Неслучайная мама для дочки миллионера

– Хватит реветь. Своего родишь, тоже мне трагедия. Это бизнес, а ты всего лишь сосуд!

– Пожалуйста, можно ее увидеть. На секунду.

– Ни за что! Увезти девушку в палату.

Наутро, когда после укола проснулась, увидела на прикроватной тумбе бумажный конверт. Содержимого хватало, чтобы перекрыть заем и проценты. Тогда я не знала, что вдобавок нам накрутили пеня. Немыслимые.

А еще мне оставили огромный букет белых роз с шипами. Охапку. С тех пор терпеть не могу эти цветы. До тошноты.

Главврач твердила, что я слишком мнительна, но чувства предательства не отпускают меня по сей день.

Ударяю кулаком в пол и сгораю. Я не хочу больше никого терять. Всхлипываю, поднимаюсь на ноги, и не думая ни о чем вылетаю из комнаты. В потемках спускаюсь на второй этаж, прямо сейчас и не минутой позже я попрошу у Царёва заем. Не уйду, пока не согласится, землю глотать буду, если понадобится.

О комфорте и сне Инны забочусь в последнюю очередь. Ворвусь посреди ночи, нет, сначала постучу, а потом ворвусь в спальню Богдана!

Топая босыми ногами по коридору, замечаю узкую полоску света, не из комнаты, а в кабинете. Выдыхаю, не останавливаясь, вхожу, но здесь никого не оказывается. Оглядевшись, собираюсь вернуться, а глаза, будто сами въедаются в листы, разбросанные на столе. Хмурюсь, шагаю ближе, беру один из. Я вижу договор с той самой элитной клиникой, в которой рожала…

Глава 10.

Богдан.

Вечером после ужина Инна сама вошла ко мне в комнату. Нарядилась в мой любимый еще месяц назад красный комплект кружевного белья. А я не захотел, не смог себя заставить. Сославшись на дела, оставил женщину засыпать одну в холодной постели.

Черт ногу сломил в мыслях с появлением няньки. В кабинете проверял отчеты и все равно кипел. В голове то и дело всплывали фальшивые образы Валерии и Наура. Как они вместе занимаются… и девушке нравится. Срываюсь на Валерию, будто она моя собственность, личная принадлежность. Подсознательно.

На часах уже три и до отъезда в офис времени мало, выключаю ноутбук. Раздраженно тру переносицу, зачем-то достаю из ящика договор с клиникой, пролистывая страницы, в поисках предпоследней, где сверху досье на Майскую прикреплено ее фото.

– Царёв, только влечения к посредственной няньке тебе не хватало.

Подбрасываю листы, и те хаотично разлетаются по столу.

Я очень много работаю, мне нужен отдых, чтобы прийти в норму и перестать думать об аферистке. Ее и так предостаточно с недавних пор. Персонал освобожден до утра, сам заварю кофе. Я выхожу из кабинета и на кухне хриплю в воздух отменной бранью, вспоминая о забытом на столе телефоне.

В отличие ото всех, мне не до сна и грядущий день со стопроцентной вероятностью будет непродуктивным. Под самовыдвинутые прогнозы возвращаюсь на второй этаж и замираю на пороге кабинета. В какой-то степени радуюсь и одновременно порчу себе кровь при виде коротеньких шорт на асексуальной попе Валерии Михайловны.

– Быстро положила бумаги на место! Зачем пришла?

От испуга нянька подпрыгивает и роняет листы, а я вспоминаю, как она танцевала.

Пластично, изысканно, продумывая каждый жест. Для меня. Она показывала, завлекала, делала все, чтобы искусить. Движение за движением, языком тела притягивала, и мой взгляд полз от щиколоток до макушки Валерии. Я изучал, сравнивал, находя в ней будоражащие отголоски прелести.

Нянька отвернута спиной и не видит, как сложно мне удается сохранять спокойствие.

– Богдан Александрович, я хочу попросить у вас денег… Взаймы…

Конечно. В принципе я не удивлен. Нянька прочитала договор, еще раз убедившись в своей правоте, неотъемлемым участием в зачатии Александры. Родстве.

Будто трезвею, прячу руки за поясницу, медленно подхожу и становлюсь рядом. Сверху вниз наблюдаю, как шантажистка мастерски разыгрывает драму. И у нее неплохо получается даже слезы давить не нужно, сами катятся. Талант. Позже я обязательно поаплодирую Майской.

– Сколько?

– Много, очень много.

– Конкретнее.

Начинаю откровенно вскипать. Был бы мужик на месте няньки, давно разорвал.

Валерия молча берет из подставки шариковую ручку, блокнот. Капает слезами на бумагу и рисует довольно внушительную сумму. Ухмыляюсь. Во столько ты оценила нашу с тобой дочь, Валерия Михайловна?

– Я… я отработаю. Сделаю все, что прикажите, мои родители…

– Не стоит оправдываться. Неинтересно.
– У меня трясутся руки от напряжения. Взятый со столешницы айфон едва не вываливается из пальцев. – Плачу? в два раза больше, но есть одно условие.

– На все согласна!

Визжит и тут же сдавливает себя Валерия, закусывая ладонь словно кляп. Дрожит не меньше моего. Мошенница. Она танцевала для меня и хотела соблазнить. Зачем? Ради того, чтобы ночью явиться и попросить денег? Нахожу номер Майской и перевожу на карту сумму, как и обещал, после тянусь к ее лицу и вытираю жаркие слезы.

– Ты уедешь из моего дома. Немедленно. Собирай вещи и выметайся, прямо сейчас.

– Но, как же, Богдан Александрович? Я буду работать бесплатно, сколько положено.

– Вон! Пошла вон!..

Ору. Грубо. Еще сильнее пугаю няньку, и она шарахается от меня как от огня. Ревет, воет. Краснеет от собственной истерики, но пятится. Горбится, обнимает себя руками и стыдливо опускает голову, как побитая собака. Еле шевелит ногами, меня кромсает, ничего не говоря, наизнанку выворачивает.

– …Быстрее!

С трудом выжимаю из себя, и девушка ускоряет шаг.

– Простите, поймите. У меня безвыходная ситуация, мои родители старики…

Уже на пороге бормочет, но я плохо воспринимаю информацию. Сквозь затуманенную пелену вижу, как нянька укладывает ладонь на дверную ручку, и мой рассудок крошится вдрызг:

– Стоять!

Я больше не принадлежу себе, как под гипнозом срываюсь, настигаю Валерию, хватаю, отталкиваю обратно в кабинет. Околдовано запираю дверь на ключ, а когда разворачиваюсь, бледная, растерянная Валерия, обледенело замерла там, где я ее оставил. Смотрит большими кукольными глазами, приоткрыв рот.

А мне еще жарче. Застегнутая на все пуговицы рубашка сковывает, душит. Нервно сдираю пуговицы из петель, возвращаюсь к няньке, обхватываю ее руками за плечи и тащу к столу.

– Что вы делаете?!