Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Несомненно ты
Шрифт:

Когда меня разбудил отец и сказал, что звонили из хосписа сказать, что мама умерла, я не хотела верить в это. И я не верила. Не верила вплоть до того момента, пока не увидела её в открытом гробу. Иногда мне кажется, что если бы я не увидела её там, часть меня до последнего верила бы, что она всё ещё жива.

Как сильно я не хочу избавиться от такого детского мышления, я не могу. Я всё ещё верю в силу слов. Поэтому, если я не произнесу эти три слова, которые я так отчаянно хочу сказать Лотнеру, то возможно это и не станет правдой. По какой-то причине, умалчивать их что-то вроде сохранения достаточной частички себя, благодаря которой он не сможет

полностью поглотить меня, сломать меня или лишить мечты. Хотя, я думаю, он знает, что в состоянии сделать это. Каждый день он добавляет трещин к моему решению.

— Боже мой. Ещё цветы? — хриплый голос Эйвери пугает меня.

Она выглядит ужасно, а это дело нелёгкое для неё.

— Кофе? — спрашиваю я, снимая крышки с чашек, и в первую очередь беру свой стакан с чаем.

— Да, кофе. Определённо кофе, — отвечает она и, взяв стакан, садится на стул.

— Ммм... отличный. Жалко только, что уже не такой горячий.

Я делаю глоток своего латте.

— Думаю, что он, скорее всего, был у дверей пекарни, когда она едва открылась. Я знаю, что ему нужно быть в больнице довольно рано.

— Почему ты перешла в мою комнату? — спрашивает она.

Я хмурюсь в замешательстве.

— Откуда ты знаешь, что я там была? Ты просыпалась посреди ночи?

— Твой ноутбук стоит на прикроватной тумбочке. Так что выкладывай. Что случилось?

Вытащив галету из пакета, я начинаю откусывать её, чтобы заесть свою нервозность.

— Я предъявила ему насчёт Кейдена.

Эйвери ставит стакан и складывает руки на столе.

— И?

— Иии он вёл себя так, будто Кейден не был виноват в этом. Я разозлилась. Разозлился и он, поэтому мы ругались до тех пор, пока он не попытался сменить тему и перейти на «нас», на что я принялась говорить, что нет никаких «нас».

Она натянуто и горько улыбается мне.

— Спасибо, что заступилась за меня, Сэм. Но теперь я чувствую, будто это я рассорила вас.

— Не говори глупости, — бормочу я с полным ртом печенья, которое начинает вываливаться.

Я дожевываю его и делаю глоток латте.

— Я уезжаю меньше, чем через неделю. И мы оба знаем, что наши «отношения» никуда не двинутся дальше. Всё это закончилось даже прежде, чем успело начаться. И я не заступалась за тебя просто потому, что ты моя сестра. Я сделала это, потому что Кейден поступил, как полный придурок. Он воспользовался тем, что тебе не хватало общения. Он также и использовал это, как оправдание, чтобы спать с остальными. Иногда чувства можно не выражать словами, их и так видно.

Сейчас я сдаю себя с потрохами своими же собственными словами.

— Ты поражаешь меня, Сэм. Неважно, как низко я могу упасть, сколько у меня было парней на одну ночь, но ты всегда видишь хорошее во мне и никогда не выставляешь мои необдуманные поступки против меня.

Я пожимаю плечами.

— Не стоит ни на ком ставить крест. Даже на моей распутной сестрице из Лос-Анджелеса.

— Вот она. С возвращением, — смеётся Эйвери и берёт карточку, оставленную Лотнером, со стола.

Когда она читает её, я вижу на её лице выражение, вроде «какого хрена?»

— Не спрашивай, — говорю я с бесстрастным лицом.

— Ёлки-палки!

Я хохочу.

— Ёлки-палки? — я оглядываюсь. — Папа только что вселился в тебя или что?

Эйвери хихикает.

— Ты права. Просто я в шоке. Это уже серьёзное дерьмо!

Я закатываю глаза.

— Ты могла бы вести хорошие проповеди, это точно.

— Сиднииии... — тянет она

и нахмуривается.

Глаза щипет от слёз и весь юмор испаряется из комнаты. Когда Эйвери называет меня полным именем, это означает, что пришло время для серьёзного разговора, а я не хочу говорить серьёзно.

Я выхватываю карточку у неё из рук.

— Это ничего не значит. Он просто расстроен из-за нашей вчерашней ссоры, поэтому и решил возместить это всё с избытком. Уверена, он был уставшим и даже не думал о том, что писал.

Я тебя люблю... всегда ты... навсегда ты, — повторяет она слова, написанные на карточке. — Ещё раз повторюсь, что ты поражаешь меня. Я застала картину того, как парень моей мечты трахал кого-то другого, а ты получаешь ЭТО, — она указывает на подарки, оставленные Лотнером. — Ты выиграла чёртову лотерею подходящих для жизни парней и теперь разрываешь на куски этот выигрышный билет! В этом нет никакого смысла.

У меня играют желваки. Я чертовски хорошо понимаю, что Лотнер не просто находка, он целый сундук с сокровищем. Но это не меняет всех обстоятельств. Это как найти туфли, о которых ты мечтала и которые стоили пятьсот баксов, а теперь они с пятидесяти процентной скидкой, но у тебя на счету нет и десяти долларов. Это прекрасная возможность, подвернувшаяся в неподходящее время. Вот что это.

— Мама...

— Нет! — прерывает меня Эйвери. — Не смей разглагольствовать о том, что ты делаешь так, чтобы мама гордилась тобой и проживёшь жизнь, которой у неё никогда не было. Я ненавижу, когда ты выставляешь всё так, будто её жизнь была одним сплошным разочарованием. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто она не хотела иметь нас. Вот, кем ты считаешь, мы были для неё? Ошибками?

— Нет! Это не то, что я имела в виду! — застываю я в защитной позе. — А я ненавижу, когда ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой за свои амбиции.

— Отлично! Будь амбициозной. И проведи остаток своей жизни за учёбой и поиском идеальной работы. Подожди, пока тебе не стукнет сорок, чтобы ты смогла выйти замуж и завести семью, но делай это для себя. Для себя, а не для мамы. Не делай этого потому, что думаешь, что она бы хотела, чтобы ты так поступила. Не делай этого потому, что считаешь, что мама не последовала за своей мечтой.

Я опираюсь рукой о стойку и делаю глубокий вдох.

— Я улетаю в Париж на следующей неделе. Улетаю ради себя. И продолжать учиться я буду для себя. Это мои мечты. Мама умерла. Слишком поздно заставлять её гордиться мной.

Эти слова будто кислота разъедают мой рот изнутри.

— Я надеюсь, что ты это понимаешь. Потому что ты на самом деле рискуешь всем.

— Всё или ничего, — отвечаю я с долей ехидства в голосе.

— Ну, да. Вчера у меня было всё, а сегодня я уезжаю домой ни с чем в ещё худшем состоянии, чем была до этого. Стоит ли оно того? Чёрт, нет! — раздраженно взмахивает руками Эйвери.

Я смеюсь, потому что этот диалог начал погружаться в философские глубины, в которых мы с Эйвери были теми ещё «знатоками».

— Так что... всё это должно быть связано либо с Лотнером, либо с моим будущим. В любом случае это риск. И я не думаю, что работа моей мечты разочарует меня. Думаю, твой случай доказывает, что парни непредсказуемы и не стоят того риска.

Эйвери встаёт со стула и потягивается, громко зевая.

— Парни не стоят риска, но любовь стоит, — отвечает она и подходит к лестнице.

Поделиться с друзьями: