Несносная невеста генерала теней

Голос младшей леди Лоу был настолько безжизнен и безразличен, что у Хардвина заледенело сердце. Он не очень понимал, о каком конкретно знаке говорит младшая леди Лоу, но… Это явно имело для нее огромное значение.

Араминта Мервин Лоу

Оставив генерала за спиной, она пошла к пламени. Мимоходом отметила серую от ужаса Лерай и бледного до синевы отца. Усмехнулась, поймав бешеный взгляд Грарена, и щелкнула пальцами, укрепляя контроль над иллюзией пламени.

– Быть может, пора бы уже и признаться, Грарен? – ее голос, усиленный магией, разнесся по всему поместью.

– Это не я! – взвизгнул брат.

– Тогда, просто произнеси формулу отречения иллюзий,– с усмешкой проговорила младшая леди Лоу.

– Что ты задумала,– прошипела гадюка, вырываясь из—под защиты Тамори. – Что. Ты. Задумала?!

– Он же у тебя любимый внук, верно? – с интересом спросила Араминта. – Да ладно, можешь не отвечать.

– Лорд Лоу, что здесь происходит?! – голос генерала прогремел как гром. – Мои люди сорвались с отдыха только ради того, чтобы полюбоваться на объемную иллюзию?!

В этот момент на территорию поместья въехали оставшиеся воины генерала. Они коротко отчитались, что иллюзия охватывает всю территорию Лоу.

– Прибыл отряд городской службы, они доставили воду и магов, способных ею управлять,– добавил Клаус.

У Грарена начали трястись губы.

А Араминта внезапно почувствовала утраченное было желание жить и бороться.

Старший лорд Лоу, оставив бесплодные попытки подчинить пламя, вскинул руку и подманил к себе сына:

– Произнеси формулу.

– Пусть ее сначала произнесет девочка,– яростно выдохнула гадюка.

И Араминта, не дожидаясь приказа отца, расцветила руки своей золотой силой, после чего четко проговорила:

– Nego mendacia quae picturas pingunt.

Но, к огорчению гадюки, пламя никак не отреагировало. Да и как оно могло, ведь иллюзия младшей леди была привязана к иллюзии Грарена. Это он, не выдержав дневного унижения, пришел к флигелю поквитаться. И если иллюзия наложена на иллюзию, то снимать нужно ровно в том порядке, в котором они появились. Вначале развеять первоисточник и уже только потом убрать его копию…

– Nego… Nego mendacia quae picturas pingunt,– в голосе Грарена звучало черное отчаяние.

Араминта же резко прервала канал связи, питавший ее творение. И столь же резко поместье погрузилось в предрассветную мглу.

– Вам стоило бы лучше воспитывать сыновей, старший лорд Лоу,– хмуро проговорил генерал. – Леди Араминта, я должен сопроводить вас во дворец, но видят Небеса, во мне нет желания еще раз навещать это поместье. Вы способны покинуть дом сейчас?

– Как вам будет угодно, генерал,– пропела Араминта. – Мои вещи собраны.

А затем, склонившись к гадюке, младшая леди Лоу едва слышно выдохнула:

– Жди. Жди моего возвращения. С нетерпением.

Остаток ночи для Араминты слился в одну сплошную серую массу с редкими вкраплениями четких, почти болезненных картин. Она не помнила, как генерал посадил ее перед собой на химеру, но зато не смогла забыть, как горела изрезанная кожа, когда Хардвин придержал ее рукой.

Как они прибыли в поместье Церау-Эттри? Она не знала. Какими их вели коридорами и кто – тоже не сохранилось в памяти. В следующее мгновение она осознала себя лишь перед запотевшим зеркалом в ванной комнате. Проведя по стеклу ладонью, она с усталой злостью посмотрела самой себе в глаза:

– Быть может, хватит страдать?

Опустившись в горячую воду, она тихо зашипела от жгучей боли. Но не вылезла. Порезы не загноятся, а остальное… Остальное можно и перетерпеть.

«Если я найду достаточно заинтересованного во мне мужа, то он вынудит старшую Лоу снять знак», Араминта принялась промывать волосы. «Иначе гадюке придется отвечать перед императорскими чиновниками, отчего она отправила порченный Лепесток на Праздник Цветов».

Но все эти мысли не слишком утешали леди Лоу. Она прекрасно понимала, что там, в прекрасном императорском саду, развернется настоящая война. Хрупкие, нежные Лепестки будут рвать друг друга в клочья, лишь бы не разочаровать своих старших.

– В такие моменты я жалею, что так и не смогла изобрести чего-нибудь ошеломительно-гениального,– выдохнула Араминта. – Такого, чтобы в награду попросить себе отдельную фамилию. Тогда многое стало бы проще.

Она бы смогла взять огромный заем в банке и выкупить матушку. А там… Как-нибудь бы выплатила. Но все это было лишь бесплодными мечтами. Доработка уже известных составов и притираний не считается за изобретение, а потому… Потому Араминте придется пойти проторенной дорожкой. Найти богатого мужа и переложить на него свои проблемы.

– И стать его послушной игрушкой. Интересно, моя матушка так же оказалась замужем за лордом Лоу?

Правда, чуть подумав, Араминта решила, что вряд ли ее мама выбрала отца добровольно. Старший Лоу не был похож на того, кто может решить чужую проблему.

«Он свои-то решить не может», хмыкнула про себя Араминта. «Всем в семье заправляет гадюка, а он лишь бесится и отрывается на сыновьях».

Да и если так подумать, то… Мервин Лоу смогла убедить весь дом, что их дочь на год младше! На год! Не на месяц, не на два.

– Если бы не Праздник Цветов, она могла бы, наконец-то, уехать в Экри,– Араминта вздохнула и дотянулась до драгоценной клавиши, которая запускала очистку и подогрев воды.

Дом, в котором наставник воспитывал младшую леди Лоу, был вдовьим наделом Мервин Витты Лоу, урожденной Айли. И дальше он перейдет Араминте, вот только продать она его не сможет. Только передать своей старшей дочери, чтобы та передала его дальше.

– Я справлюсь,– она тщательно промыла волосы и выбралась из воды. – По крайней мере, постараюсь.

Просушив волосы, Араминта завернулась в полотенце и вышла из ванной комнаты и ошеломленно замерла. Выделенные ей покои были огромны и, признаться, она даже не очень понимала, в какую сторону ей следует идти.

– Леди Араминта, позвольте проводить вас.

Обернувшись, младшая Лоу увидела Меллу. Уставшая служанка стояла, прислонившись к стене.

– Мы с сестрой поделили обязанности,– пояснила она. – И приготовили вам постель. Праздник цветов начинается на третий час после полудня. Есть время, чтобы отдохнуть.