Несовместимые. Книга 1

— Если ты не будешь учиться на словах, то мне придется каждый день приводить тебя в клинику. Приводить к отцу и брату и заставлять смотреть на то, как я заряжаю пистолет у их виска. Тогда мне придется так жестоко дрессировать тебя. Не учить, Элла, а уже дрессировать. Это разные понятия?

Я кивнула.

Да. Дрессировать, как животного. Быть дрессированным — это беспрекословно слушаться и делать то, что хочет хозяин. Учить, как ученика, помогать. Учиться — это познавать и достигать каких-то целей. Лучше осознанно идти на это и знать, что я хочу. А не быть марионеткой в руках беспощадного Эдварда Дэвиса.

Напряженная обстановка стихла. Будто ничего не было, Эдвард снова сел на свое место, а я на свое, вытирая слезы дрожащими пальцами.

— Я пережил эмоциональное потрясение, — раздался голос Джона и его облегченный выдох. — Вы как два бушующих огня сейчас пытались обжечь друг друга, но безуспешно.

— Два огня всегда приходят к компромиссу — они объединяются, — проговорил Эдвард.

— Тогда я объединяюсь с Вами, — ровно сказала я. — Когда много грязи вокруг, можно хотя бы убрать половину, чтобы все казалось чище. Даже в вашем мире это работает, и вы сами этого хотите.

— Эдвард прополоскал твои мозги, — усмехнулся Джон.

— Закрой пасть, Смит, — рыкнул Эдвард на друга.

Тот поднял свои руки в знаке капитуляции, но все еще сдерживая смех.

— Итак, — Дэвис надавил на переносицу. — Ты будешь являться незаконнорождённой дочерью Дженовезе. Детей у него нет вообще.

— Тогда на кого он написал завещание? — поинтересовалась я.

— Угадай, — усмехнулся он.

— На Клауса Патерсена, — сказал за меня Джон.

— Как вы об этом узнали? — расширила я глаза от удивления.

— Крысы есть у всех, — уточнил Смит. — Даже Эдварду приходится проверять своих людей каждый день на верность.

— Как? — ужаснулась я.

— Тебе лучше не знать. С тебя сегодня достаточно потрясений, малютка.

Я нахмурилась от того, как он меня назвал. Но сейчас не время для шуточных споров. Все более, чем серьезно.

— Далее, — выдохнул Эдвард. — Это завещание заменят на новое, где будет твое имя. Новое имя для этого мира, как ты называешь. Джен Дженовезе.

— Имя своей доченьки связал с фамилией. Как же тебя любит папочка, — начал сюсюкаться Джон.

— Заканчивай, придурок, — огрызнулся Дэвис и снова надавил на переносицу, зажмуривая глаза.

Кажется, у него болит голова.

— А как же почерк? — поинтересовалась я.

— Смотри-ка, следит за всеми тонкостями, — усмехнулся Смит. — Ничего сверхъестественного. Просто специальным методом мы уберем оттуда имя Клаус Патерсен и вставим твое его почерком. Есть масса штук, которые нам в этом помогут.

— Я поняла, — закатила я глаза, — но хватит говорить со мной, как с ребенком.

— Дженнифер не было в Нью-Йорке с рождения. Либорио отправил ее вместе с любовницей во Францию. Там ты прожила до двадцати трех и вот вернулась, чтобы проведать папочку, по которому так скучала, а он при смерти. Это твоя легенда. А как ты жила во Франции придумывай как хочешь.

— Я же не выгляжу на такой возраст.

— Мы не только ненужное имя из завещания можем убрать, но и старушку из тебя способны сделать, — снова вставил свое Джон.

— Да, над внешностью надо поработать. Больше макияжа, другая прическа, одежда, стиль в общем — и ты уже не Элла. Внешне, — добавил Эдвард, намекая на то, что мой характер меняется сложнее даже для обычной роли.

Я кивнула, улавливая его мысль.

— Все, самое главное разобрали. Завтра купишь все необходимое. Эльвира тебе поможет с вашим этим шопингом.

— Да, она со вкусом, — с удовольствием проговорил Джон и облизнулся.

Эдвард уставился на него с осуждающим, и в то же время гневным взглядом. Тот тут же угомонился. Джон Смит сходит с ума по Эльвире Дэвис?

— Вот. — Эдвард кинул на стол толстый конверт. — Там деньги.

— Я могу снять свои, — протестовала я.

— Элла, — он потер свое лицо ладонями, — возьми и не раздражай меня. Можешь ехать домой, водитель будет ждать внизу. Джон, ты тоже проваливай.

Видно, как ему уже не терпится выпроводить нас.

Я посмотрела на Джона. Тот встал без лишних слов и кинул на дверь головой.

Я еще раз устремила свой проникающий взгляд на Эдварда. Он сидел, откинувшись на спинку своего кресла, с закрытыми глазами. Мне очень не хотелось его сейчас оставлять, но это мои желания. В его желаниях сейчас никого не видеть. И Джон прекрасно осведомлен о данной особенности Эдварда, поскольку он уже взял меня за локоть и вынудил встать.

— Можно спросить? — осторожно обратилась я.

Эдвард раздраженно выдохнул, но все же кивнул.

— Эльвира. О чем ей говорить? Она интересуется, чем я у Вас буду заниматься.

— Говори как есть.

Прихватив конверт со стола, Смит повел меня за собой. Мне оставалось лишь кидать на Эдварда обеспокоенные взгляды, пока тот сидел неподвижно на своем кресле.

— Если он говорит уходить, значит надо уходить, — отчеканил Джон, когда мы покинули пределы кабинета и закрыли дверь.

— Почему? Ему же плохо, и это видно.

— Я не слепой, малютка. — Опять это отвратительное прозвище. Но сейчас не время отчитывать его за это. — Но ничего не поделать.

Он всучил мне конверт.

— Как ничего? Про элементарную помощь или поддержку никто не слышал? — нахмурившись возразила я.

Джон усмехнулся и посмотрел на закрытую дверь кабинета.

— Попробуй как-нибудь, если словами не понимаешь, — со всей не свойственной ему серьезностью проговорил Джон и направился к лестницам, спускаясь вниз.

Я продолжала стоять на месте и смотреть на дверь кабинета Эдварда. Душа так и рвалась зайти туда и плевать, что будет. Крики? Я уже привыкла. Убивающий взгляд? Переживу. Что может быть еще хуже?

— Лучше прислушайся к Джону, — раздался голос Эмили со стороны, и я посмотрела на нее.

Видимо, она слышала все крики, что исходили из этого кабинета. На ее щеках уже нет румянца, какой был, когда я зашла в приемную. Девушка вся бледная.

— То есть к его первым словам, а не последним. Я тоже не советую тебе приближаться к нему тогда, когда он этого не хочет. Эдвард выходит из себя, когда ему кто-то пытается помочь.

Я нахмурилась.

— Эльвира, его сестра, пыталась, — продолжила она и опустила взгляд. Яркие зеленые глаза потускнели.