Несколько дней в аду

Молчание.

– Не вини себя.

В ответ ни слова.

– Поговори со мной, Эйлин. Слишком много всего случилось и слишком быстро. Мы нужны друг другу. Не отталкивай меня сейчас.

– Ты хочешь сказать, что мне нужен ты?  – сказала она дрожащим голосом.

– Хочешь вывести меня из себя?

– Я не просила тебя говорить со мной.

Он попытался взять Эйлин за руку, но она отдернула ее.

– Сегодня я поняла, что совершила ошибку. Я не должна быть эгоисткой, мое место рядом с Аароном.

Вот и началось.

– Ты хочешь сказать, что твое желание быть со мной – это эгоизм?

– Я была женой этого ублюдка…

– И?

– Это была ошибка, хотя ради Аарона стоило ее совершить.

– Человеку свойственно совершать ошибки.

– Это не оправдание. – Она откинулась на спинку сиденья, уперев кулаки в приборную панель. – И это не объясняет, почему я так долго оставалась с ним. Он унижал меня, но что еще хуже – он был плохим отцом Аарону. Я должна была уйти сразу, как только поняла, что совершила ошибку.

– И почему ты не ушла? – спросил Эйнджел и тут же пожалел о своих словах. – Можешь не отвечать, если не хочешь.

Она глубоко вздохнула. Эйнджел посмотрел на нее. Ее глаза блестели в полутьме.

– Эйлин…

– Не надо. Ты прав. Финн был прав. Мои родители были правы. Я должна была сразу уйти от Чака. У меня не было уверенности, понимаешь? Я не верила, что справлюсь сама, – у меня был ребенок и не было образования. Теперь все по-другому. Теперь я знаю, на что способна, но тогда я этого не знала. И мне было стыдно. Ты понимаешь? – Она повернула к нему лицо.

– Мне жаль, – сказал он. – Отнеси это на счет своей неопытности. Прости, что затронул эту тему. Знаешь, что говорят про мужчин? Мы думаем совсем не так, как женщины. Я просто хотел понять. Ты не должна мне ничего объяснять.

Эйлин отвернулась и сжала ручку двери, словно хотела выйти из машины.

– Вот и приехали, – сказал Эйнджел.

Дом, в котором жили Эйлин и Аарон, стоял в конце переулка, недалеко от центра городка.

– Эйлин, мы можем поговорить несколько минут?

Не успел он закончить, как Эйлин выскочила из машины, постояла мгновение, метнулась к двери и заколотила в нее кулаками.

Эйнджел понял, что катастрофы не избежать. Он вышел из машины и подошел к Эйлин. Аарон открыл дверь и удивленно уставился на мать.

– Мама?

– Ты открыл дверь, не узнав, кто за ней стоит! – крикнула Эйлин. – Сколько раз я говорила тебе не делать этого!

– Мы посмотрели в окно, и я увидел фургон.

– Не сейчас, раньше! – К удивлению Эйнджела, она оттолкнула Аарона с дороги и вошла в дом. – Ты выглянул в окно, когда явился твой отец?

В комнату вошел Сонни.

– Эйлин…

– Собери свои вещи, – сказала она ему, и он скрылся в комнате Аарона.

– Папа постучал в дверь и позвал меня.

– И ты позволил ему войти? Это мог быть кто угодно, но стоило тебе услышать свое имя – и ты открыл дверь? Что я тебе говорила? Не подходи к двери. Позвони мне, если кто-нибудь придет. И что же ты сделал?

– Но это не кто-нибудь, это же мой отец. Я знаю его голос. И он хотел поговорить со мной.

Эйлин подскочила к сыну.

– Нет, это тот, у кого никогда не было времени на тебя с самого дня твоего рождения.

Эйнджел подошел к Эйлин и положил руку на ее плечо.

– Успокойся, – сказал он, – этот человек не заслуживает твоих слез. У тебя вся жизнь впереди и у Аарона тоже. А у Чака ничего нет, иначе он не приехал бы сюда. Помни это.

– Он может разрушить все, чего я достигла с таким трудом, – ответила Эйлин, сбрасывая его руку, – только теперь я ему этого не позволю.

– Он не сделал ничего плохого, мам, – сказал Аарон, и Эйнджел ощутил жалость к этому мальчику. – Он приехал ненадолго и захотел увидеть меня. Он сказал, ему жаль, что он не проводил со мной больше времени, когда я был маленьким.

– Он старался разжалобить тебя! Хотел настроить тебя против меня, и ты поддался. Ты хочешь его видеть. Ты всегда говорил, что не скучаешь по отцу, но ты лгал. Ты лжец! Как и он.

– Нет, – ответил Аарон, – я просто передаю тебе его слова. Он мне не нужен. Мне нужна только ты.

Эйлин взглянула на сына, и Эйнджел увидел ее мокрое от слез лицо.

– Когда ты услышал его голос, ты обрадовался, правда? – Она схватила Аарона за футболку и толкнула. – Он предложил тебе конфетку, и ты ее взял.

– Нет, он ничего такого не делал, честное…

– Я имею в виду не настоящие конфеты, а что-то новое, что-то, чего ты всегда хотел. И почему бы тебе не хотеть? Дети хотят любви от обоих родителей.

Аарон закрыл глаза и отвернулся.

В холле появился Сонни с рюкзаком за спиной. Он взглянул на Эйлин, потом на Аарона. На его лице застыло выражение беспомощности.

– Тогда отправляйся к нему, – сказала Эйлин Аарону. Она порылась в кармане, нашла листок, который ей дал Чак, и сунула его сыну. – Ты найдешь его здесь. Иди.

Она пошла к лестнице. Сонни вышел на улицу.

– Достань мотоцикл из фургона, – сказал ему Эйнджел, – будь осторожен.

Сжав перила, Эйлин медленно, словно во сне, поднималась по ступеням.

– Дорогая, – сказал Эйнджел, – это была трудная ночь. Для тебя и Аарона. Для всех нас. Позволь мне помочь вам.

– Я знаю, что мне нужно делать, – ответила Эйлин.

* * *

Аарон стоял на ступеньках крыльца, вдыхая свежий ночной воздух. Ему нужно было о многом подумать. Он не знал, который час, но рассвет еще не наступил, все тонуло в холодном тумане.

Он понял, что замерз, только когда застучал зубами, а ноги и руки стало покалывать. После всего того, что его мать для него сделала, он обидел ее, заставил ее плакать. Он вел себя как маленький ребенок, который обрадовался, увидев отца. Он предал свою мать.

Раньше, когда отец приезжал с работы, он играл с Аароном, они много смеялись, а пару раз он даже взял сына на рыбалку. Аарон долго не мог этого забыть.

Когда он пошел в школу, отец иногда встречал его после уроков, давал немного денег и… и конфеты. Встречи с отцом были короткими, и Аарон все пытался найти способ задержать его. Потом, когда Аарон стал постарше, отец все чаще не приходил домой ночевать.