Несколько сюрпризов от Принцев

Северус самодовольно приманил четвертую чашку и вручил ее Кингсли.

– Настолько отвратительный и горький, что после него понимаешь, что не все так плохо, как кажется, и даже жить хочется, - невозмутимо продолжил Кингсли и занялся напитком.

Гарри хмыкнул, после чего в кабинете воцарилось безмолвие.

– Ну, я так думаю, что, раз здесь Принц, можно уже ничего не говорить, - произнес затем Кингсли.

– Ну, если ты собираешься сказать что-то кроме «слава Мерлину» и «наконец-то», то можно и говорить, - ответил Гарри.

Кингсли усмехнулся, отпил из чашки и демонстративно скривился.

– Ну-ну. Женюсь я.

Гарри посмотрел на Северуса и зачем-то кивнул. Когда кто-то сообщал шокирующие новости, Гарри непонятно почему оставался спокойным вместо того, чтобы начинать высоко подпрыгивать и визжать, задорно размахивая руками. С чем это было связано, Гарри не знал, но эмоции обычно приходили с запозданием, и в зависимости от ситуации он впадал в глубокие размышления или ходил до неприличия радостный. Так, судя по всему, случилось и сейчас.

– На ком, интересно знать?..
– пробормотал Гарри, ощущая, что говорит самые неуместные слова из возможных.

– А есть варианты?
– удивленно отозвался Кингсли.

– А вот я, кстати, тоже хочу задать тебе этот же вопрос, - сказал Пастор.
– И я могу назвать как минимум два десятка ведьм, которые не отказались бы выйти замуж за Министра магии.

– Странно, но я тоже могу назвать два десятка таких ведьм, - отметил Кингсли и хлебнул еще чая - так, будто противное Оборотное.

– Возможно, в связи с этим ты уточнишь, кого собрался осчастливить?
– переспросил Пастор.

Кингсли неприветливо посмотрел на него и звякнул чашкой о блюдце.

– Свадьба ровно через месяц, семнадцатого, - обращаясь к Гарри, сказал Кингсли.

– С Авадой играешь, - предупреждающе заявил Пастор.

Взгляд Кингсли потяжелел - но Пастор вскинул голову, словно прислушиваясь, - и спустя секунду его уже не было в кабинете. План заседаний Визенгамота остался аккуратно лежать в центре стола.

Гарри поймал себя на том, что чувствует облегчение. Министро-демоническая война, конечно, не прекратилась, но одно сражение не состоялось.

– И как ты это планируешь?
– спросил Гарри.

Кингсли выдохнул, размял плечи. Уточнил:

– Что - это?

– Свадьбу.

– С трудом.

– М-да, - выдал Гарри.
– Ну что ж… В любом случае, мои поздравления.

Джордж закашлялся и хрипло извинился, заработав суровый взгляд Северуса.

Кингсли покачал чашку в руке, допил чай и вынес вердикт:

– Гадость несусветная… А было такое хорошее настроение… И как вы его выносите?..

С этими словами Министр покинул скромное пристанище Главы Отдела магического правопорядка.

– Мы его не выносим. Он сам аппарирует, - в никуда сказал Джордж.

Северус оглянулся на дверь.

– Не забудьте про вторник, - произнес он, принюхиваясь к остаткам чая на дне чашки Кингсли.
– Кто-то всего лишь не умеет ценить настоящий чай, - заключил Северус.

* * *

В той части павильона, где Гарри сейчас сидел напротив Драко, было тепло, не очень светло и до ряби в глазах зелено. Где-то в зарослях акации пара авгуров с достойным лучшего применения упорством издавала долгие душераздирающие звуки. Гарри знал, что правильно эти звуки называются «стонами», но, по его мнению, окрестить песенку авгура стоном было равносильно тому, чтобы спутать рака и соплохвоста. Драко, однако, если и придавал кошмарным воплям значение, то самое минимальное. Он с улыбкой теребил сорванную веточку и покачивал ногой.

– Ты что-то слишком много думаешь, Поттер, - произнес Драко.
– Знаешь, я сейчас скажу тебе банальную вещь, но ты внимательно слушай и запоминай, а лучше запиши. Учился я всегда лучше тебя и, к тому же, опережал тебя в развитии, так что можешь мне доверять.

Гарри ухмыльнулся:

– Я бы и рад сохранить твой редкий проблеск мудрости в веках, но не могу. Гермионы, как видишь, рядом нет, а я сам писать не умею.

– Ну, тогда запоминай, - велел Драко.

– Я весь внимание.

Драко, собираясь с мыслями, резко выдохнул и, словно не мог выразить все, что ощущал, в словах, широко развел руки.

– Карпе диэм, Поттер… Ты задумываешься над чем-то, ломаешь голову, портишь настроение себе и всем, кто вокруг тебя… И все это бесполезно, - Драко улыбнулся.
– Потому что в итоге все равно все решится, и тебе останется только принять все как есть.

– Если рассуждать так, как ты, то получится, что от нас вообще ничего не зависит, - задумчиво ответил Гарри, напрягая голос, чтобы перекричать авгура.

– Зависит, конечно. Я, например, пару дней назад заказал Санти реконструкцию двух портретов, которые когда-то висели в малой гостиной. Если бы это решение от меня не зависело, никто никогда больше не узнал бы, как выглядели мои предки в шестом колене… Но сейчас я о другом.

– Ага, о картинах, - кивнул Гарри.
– Я тебе о жизни, а ты мне о картинах.

– Дураком ты был, Поттер, дураком и остался, - беззлобно сказал Драко, ломая веточку посередине.
– Я тебе о жизни и говорю, только ты не слушаешь. А дело вот в чем. Решения надо принимать моментально, сходу. Чем быстрее, тем лучше. Внимай и цени, я делюсь с тобой информацией, причем совершенно бесплатно, так что будешь должен... Ты думаешь, не мне об этом говорить? Еще как мне, поверь! И все, что я тебе хочу сказать, это «карпе диэм». Я тебе запишу, потом посмотришь в словаре, как переводится. Суть в том, что чем дольше ты будешь мыслительствовать и размусоливать, тем меньше у тебя останется шанцев что-то сделать или поменять. Я это знаю по собственному опыту.

Тут авгуры решили, что неплохо бы повыть в унисон, и ничтожным магам, не способным оценить всей прелести такого очаровательного пения, пришлось на время замолчать. Драко опустил подбородок на руку.

– Помнишь, как я начал встречаться с Пастором?
– горько сказал он потом.
– Мы виделись тайком в Министерстве, потом Пастор нес моему отцу какую-то чепуху про то, что хочет заниматься со мной окклюменцией, и мы трахались в моей комнате, а за ужином мне приходилось невозмутимо смотреть в глаза отцу и врать ему. Ты думаешь, я не ломал голову? Я не закрывался от всего и не просиживал, часами глядя в угол? Я, чтобы ты знал, влюбился, а я натура тонкая и чувствительная, не то, что ты, чурбан. Как я переживал из-за того, что влюбился в мужчину! Как я мечтал рассказать все отцу и спускал себя с небес на землю, зная, что мне уготована нелегкая участь тянуть род Малфоев!