Несносный фамильяр для неправильной ведьмочки

— Или летим обратно, или я выдерну тебе все прутики!

Ведьмовской атрибут явно не поверил в такую угрозу и продолжил висеть. Тогда пришлось пойти на крайние меры.

— Фушу видела? Разрешу ему тебя сгрызть. А себе куплю другую, умную и послушную метлу. Средства есть, бизнес налаживается, так что могу себе позволить!

Артефакт дрогнул. Дернулся вперед, затем назад, а потом медленно развернулся. Снова завис, словно давая себе время на обдумывание, а после этого все же рванул к высшему.

Пока летели обратно, я отчаянно боялась, что опоздаю. Да, Барсик говорил, что он бессмертный. Но, как мы уже выяснили, между бессмертием и неуязвимостью большая разница. Мне не хотелось, чтобы фамильяр страдал. Мучился от возможных ран, дожидаясь, пока они заживут. Один, в жутком мертвом лесу. Жуть!

Я заставила метлу остановиться лишь когда заметила развороченную поляну, с вырванными с корнем деревьями. Часть из них дымилась, а другая весело горела черным пламенем. На белой груди Барсика виднелись росчерки огромных когтей, а бок твари прочертила внушительная и глубокая полоса. Оба успели попробовать кровь друг друга и готовились продолжить сражение. В миг, когда тварь напряглась для прыжка, ее внезапно спеленали гибкие лианы. Не просто связали, а буквально закрутили, превращая в огромное веретено с живыми нитями.

Свободной осталась лишь голова, и фамильяр не стал терять время. Взмах мечом, и жуткая морда упала на землю, чтобы в следующий миг осыпаться прахом. Как и все тело твари.

Высший постоял несколько секунд, а затем медленно пошел к деревьям, слегка пошатываясь. Фуша бегал рядом, то и дело заглядывая в лицо фамильяру и словно стараясь подстраховать на случай падения. Дожидаться столь эпичного окончания сражения я не стала. Метла послушно пошла на снижение и замерла в нескольких шагах от застывшего демона. Стоило мне спрыгнуть на землю, как Барсик резко развернулся.

На меня смотрела сама Изнанка. Оценивала будущую жертву и предвкушала хороший пир. Из груди демона вырвалось угрожающее рычание, и именно оно привело в чувства.

— Ты на кого рычишь? — возмутилась я, закатывая рукава платья.

— На тебя! — ответил демон хрипло. — Ты где сейчас должна быть?

— Где должна, там и нахожусь! — быстро оглядевшись, я нашла более-менее подходящее для лазарета место. — Барсик, за мной.

— Нужно найти Лешего…

— Фуша найдет. Да, мой хороший?

Цветопес завихлял хвостиком и сорвался с места. Причем не бегом, а… Даже не знаю, как правильно назвать его способ передвижения. Гибкие лианы зацепились за ближайшие деревья, подтянули тело и перешли на следующие. В общем, песик полетел…

— Впечатляет, — выдохнула удивленно, а затем снова перевела взгляд на пациента. — Вон туда. Быстро!

Кажется, демон собирался возмутиться, но встретившись с моим злым взглядом, промолчал. Послушно пошел в указанном направлении, а затем, медленно опустившись на траву, прислонился спиной к стволу дерева. Я к этому моменту уже достала несколько склянок из передника, но все они были рассчитаны на более компактные габариты пациента.

— Барсик, ты можешь принять человеческий вид? — спросила обеспокоенно, рассматривая осунувшееся лицо.

— Нет.

— Почему?

— У меня нет сменной одежды.

— И что? — не поняла я. — Сейчас ты тоже без одежды.

— Но в боевой трансформации.

Я все еще не понимала происходящего, но развивать тему и дальше не собиралась. Руки запорхали по переднику, вытаскивая из него все содержимое.

— Передник в качестве одежды пойдет?

— Лисенок...

— Барсик, меняй форму! Мне все равно, в одежде ты или нет. В человеческой форме или демонической. Но вот на твои раны я не могу смотреть. И от истерики меня отделяет только необходимость помочь! Меняй!

Меня смерили очень тяжелым взглядом. Будь я чуть менее взвинченной, может и отреагировала. А так только сложила руки на груди и глаза не отвела. Минута, вторая, и фамильяр сдался, пробурчав утробно:

— Точно подкаблучник, — а в следующий миг рядом сидел уже привычный Барсик, морщась от боли и прикрывая бедра передником.

Впрочем, это я отметила лишь краем сознания. Руки действовали быстрее головы, выливая зелья то на кровоточащую грудь, то в рот высшего. А вот кровь и раны я заговаривала вполне осознанно. Тщательно, чтобы не упустить ни одной новой капельки. Не допустить воспаления и шрамов. Не дать яду проникнуть в тело и отравить моего фамильяра.

— Маленькая моя, все, — тихо проговорил Барсик, ловя мои холодные руки. — Дальше заживет само.

— Но я еще не закончила.

— Мне дождаться, пока ты упадешь в обморок от истощения? — недовольно спросил демон, и янтарные глаза словно вспыхнули.

— У меня еще полно сил!

— Значит, потратишь их на Лешего.

— Барсик, я…

— Цыц, козявка, — выдал этот рогатый тиран, а затем осторожно меня спеленал и усадил к себе на колени.

Только тогда поняла, насколько на самом деле устала, замерзла, а еще перенервничала. Судорожно вздохнув, закусила нижнюю губу, чтобы не разреветься. Но получалось не очень. Горячая влага жгла глаза, предательски собираясь в уголках.

— Лисенок, не смей плакать. Я очень боюсь сопливых девушек!

— Я не плачу, — пробурчала в ответ и рукавом вытерла первую сбежавшую слезнику.

— Заметно. Да, понимаю, кройса жалко и все такое, но в качестве домашнего животного он так себе. Жрет много. Линяет страшно. Воняет жутко. Его разве что врагам дарить. Инквизиторам, например!

— Угу, — буркнула в ответ, снова стирая уже прорвавшийся поток.

— Маленькая, ну ты чего, — тихо и мягко спросил Барсик, аккуратно приподнимая мое лицо и вытирая мокрые дорожки большим пальцем. — Испугалась?

— Очень.

— Я бы не допустил, чтобы он тебя обидел. Порвал бы голыми руками, но…

— Я за тебя испугалась, — вспылила одна нервная ведьмочка, а затем крепко обняла своего фамильяра и разревелась в голос.

Плевать на странное месиво из крови, грязи и зелий, тут же впитавшееся в платье. На то, как выгляжу со стороны. Мне даже не стыдно за свою истерику, потому что действительно очень-очень испугалась.

— Я ведь говорил, что бессмертный, — осторожно произнес фамильяр, гладя меня по голове, как маленькую.

— Но это не значит, что тебе не больно! — всхлипнула я и снова уткнулась в горячую шею.

— М-да, с этой точки зрения проблему я не рассматривал, — вздохнул Барсик. — Лисенок, мне не больно. Неприятненько, но и только.

— Неприятненько? — дернулась я, но высший удержал.

— Маленькая, я ведь тебе рассказывал, что сражался с разными тварями хаоса.

— Не рассказывал. Упомянул вскользь, когда мы летели.

— А, ну да, ты же была пьяненькая.

— Что-о-о? — возмущение сдержать не удалось. — Я не пью!