тебе, что на этот раз все будет по-другому.

Я не отвечаю. Во-первых, потому что он не ждет от меня этого. Он просто опускает голову и дает своему рту полную власть над моим телом. Каждый уголок, щель и чувствительное место, которое, по его мнению, нуждается во внимании, он утверждает и завоевывает. Его губы прикрывают мои складки. Его язык ласкает мой клитор. И я беспомощна против него.

Первый оргазм захватывает меня, как медленно собирающаяся буря, назревающая и кружащаяся, нарастающая, нарастающая… затем высвобождение с внезапным ударом удовольствия, которое оставляет меня ошеломленной, потрясенной и задыхающейся. Второй — это скрытник, вор в ночи, ожидающий, выслеживающий, находящий мой самый слабый момент, чтобы подкрасться ко мне и украсть мои мысли и здравый смысл. Третий — самый катастрофический, гигантский бегемот, который хватается за затяжную боль от моих предыдущих кульминаций и пульсирует в течение долгих, болезненных минут, не заботясь о том, как сильно я извиваюсь или прошу облегчения. Он как ликующий демон, похищающий души, дыхание от дарования мне освобождения. Только когда я царапаюсь и даю ему слезливое обещание сдаться полностью, он позволяет мне взобраться на вершину, которая разрывает мое горло от крика и заставляет мое сердце неудержимо биться о грудь.

Тогда все кончено. Моргая, я осознаю масштабы того, что я уступила Уэсту. Хуже того, я не могу это вернуть.

По-видимому, довольный тем, что он разбирает меня на части, он спокойно наблюдает, как моя грудь вздымается, а тело содрогается, пока он надевает презерватив.

— Ты красивая.

Нет, я уничтоженная.

Затем он опускается на колени между моих раскинутых ног и кладет ладони на бедра, устраиваясь между ними. Он прокладывает себе путь вверх по моей груди, прежде чем лечь на меня сверху. Наши груди прижимаются друг к другу. Наши лица так близко, что я чувствую запах моего мускуса на его коже.

— Уэст…

Его имя — это мольба о пощаде. Если он будет продолжать в том же духе, то вывернет меня наизнанку. Я собираюсь упасть обратно во что — то опасно близкое к любви.

Его улыбка говорит, что он это знает. И что он не даст мне ни капли милосердия.

— Знаешь, ты выглядишь так во всех моих фантазиях.

Уэст просовывает руку между нами, чтобы головка его члена прижалась к моему гладкому отверстию, и мягко подталкивает, позволяя мне почувствовать, насколько я набухла.

— Прекрасная. Податливая.

Усмешка играет на его губах, прежде чем он кладет ладони на матрас и входит в меня со всей силой.

— Моя.

Он заполняет каждый дюйм меня, его член прожигает путь через мое тело, казалось, созданный для него. Десять секунд назад я могла бы поклясться, что у меня едва хватает сил двигаться. Но он словно громоотвод внутри меня, возвращает каждый насыщенный мускул к кричащей жизни.

Я даже не задумываюсь, прежде чем обхватить его руками и прижаться губами к его губам.

Со стоном он тоже глубоко погружается, скользя языком по моему, наполняя меня всеми возможными способами.

Возбуждение просачивается обратно под мою кожу, скапливаясь между ног, жадное и растущее с каждым его медленным, грубым толчком.

— Ты всегда была моей, — настаивает он, зарываясь еще глубже.

Я качаю головой. Но я не могу выдавить «нет» из своих губ, когда он снова претендует на мой рот.

Он отрывает свои губы.

— Да. Ты всегда будешь моей.

— На тридцать семь дней.

— Не обманывай себя.

Затем разговоры прекращаются, и обольщение начинается снова. Уэст не только проницателен, но и неумолим, он, кажется, точно знает, где и когда ко мне прикоснуться, что шепнуть мне на ухо, как использовать каждое прикосновение, чтобы еще больше ослабить мою защиту. Я задыхаюсь, цепляюсь и всхлипываю, когда удовольствие, лижущее пламя под моей кожей, сливается в пламя там, где мы соединяемся. Длинными, сильными, систематическими движениями он с каждым мгновением все больше меня разрушает.

Внезапно пик, который я была уверена, был слишком насыщенный, до того, как он вошел в меня, становится самым разрушительным оргазмом ночи. Может быть, в моей жизни. Черные пятна пляшут перед глазами, когда я кричу от потного, скрежещущего, нескончаемого удовольствия. Мой единственный якорь в мире — это Уэст, раскачивающийся надо мной, когда он вздымается и подпрыгивает на своем гребне, выкрикивая мое имя.

Поникнув на влажных простынях, я пытаюсь собрать силы, чтобы добраться до ванной и увеличить расстояние между нами. Мне нужно. Экстаз оказался совершенно разрушительным для моих защитных стен. Я чувствую себя широко раскрытой и истекаю кровью перед Уэстом.