Неспящие

Рем сошкрябался с дивана и рванул в коридор, как псина, услышавшая шаги хозяина. Когда дверь распахнулась, он схватил Дези в охапку и принялся то ли обнимать, то ли душить, повторяя «идиотка хренова» и «дура конченая». Как он ни старался, даже это звучало ласково. Дези в долгу не оставалась и тоже отсыпала ему свою долю вежливостей. Кана и мистер Тимидо вошли в дом и закрыли дверь.

Рем выпустил сестру и осмотрел ее. Когда она сняла халат, платок и очки, показались смятые, разорванные на локтях шмотки. Пришитые волосы свалялись комком, а бровь была рассечена.

— Это что такое?

— Упала, когда пыталась сбежать от копов, — фыркнула Дези. — Ты думал, я просто так дамся?

— Идиотка, — выдохнул он и перевел взгляд на Кану и мистера Тимидо. — Спасибо.

Он попытался впихнуть в это слово всю свою благодарность, но все равно получилось как-то недостаточно. Он порылся в карманах, достал таблетницу и протянул Кане.

— Это все, что есть. Возьми, вдруг для исследований пригодится.

Кана округлила глаза и замотала головой.

— Благодарю, не стоит. Рем — это господин Габриэль Тимидо. Советник, — она указала на гостя.

— Спасибо вам за помощь. Мы пойдем, больше проблем вам не доставим.

Он сжал было руку на локте сестры, но советник Тимидо что-то сделал. Посмотрел как-то так, что Рем понял — хрен они куда уйдут. Словно в подтверждение, он сказал: «Надо поговорить» и направился в гостиную. Брат с сестрой последовали за ним. Мужчина указал на диван, предлагая им сесть. Кана ушла на кухню, а через несколько секунд вернулась с четырьмя чашками горячего кофе.

— Благодарю, доктор Хикари, — улыбнулся Габриэль и перевел взгляд на брата с сестрой. — В неприятную историю вы попали, молодые люди.

— Этого больше не повторится, — пролепетала Дези. Тимидо мягко улыбнулся.

— Я в этом не сомневаюсь. Вы же не лишены инстинкта самосохранения. И все же у нас осталась пара нерешенных вопросов, — он сделал глоток кофе и поставил чашку на стол. — Говорят, моя политическая программа слишком либеральна. Я планирую стать новым губернатором и взять курс на воссоединение Верхнего и Нижнего города. Это нравится не всем, многие помнят подрыв Башни Бедняков. Но, к счастью, мне удавалось создать новый образ для жителей Нижнего города среди избирателей. И тут происходит эта некрасивая ситуация с мисс Дезире.

Девушка опустила глаза.

— Я навел справки, госпожа Мария и правда ваша бабушка. Но журналистам до этого уже нет никакого дела, по их мнению вы воровка и самозванка, а Гектор Рива — защитник города и официальный протеже губернатора Никколо.

— Ваш губернатор только и знает, что по ночам до женщин домогаться, — хмыкнул Рем. Кана еле заметно вздрогнула и бросила на Рема предостерегающий взгляд. Молодой человек непонимающе нахмурился.

Тимидо невозмутимо продолжил.

— Но если бы дело было только в скандале… Господин Рива работает со всей своей одержимой страстью и ему удалось разнюхать кое-что еще, — в руке мужчины блеснул трекер Дези. — Взлом системы социального мониторинга. Это угроза совершенно нового уровня. И если в СМИ просочиться, что такие фокусы могут проворачивать необразованные бедняки, вся моя кампания полетит псу под хвост. Мисс Дезире сказала, что это Ваших рук дело, Рамон.

Рем поморщился.

— Посадите меня, а ее отпустите.

— Очень самоотверженно, — еще одна улыбка. — Но нет. Мисс Дезире отправить в Нижний город не получится. Она все еще находится под следствием, и выпустили ее только под поручительство мое и доктора Хикари. Мы представили молодую леди как ассистентку доктора, ей придется некоторое время выполнять обязанности ассистента.

Дези кивнула. Видимо, эту часть с ней уже обсудили.

— А что насчет вас, мистер Рамон. Вы, конечно, можете вернуться, но я уверен, Вам не захочется бросать сестру. К тому же, я рассчитываю получить от вас ответную услугу. Будем считать, это будет платой за мое участие в освобождении мисс Дезире. Я предоставлю ей адвоката и полную защиту.

— А от меня что нужно?

— Всего навсего сломать пару устройств.

Глава 11. Кое-что о Кане

Пока Габриэль Тимидо обрисовывал молодым выходцам из Нижнего города картину их ближайшего будущего, Кана Хикари, как ни старалась, не могла оторвать взгляда от его рук. Чтобы как-то отвлечься, она цедила кофе мелкими глотками, держала спину прямо до сведенных мышц, так что ноющая боль, растекшаяся вдоль позвоночника, подрезала крылья ее рвавшейся в полет фантазии.

«Это просто нужно перетерпеть», — напоминала она себе и, нужно сказать, умело справлялась с задачей, которую себе поставила.

Кана вообще не очень умела сдаваться. Это качество, в частности, позволило ей уже в двадцать пять лет стать уважаемым учёным, хотя все, как один, твердили, что тут все дело в наследственности. Кана Хикари была дочерью двух великих ученых, которые создали «Кассандру» — систему мониторинга и прогнозирования глобального благополучия. Эта нейросеть анализировала большие данные и могла предсказать все на свете: изменение климата, перспективы выбранной схемы лечения или насколько два человека подходят друг другу в репродуктивных и социальных целях. Последний вопрос на тот момент особенно волновал человечество. После экологических и экономических кризисов численность населения все никак не восстанавливалась, детская смертность была высокой, и первым применением «Кассандры» в Наре был поиск потенциальных партнеров, которые могли бы обеспечить выживание человечества как вида. Танака Хикари, создатель алгоритма, и Наоки, специалист-репродуктолог, работавшие над этой версией нейросети, были определены в пару. Они и не думали противиться версии алгоритма и заключили брак в тот же день, а через год у них появилась Кана. Чета Хикари говорила, что им удалось сделать невозможное и забрать у небес последнюю работу — заключение браков. Правда, Кана считалась в собственной семье вторым ребенком. Первым была «Кассандра».

Будь у «Кассандры» плоть, кровь и голос, их с Каной можно было бы назвать погодками. Когда Кане было два, и она только училась складывать слова в предложения, «Кассандра» уже умела прогнозировать изменения рельефа планеты. Когда Кана рисовала кляксы, «Кассандра» обрабатывала терабайты данных: социальные сети, статистику продаж, тренды рынка, предоставляя каждому человеку его предназначение и карьерный путь. Кана начала учиться в семь лет. К этому времени новые города-государства пришли к решению, что им всем необходима «Кассандра». Нейросеть стала центром метавселенной, связала все города-государства, стала собирать информацию о них и помогала Единому Совету Будущего на основе предоставленных данных вырабатывать совместный план действий.

Кана выучилась на доктора сомнологии по рекомендации нейросети. Стала специалистом в области социального здравоохранения и благополучия, в основном ее задачи заключались в анализе данных, связанных со здоровьем и проверка, не ошиблась ли медицинская нейросеть. Она все пыталась обратить цифровой взор «Кассандры» на статистику и качество человеческого сна, но… Даже если нейросеть была готова ее слушать и выделять свои ресурсы для изучения собранных Каной цифр, всем остальным это казалось абсолютно неинтересным. В Наре, с ее широкими проливами и тысячей мелких островов, людей куда больше интересовало, сколько километров нужно проплыть до ближайшего подходящего партнера. В остальных городах-государствах сон тоже не был чем-то особо интересным. Данные о нем не передавались. И Кана никак не могла получить информацию, чтобы объяснить важность своей работы хотя бы родителям, с каждым годом уделявшим все больше внимания своей старшей дочери.

И вот, в один из дней, у неё появилась возможность рассказать о своей работе. Это произошло с два месяца назад, когда в Нару приехал Габриэль Тимидо, кандидат в губернаторы Лас-Риаса. Хоть визит и был нанесен вроде как инкогнито, к приезду политика из дружественного государства был устроен прием. Там-то они и познакомились.

В мягком свете ламп завихрились разговоры. Председатель совета Нары, Танака Хикари, тихо говорил с Габриэлем Тимидо о важности полноценного сотрудничества. Лас-Риас и еще некоторые новые города в последние годы ограничили доступ Кассандры к некоторым данным.