Несносный Босс

– Я в курсе.
– Он повернул на светофоре направо.
– Ты не любишь морепродукты, ешь только приготовленную определенным образом курицу, лактозу переносишь лишь в некоторых видах сыров, и если хочешь, я могу перечислить весь список разного дерьма, которое, кажется, вызывает у тебя почему-то тошноту.
– Он окинул меня взглядом.
– Так хочешь, я перечислю?

Я покачала головой, пребывая в полнейшем шоке.

– Хорошо, - сказал он.
– Я не спросил, потому что не должен, так как в противовес твоему обо мне мнению, я оказываю тебе должное внимание. Ты собираешься дать мне шанс быть милым или же займемся тем, чем уже занимались в твоем кабинете?

– Я дам тебе шанс...

– Хорошо.
– Он опустил руку на мое обнаженное бедро.
– Потому что с того момента, как ты объявилась на ужине с автором, я очень стараюсь не трахнуть тебя, так что прошу не стесняйся сообщить мне о своих предпочтениях.

Я покраснела и откинулась на сидении, не произнеся ни слова до конца поездки, пока он вел машину через заснеженные улицы.

Через тридцать минут Майкл подъехал ко входу в высокую башню. Парковщик забрал у него ключи, и босс подошел к моей стороне машины, чтобы открыть для меня дверцу.

Он положил ладонь мне на поясницу и, когда швейцар открыл для нас дверь, взглянул на меня, шепча на ухо:

– Ты надела это платье, чтобы заставить меня ревновать?

– Зависит от обстоятельств. А это сработало?

– Очень даже.
– Он повел меня вверх по небольшой лестнице к стеклянному лифту, из которого были видны яркие сверкающие огни Манхэттена.

Мы поднялись до последнего этажа, и, как только дверь открылась, нас встретил официант, жестом приглашая следовать за ним в отдельную комнату.

В углу уже горел камин, а по центру комнаты стоял единственный столик, повернутый к стеклянной стене-окну.

Официант улыбнулся и принял заказ на вино до того, как исчезнуть.

– Это место обычно принимает гостей для частных ужинов?
– спросила я.

– Нет.
– Он взглянул на меня.
– Но не думаю, что кто-то из нас был бы рад быть замеченными вместе прямо сейчас, учитывая все обстоятельства.

– Да, мне бы не хотелось, чтобы люди подумали, будто я сплю с "Несносным боссом" или "Нашумевшим в таблоидах" генеральным директором ради получения работы.

– Как и мне.
– Он, казалось, веселился.
– Когда ты действительно вернешься к работе?

– Ты имеешь в виду, когда ты действительно сможешь меня снова трахнуть?

– Нет, я собираюсь трахнуть тебя сегодня, - ответил он.
– А говорю о том, когда ты вернешься на работу?

– Как только ты признаешь, что нуждаешься во мне намного больше, чем думаешь, и извинишься за грубость по отношению ко мне в течение последнего года, который я на тебя работала.

– А если я не сделаю этого?

– Ну, если отбросить великолепный секс, то у меня остается еще три недели больничного и несколько очень щедро предоставленных мне дней отпуска, так что я могу их смело использовать. По сути...

– Ты нужна мне и прости.
– Его слова вылетели одним комом.
– И мне действительно нужно, чтобы ты вернулась на работу и помогла мне, пока твое "увольнение"...

Я понимала, что он хотел услышать от меня, будто не стану увольняться, что рассмотрю возможность остаться, но одно милое свидание и отличный секс в офисе не меняли того, что я покину издательство Лейтон, как только получу достаточно стоящее предложение новой работы.

К счастью, официант вернулся до того, как смогла сказать хоть слово, и мы оба заказали одно и тоже. Простую Швейцарскую пасту с курицей.

К моему удивлению, Майкл сменил тему разговора, не затрагивая работу или секс. Несколько часов мы болтали обо всем, что было у нас общего, и, как ни странно, общего у нас оказалось не так мало, как я думала.

И даже несмотря на его абсолютно джентельменское поведение, каждый раз, как наши глаза встречались, казалось очевидным, что парень в шаге от убежденности в том, будто я позволю трахнуть себя здесь и сейчас.

В три утра официант сказал нам, что ресторан вынужден закрываться, так что Майкл помог мне надеть пальто, и мы устроили вылазку в город. Он держал меня рядом с собой, пока снег сыпал нам на головы, и мы шли по ночным улицам к катку у Рокфеллер Плаза.

Я сжала перила, и несколько секунд мы наблюдали за парами и семьями, что пытались балансировать на льду.

– Я могу спросить у тебя кое-что личное?
– Я взглянула на Майкла.

– Да.

– Были ли все эти истории в таблоидах за прошлый год правдой?

– Некоторые.

– О.
– Я нахмурилась.
– Правда?

– О чем ты на самом деле спрашиваешь, Майя?

– Есть ли причина, по которой ты не был упомянут ни в одной подобной истории в течение долгого времени?

– Да... Просто я очень долго не делал ничего из того, что делал обычно.
– Он провел пальцем по моим губам.
– Я обещал своему советнику, что удержусь от подобного рода "активностей" ради блага компании и ее будущей публичной славы.
– Он выдержал паузу.
– А еще мне посчастливилось нанять весьма убедительное и сексуальное отвлечение, работавшее этажом ниже.

– Другими словами, ты спал со своими обычными поклонницами за закрытыми дверями .

– Пытался, - признал он.
– Но, если честно, меня так чертовски тянуло к кое-кому, что даже не мог тратить время на других людей.

– Я тебе не верю.
– Я покраснела.
– Да ни за что на свете, ты не мог не трахаться с того момента, как я начала на тебя работать.

– А стоит, так как я не спал ни с кем.
– Он провел пальцами по моим волосам.
– У меня нет причин тебе лгать. Я даже пытался избавиться от тебя, когда ты только начала работать, так как сильно отвлекался, но, очевидно, у меня ничего не вышло.

– Ты специально придирался ко мне в начале моей карьеры, чтобы вынудить уволиться?

Он улыбнулся, молча подтверждая это.

– Это так...
– Я не могла поверить, что говоря это, Майкл может выглядеть так искренне.
– Это так отстойно.

– Было.

– Нет, есть.
– Я взглянула ему в глаза.
– Ты все еще ведешь себя так, словно пытаешься вынудить меня уволиться.

– Подпиши дополнение к контракту, и я стану вести себя более мило.

– А как на счет того, что сперва ты начнешь относиться ко мне лучше, а после я рассмотрю возможность подписания контракта?