Несносная Херктерент
Шрифт:
– Тима бы инфаркт бы хватил, узнай он, что его дочь с уроженцами колоний общается.
– Да помню я её! Вся она какая-то....,- Марина щёлкает пальцами, пытаясь подобрать нужное слово,- о, вспомнила - в школе про таких говорят "тормознутая".
– "Тормознутая", неплохое словечко, надо запомнить... А если серьёзно, будь я мирренским императором - поостерёгся бы на её матери жениться...
Марина смеётся.
– Сордар - мирренский император! Ха-ха!
– А что, - гигант важно задирает подбородок,- Его Величество Сордар VIII...
– Или IX. Точно, претендент, даже от принятого
– Ты права, как обычно, легетимистам повезло, что у него детей не было, а родню покойного императора он перерезать не догадался. Хотя легенд о том, как сторонники Династии отравили сына Сордара, или что после его смерти в Высокой башне Чёрного замка заточили его дочь, более чем изрядно гуляет.
Над новым императором многие смеялись - выбили коронационную медаль, а на ней - цифра "18" вместо единицы. Мол, с чего это коронация только на восемнадцатом году правления? А он сам распорядился эту цифру выбить. Хотя, ума хватило продолжать прежнюю политику, никого не преследовать, иначе бы не миновать гражданской войны, а то и смены Династии. Прямо скажем, отдаленный предок матери первые лет десять сидел весьма и весьма непрочно. Сордара IV, хотя и считают узурпатором, всё -таки обычно пишут ненаследным принцем.
– Слушай, ты так и недорассказал, почему Тиму не следовало жениться? Ведь императрица довольно красива....
– Так император не только о красоте избранницы должен думать...
– Хм, а о чём ещё? У нас-то император, в принципе, жениться может на ком хочет. Ну, или замуж выйти... Как Дины, хотя они императорами и не были.
– У мирренов не так: невеста должна происходить из соответствующего по происхождению рода. Будь у нас так - невесту император мог бы выбирать только среди представительниц Древних Великих Домов.
– Так ведь обычно и бывает...
– На деле. А не на бумаге. У мирренов даже термин есть такой - неравнородный брак.
– Глупость какая-то!
– Не скажи, законы просто так не возникают. У мирренов тоже, знаешь ли, были свои Войны Династий. Тоже жестокие. Вот после них и появились такие законы...
Император, что у нас, что у мирренов, вступая в брак, должен думать о появлении здоровых детей. В прошлом, наличие больных наследников, а точнее, дрязги стоящих за ними лиц, бывало, приводили к жестоким войнам. Относительно Тима. В роду его жены бывали безумцы. Материнский род никогда с ними не роднился, хотя и был равнородным. О нынешнем кронпринце разное поговаривают, а его сестра тебе не очень умной показалась... Хотя, зная тебя...
Марина ухмыльнулась.
– Кстати, Тим в молодости не рискнул заключать брак с, так сказать, романтическими увлечением, хотя и абсолютно равнородной. Знал прекрасно, что у неё в роду - гемофилия. Рисковать не стал. А вот несколько лет спустя - всё-таки рискнул...
– И получил
дочку-дуру!– Кстати, отец почему-то не возражал, когда мама наняла мне учителей - мирренов. Меня ведь грэдскому учили, как иностранному. Я в детстве вроде тебя был - на дикой смеси двух языков, как отец выражается, суржике разговаривал.
– Вообще-то, суржик - это смесь двух конкретных, русского и украинского, а не двух любых языков.
Сордар усмехнулся.
– Кажется, я начинаю понимать, почему кое-кто из моих сослуживцев, когда надо и не надо, говорит: "Ненавижу умных женщин!"
Марина в ответ корчит гримасу и показывает язык.
– А чего ты в "Кошачью" пошёл? Отцу хотел досадить?
– Именно. Хотел показать, какой я независимый.
– И как, получилось?
– Не знаю, но Херт был жутко доволен. Знаешь, в "Кошачьей" традиция - лучшие ученики проводят каникулы в одном из дворцов соправителя. А тем летом и сам Херт в этом дворце жил. Отец по делам к нему приехал, лучших учеников школы представляли Его Величеству. Меня в том числе. Тоже традиция. А я, как назло, самым лучшим был. Фото, где Херт мне руку пожимает, в кучу журналов попало.
– Я видела, тебя тогда, вроде, двенадцать, а ты уже почти с него ростом.
– Потом лет десять конкурс в "Кошачью" был куда выше, чем в "сордаровку".
– В ближайшие лет десять будет точно наоборот. А то и все двадцать лет так будет. Нас-то двое!
– Угу. Мне недавно командир "Дины" фото сына показывал. С большим таким фингалом под глазом. Думаю, ты знаешь, кто поставил.
– А я что? Он первый начал. Нечего было меня "ведьмой" дразнить!
– Хм. Я другую версию слышал...
Марина недоуменно закатывает глаза.
– Отец его хохотал - надо же, сын с Еггтом драться не побоялся. Конечно, смело! Но не надо обижаться, что его побили. Хотя командир "Дины" невысокий, щуплый, да и сын его, судя по фото, такой же...
Марина, ухмыляясь, демонстративно гладит кулачок:
– Я и повторить могу! Он, хоть и невысокий, но меня всё-таки вот на столько выше.
– Марин...
– Чего?
– А не боишься, что саму как-нибудь... поколотят?
– На войне, как на войне!
– Вот именно. Даже у войны есть законы. Только, они не всегда соблюдаются. Кстати, в детстве и я бы тебя, пожалуй, ведьмой назвал.
– Хм. А за что?
– Только притворяться не надо, будто не знаешь.
– А я и не притворяюсь.
– Знаешь, я окончательно поверил в легенду о зелёноглазости первых Дин только когда увидел, что у тебя глаза - зелёные. Раньше думал, что это ещё один миф про Еггтов, да и у мамы твоей глаза карие.
– А я вот всё такое воплощение мифов живое.
– Марин...
– Чего опять?
– Хотя я в детстве с девочками не дрался, для тебя бы, пожалуй, сделал исключение.
– Меня не так-то легко поколотить. И я одного такого мишку, как раз с тебя в детстве размером, уже побила.
– Я в курсе. В "Кошачьей", знаешь ли, тоже дети моих сослуживцев учатся. Ты там знаменитость. В первую очередь, из-за драчливости.
– Ещё не хватало любовные записочки от них получать.
– неожиданно угрюмо отвечает Марина.
– Какая же ты ещё маленькая, в сущности.