Несмотря на расстояния и время

Улыбчивый для перевода денег использовал очень интересные схемы и коды. Взяла на вооружение. Если за этим стоит он, то он просто гений хакеров.

Позвонила шефу:

– Я нашла. Переслать?

– Да. У тебя ещё три дня можешь не торопиться с возвращением.

– Спасибо. Но я вернусь в субботу. Долгое пребывание на солнце старит кожу.

– Как знаешь!

Вечер провела на море – купалась и загорала.

Утром со второго ноута перекинула информацию шефу, предварительно зашифровав её.

Проверила действие новых схем по списыванию денег с офшорных счетов, списав со счёта Улыбчивого пятьсот тысяч евро. Примерно через пятнадцать минут деньги оказались в банке, вероятно, находящемся на соседней улице Кайманового острова, но на моём счету. Можно было бы стянуть и больше, но я не воровка, я экспериментатор – проверила новую схему. Уверена, что Улыбчивый даже не заметит пропажи.

Не удержалась и облегчила карму Улыбчивого – сделала с каждого его счета взнос в Фонд поддержки одарённых сирот. Получилось пополнить Фонд на два с половиной миллиона евро. Причём перевод не делала тайным – путь Фонд знает своих благодетелей, тщательно закодировала только инициативу перечисления, то есть себя и свои входы в систему.

Заодно проверила свой каймановый счёт. В сравнении со счётами Улыбчивого – я жалкая клептоманка – всего пять миллионов. Быстренько поперемещала денежки: три миллиона отправила на счёт в Швейцарии (надёжный, старый, проверенный), миллион оставила на Кайманах, миллион перевела в банк на Кипре. С кипрского счёта сделала благотворительный взнос в Фонд помощи одарённым сиротам в размере двести пятьдесят тысяч евро.

Кстати, деньги со счёта Фонда как-то подозрительно легко утекают. Нужно будет инициировать проверку.

Отформатировала диск на ноуте, с которого проводила все операции, и самое приятное: каблуком толстого ботинка разломала ноут на две половины, кроша монитор. Обломки – в пакет – выброшу в аэропорту.

4

Из-за высокой металлической ограды смотрю на спортивную площадку, по которой бегают третьеклассники. Мальчишка выше своих одноклассников, но намного неуклюжее их. Он как будто плохо чувствует своё тело: при беге смешно расставляет голенастые ноги и делает нелепые, удерживающие взмахи руками. Почему дед не отдаёт его в спортивную секцию? Лучше бы на скалолазание.

– Добрый день, Элиза, рад тебя снова здесь увидеть, – шелестит под ухом на немецком знакомый старческий шёпот. – Скучаешь?

– Быстро твои охранники меня высмотрели, – произношу без приветствия, не глядя на подошедшего старика.

– Вряд ли для тебя это неожиданность. Скажи, зачем ты здесь?

– Не знаю. – Чуть помедлив. – Мне нравится на него смотреть. Меня это почему-то успокаивает. Всё как будто правильно: он растёт, он живёт… Скажи, старик, он счастливый ребёнок?

– И всё-таки ты по нему скучаешь. Ты хочешь его забрать? – говорит монотонно, впрочем, это его стиль, сколько помню.

– И что мы будем с ним делать? Я не чувствую себя матерью.

– Если бы ты не чувствовала себя матерью, то не появлялась бы в Цюрихе по несколько раз в год. Между вами есть притяжение, но вы его не закрепили, поэтому тебе так сумбурно. Вам нужно познакомиться.

– Нет. Я не готова. – Сдерживаю эмоции и отвечаю также монотонно, в его стиле. Так, он лучше поймёт.

– К этому нельзя подготовиться. Когда-нибудь вам придётся это сделать и лучше раньше, чем позже.

Класс убегает со спортплощадки в школу. Провожаю взглядом неуклюжую фигурку до входа. Наверное, сейчас начнётся следующий урок. Иду, вслед за стариком, к парковке.

– Отдай его на скалолазание.

– Он ходит в спортивную секцию айкидо.

– И как?

– Мне кажется, что эффективно. Недавно хвалился, что смог увернуться от подножки.

– Айкидо учит защите от нападения – это хорошо. Но он всё равно неуклюжий. Скалолазание поможет ему справляться с гравитацией. По себе знаю.

– Тебе виднее, – усмехается старик, – он твоя кровь. Ося таким не был.

– Я предупреждала, что он, возможно, вообще не ваша кровь! – отвечаю еле сдерживаясь.

– Он наша кровь! У него только твои гены и гены Оси. Прости, не хотел тебя задеть. Я хотел сказать, что Ося в этом возрасте был намного субтильней. Думаю, что его габариты в тебя.

– Не помню, какой я была в девять лет, вряд ли толстой. Приютская еда к этому не располагает. Но неуклюжей я была. Занятия скалолазанием мне очень помогли научиться чувствовать своё тело.

– Дедушка! – Звонкий голосок за спиной.

Мы оба резко оборачиваемся на детский оклик. Я понимаю, что смотаться не успела.

– Привет, дорогой! – Старик раскрывает руки, и мальчик бросается в его объятия. В глазах у обоих радость от встречи с дорогим человеком. – Изя, познакомься – это Элиза! Элиза – это Изя! – Старик представляет нас друг другу.

Мальчишка протягивает мне руку, и я пожимаю его мягкую ладошку.

Он с любопытством меня разглядывает. А я удивляюсь про себя: «Изя, значит… И где в имени Рэйнкрафт Изя?».

– Изя, Элиза старинный друг нашей семьи, – продолжает старик.

– Дедушка, не такая уж она и старая. По-моему, она молодая и красивая.

Старик смеётся хрипло и скрипуче.

– Изя, просто мы знакомы с Элизой ещё до твоего рождения. Такое уточнение тебя устроит?

Мальчик кивает.

– Чем ты занимаешься? – спрашивает смело и открыто. Признаться, глядя на его неуклюжесть, я боялась, что он зажат и аутичен, но мальчик контактный и искренний.

– Ай-ти технологии.

– У-у, – задумчиво тянет «Изя», видимо, не понимая, что это такое.

– А ты что любишь? – перехватываю инициативу в вопросах. Втроём мы продолжаем идти к машине старика.

– Я много чего! Больше всего играть. Знаешь, игру «Самолёты»?

– Знаю. Ты до какого уровня дошёл?

– До пятнадцатого и застрял, – он грустно вздыхает.

– Попробуй зайти с реки.

– Ты прошла? – в глазах восторг.

– Нет, я была геймдевом для версии 3.0. Вряд ли что-то сильно изменилось в тактике.

– Ух-ты! Ты разработчик компьютерных игр?! Круто! – В глазах обожание. – А что ты сейчас рисуешь?

– Я анимировала, когда училась в университете. Сейчас я занимаюсь разработкой защиты промышленной информации.