Неспящие

В какой-то момент взгляды Рема и Каны встретились. В тёмных глазах учёной застыла стыдливая, превозмогающая всякую гордость, мольба о помощи. Дези нужно было придумать занятие. Срочно. Рем понимающе кивнул.

— Дез, а у тебя не осталось контакта нашего барахольщика? Может, через него получится достать старый мобильник, чтобы позвонить Тай и передать весточку?

Дези неохотно оторвалась от своей собеседницы и бросила на Рема недовольный взгляд, кричавший: «Ну ты и зануда».

— Ты хочешь, чтобы я к нему сгоняла?

— Я этого не говорил, но идея хорошая.

— Да какого хрена?! Почему сам не пойдешь?

— Потому что Габриэль сказал мне сидеть тут и не высовываться.

Дези надула губы и скрестила руки на груди, посмотрела на Кану в поисках поддержки. Но ученая уже давно выбрала сторону.

— Если ты захочешь отправиться в центр, то у меня тоже будет к тебе небольшое поручение, — улыбнулась она мягко, невинно. — Нужно забрать кое-какие вещи из универмага.

Она даже продемонстрировала Дези список покупок на своем трекере. Девушка окинула его быстрым пристальным взглядом.

— Триптофан, мелатонин… сахар? Странный набор, — недоверчиво нахмурились она. Кана удивлённо вскинула бровь.

— Знаешь, зачем это все нужно?

— Ну, первые два — да. Они на сон влияют, — довольно улыбнулась Дези. — Моя мама… ну, то есть наша, была врачом в Верхнем городе.

— Точно, ты говорила. Тогда… сможешь забрать их? Они мне нужны для практической части моего исследования.

— А эксперименты будут? Мне можно будет ассистировать? Я даже готова быть подопытной.

— Посмотрим, — улыбнулась ученая. Дези тут же как ветром сдуло. Она унеслась вверх по лестнице, а через секунду вернулась, уже наряженная по моде Верхнего города.

Рем хотел напомнить ей про телефон, но сестры уже и след простыл. Хлопнула дверь.

Опустилась блаженная тишина. Было слышно, как неторопливо вальсирует в лучах рассеянного электрического света пыль, оседая на полу. Кана и Рем смотрели друг на друга, как два заговорщика, старающиеся не вызывать подозрений.

Часы отпикали полдень, и поставленная на таймер кофеварка, бурча и шипя, принялась за работу. Кана поднялась, спиной чувствуя взгляд Рема. Молодой человек по ее просьбе перестал пить «витаминки», но в результате в нем открылась огромнейшая страсть к свежесваренному кофе, хоть он и старался держать себя в руках Один раз Кана даже застала его пьющим бодрящую жижу прямо из графина. Судя по отточенности движений, делал он это не в первый раз.

— Она очень славная, твоя сестра, — бросила Кана через плечо, в надежде простой ремаркой пробить неловкое вязкое молчание.

— Кто б спорил, — хмыкнул Рем. Он вывел на планшет материалы и хаотично бегал по ним глазами. Как он ни старался, уловить суть не получалось: все выписанные формулы и алгоритмы плясали перед взглядом и распадались на символы. По отдельности понять он их мог, но когда он пытался нанизать их на одну строку, получалось месиво. Рем вздохнул, отложил планшет и надавил пальцами на закрытые глаза, пока перед взором не поползли цветные пятна.

— Вы хорошо общаетесь? — спросила Кана. Рем удивленно на нее посмотрел, так что на секунду девушка стушевалась. — Ну… не ссоритесь? У меня просто нет братьев и сестер, я не знаю… Но у моих знакомых, у кого есть, там по-разному.

— Вот и у нас по-разному. Было. Пока мама не умерла было всякое, а потом как-то унялись, ну или типа того. Теперь Дез занята работой и мозг почти не делает.

— Я соболезную вашей потере, — кивнула Кана. Она налила две чашки кофе, одну поставила на журнальный столик перед Ремом, а сама села на дальний край дивана. Рем снова окинул ее вопросительным взглядом, но все-таки кивнул.

— Бывает.

Он снова попытался уткнуться в планшет, и снова внимание ускользнуло с ловкостью телефона, решившего утопиться в унитазе. Рем отложил планшет и снова принялся тереть глаза.

— В чем дело? — склонила голову Кана.

— Все нормально. Просто глаза ебутся. Нихрена не могу разобрать.

Кана хмыкнула и протянула ему свой планшет с открытым пустым окном заметок.

— А попробуй написать свое имя целиком, — осторожно попросила она и протянула ему стилус. — Раза три. Можешь печатными буквами, можешь прописными.

Рем недоверчиво посмотрел на нее, но выполнил просьбу. Кана осмотрела неровную линию, завивавшуюся буквами и росчерками.

— В рамку поставишь? — хмыкнул Рем, чувствуя ее взгляд.

— Прочитай вслух, — попросила она.

— Я по-твоему не знаю, как мое имя читается? — вспылил молодой человек, но Кана проигнорировала это. Она подошла к нему и присела рядом с креслом, подсунула под колени подушку и перегнулась через подлокотник. Увеличила записи Рема и начала читать.

— «Рмаон», «Ронон», «Реамн». И это только имя из пяти букв, — прокомментировала она. Рема это взбесило.

— Я ж говорю, глаза ебутся. Я за два дня выспал больше, чем за месяц. Я не пью таблетки, а эта твоя жижа вообще нихрена не помогает.

— Нет, это дислексия, — попыталась объяснить Кана. Рем пригвоздил ее к месту взглядом.

— От этого умирают?

— Нет, насколько я знаю. Если мы не говорим о несчастных случаях и…

— Тогда похер, — отмахнулся он. — Я должен прошарить эту хрень для Тимидо.

— А как ты раньше справлялся с этими задачами?

Рем неохотно достал из кармана таблетницу и потряс ею перед девушкой.

— Дело только в таблетках? — удивилась она.

— Хрен его знает, просто я могу представить, как все это работает. Без слов и букв. Я их вижу. Так они на меня действуют, вот и все, — рыкнул Рем, исподлобья глядя на Кану.

Та поднялась и, глядя перед собой, принялась ходить по комнате, каким-то чудом не путаясь в подоле своего длиннющего халата. Интересно, а другие шмотки у нее были вообще? Рем невольно поморщился, когда понял, что взгляд прилип к бледным коленкам, то и дело появлявшимся из-под плотной ткани.

— Ладно, давай… давай проверим кое-что, — предложила она, на секунду на ее губах мелькнула азартная улыбка. — Вернее, могу я попросить тебя поассистировать мне в одном эксперименте?

— У тебя Дез есть за этим, — хмыкнул Рем.

— Мне попросить ее вернуться?

— Вопросов нет, говори, что делать.

***

В этот раз все было по-другому. Дезире была не безымянной помехой в безукоризненной и правильной жизни города. Нет, наконец, у нее были документы и доступы, подтверждавшие ее право быть здесь, ходить по этим улицам. На ней были не обноски, подштопанные и подогнанные по размеру, а новые вещи, никем до нее не ношеные. Обувь была как раз, и это было самое окрыляющее чувство. Каждый шаг давался все легче и легче, Дези словно парила над землей, находясь где-то на полпути к мечте.