Несомненная реальность

– Простите, Сергей Васильевич, забылся, – Олег криво усмехнулся. – Однако продолжим. Нам еще есть о чем поговорить.

Помедлив, Зубатов кивнул, и секретарь медленно, оглядываясь через плечо, вышел.

Дождавшись, пока он покинет кабинет, Олег продолжил:

– Я понимаю ваши чувства, Сергей Васильевич, – ровно продолжил он. – Вчера я почитал местные газеты, и понимаю, что после словечек типа "зубатовщины" вам довольно сложно верить людям на слово. Вас не только задергали враги, но и не раз предавали друзья, верно? Если вы действительно верите, что я подослан к вам в качестве провокатора, я встану и уйду, поскольку дальше нам общаться бессмысленно. Если я хоть как-то вживусь в ваш мир, я постараюсь возместить вам убытки, связанные с моим лечением и содержанием. Но вы действительно верите, что я подослан?

Директор Охранки вздохнул и ссутулился.

– И чем же вы займетесь? – язвительно спросил он. Впрочем, из его голоса уже ушла ледяная ненависть, а горящий взор потух. – Пойдете милостыню на паперти просить? Боюсь, таким образом вам до конца жизни не наскрести на возмещение… хм, убытков.

– Ну, как минимум я грамотный человек, и какая-то общая подготовка у меня имеется, – пожал плечами Кислицын. – Наймусь лаборантом на какую-нибудь кафедру или клерком в контору… да хоть кладовщиком, а там видно будет. Не переживайте, не пропаду. Но ведь на самом деле вы не хотите от меня избавиться. Ваша вспышка – всего лишь способ дополнительной проверки. Не знаю, выдержал я ее или нет, но не думаю, что вы всерьез имели в виду то, что говорили. Так?

– Замашки у вас – истинно императорские. Уж и не упомню, когда на меня так рявкали в последний раз, – проворчал Зубатов. Впрочем, в его глазах блеснули веселые искорки. – Понимаете, господин Народный Председатель, ваша история… м-м-м, я бы сказал, чрезвычайно интересна, но если бы не вещественные ее подтверждения, я бы выкинул вас на улицу, а то и засадил в камеру. Я, конечно, стараюсь отслеживать новые веяния, и новеллы господ Уэллса и Верна почитывал для ознакомления, но все же ваша версия… невероятна. Ладно бы вы с Марса в полом снаряде прилетели, а то ведь раз – и оттуда сюда. Ну сами посудите – что бы вы сделали на моем месте?

– Вот как раз на это я могу ответить! – Олег постарался улыбнуться самой обаятельной и неотразимой из своих улыбок. – Именно над этим я и думал весь вчерашний день. Не знаю, почему первым делом в вашем мире я натолкнулся именно на вас, но, похоже, это судьба. Мы просто созданы друг для друга, и я постараюсь доказать это вам как можно быстрее. А для начала мне нужен лишь кабинет, стол и один-единственный помощник – скажем, тот же господин Крупецкий. И, разумеется, какое-никакое денежное довольствие. И если через месяц я не докажу вам свою полезность, можете выбросить меня на улицу или даже засадить в камеру. Как дурака или провокатора. Что скажете?

Какое-то время Зубатов внимательно изучал его. Потом кивнул.

– Хорошо. У вас есть месяц. Но только Крупецкого я вам не дам. Он слишком ценный филер, чтобы можно было перевести его на канцелярскую работу. Приставлю я к вам на первое время Михаила Дромашина. Юноша довольно способный, но без царя в голове. А там видно будет.

– Прекрасно! – Олег порывисто поднялся со стула. – Значит, договорились. И, если не возражаете, я бы предпочел приступить к делу прямо сейчас.

– Прямо сейчас, любезный Олег Захарович, не получится, – усмехнулся Зубатов. – Вам еще с людьми нужно познакомиться, обжиться хотя бы слегка на новом месте.

– Неважно, – отмахнулся Олег. – С утра так с утра. Мне потребуется отдельная комната с письменным столом и прочими канцелярскими принадлежностями. Да, и вот еще что… – Он заколебался.

Зубатов вопросительно поднял бровь. Олег с размаху плюхнулся обратно на стул и уставился на него прищуренным прикидывающим взглядом.

– Думаю, сразу нужно обговорить вопросы моей легализации, – проговорил он задумчиво. – Просто чтобы мне в подвешенном состоянии не находиться. Мне потребуются документы, удостоверяющие личность. Кого я буду из себя изображать – вам виднее, но желательно что-то среднего класса. Кого-нибудь вроде провинциального чиновника, только-только перебравшегося в Москву из глухой провинции. Это снимет вопросы по поводу моего незнания города, да и политической ситуации – тоже. Далее, мне необходима зарплата – жить даже без карманных денег на мелочи сложно. Наконец, возможно, мне потребуется некоторая финансовая свобода для… проведения определенных действий, чтобы не считать каждую копейку. Тысяч… прошу прощения, у вас другой масштаб цен. Рублей… тысячу, что ли, прошу выделить сразу. Со строгой отчетностью, разумеется, на что потратил. Вот, примерно так.

Какое-то время директор Охранки раздумчиво изучал своего визави, потом хмыкнул.

– Мне понемногу становится понятным, как именно вы из мелких чиновников в верховные правители пробились, сударь мой Олег Захарович. Наглости у вас, уж простите за констатацию факта, для этого более чем достаточно. Вы хоть представляете себе, сколько это – тысяча рублей по местным меркам? Боюсь, что нет. А между тем, большая эта сумма, если не сказать – чрезмерно большая.

Годовое жалование чиновника средней руки, которого вы изображать намерены, трехлетнее – рабочего на заводе. За такие деньги иной десятерых зарежет и не поморщится.

– Вот как? – пробормотал Олег. – Учту. Ну, за тем и прошу человека в помощь, чтобы дураком себя не выставлять. Хорошо. Не тысячу, так пятьсот.

– Нет, вы все-таки наглец, сударь мой, – усмехнулся Зубатов. – Но чем-то вы мне нравитесь. Наверное, тем, что хорошо мыслите, четко.

Он выдвинул ящик своего стола и извлек из него тоненькую папку:

– Вот паспорт. Выписан на ваше настоящее имя. С этого момента вы – мещанин Кислицын из города Каменск-Уральского Екатеринбургского уезда Пермской губернии.

Это небольшой городок на Урале, так что шансов нарваться на "земляков" практически нет. Одновременно сможете задавать глупые вопросы без боязни быть зачисленным в сумасшедшие – что взять с дремучего провинциала? Числитесь с этого момента вы в Московской полицейской канцелярии служащим для поручений, вторая бумага это удостоверяет. Ваш чин – губернский секретарь, это двенадцатый ранг, один из самых низких. С табелью о рангах ознакомитесь в первую очередь, чтобы не дерзить в лицо человеку старше чином. Вы мне интересны, но не настолько, чтобы вытаскивать вас из каждой беды. У меня, знаете ли, и без того головной боли немало.

Олег кивнул, с интересом рассматривая листы бумаги с гербовыми вензелями.

– Далее, ваше жалование – зарплата, если я правильно вас понял – четыреста рублей в год. Это немного, даже, я бы сказал, мало, но для начала хватит.

Оправдаете ожидания – повышу. Не оправдаете… Те двадцать рублей, что вы получили вчера от Крупецкого, выданы вам авансом в счет жалования, расчет – каждый месяц двадцатого числа. Все бумаги подпишете сегодня в канцелярии.

Специальный фонд… Ну, тысячу рублей я вам точно не дам. И даже пятисот не дам.

Вообще переживете пока, до самостоятельных операций я вас не допущу. Обживетесь – посмотрим.

Зубатов побарабанил пальцами по столу, подергал себя за бородку.

– На работу будете являться сюда. Это главное здание Охранного отделения. Адрес для извозчика – Большой Гнездниковский переулок, рядом со полицейской канцелярией – это тот большой дом на Тверской, мимо которого вы ехали сюда. Или просто скажете, чтобы везли в Нащокинский дом, извозчик поймет.

Он задумчиво помолчал.

– Что еще? Ах, да. Квартира, на которой вы сейчас живете, оплачивается Министерством и назначена для особых случаев. Еще неделю можете занимать, пока не освоитесь, потом попрошу освободить и найти себе наемную. Михаил Дромашин – коренной москвич, подсобит. По-первости аккуратно являться на работу не требую, но с сослуживцами лучше познакомиться как следует. Люди они приятные по большей части, думаю, сойдетесь. Чем будете заниматься – решайте сами, раз вы такой самостоятельный, но помните – вы должны убедить меня в собственной полезности.