Нестрашные сны

— Что, прямо сейчас?

— Думаю, у вас не так уж много времени. Смотрите, — он протянул ей руки. — На одной сейчас маячок…

— Маячок?

— Маркер, метка. Попробуйте определить, на какой именно.

Агата с подозрением осмотрела его руки — руки как руки. Чистые… Она что, должна просто ткнуть наугад — угадает или нет? Келдыш перевернул их, показывая, как фокусник, пустые ладони.

— Закройте глаза. Попробуйте увидеть их внутренним зрением.

Если оно такое же плохое, как и… наружное, фигушки что она увидит. Агата послушно закрыла глаза.

— Что я делаю? — спросил Игорь.

Она почувствовала тепло, скользнувшее по щеке.

— Вы… ну… — от смущения язык еле шевелился. — Меня гладите. По лицу.

— Даже не дотрагивался, — мягко сказал Келдыш. — Нет, не открывайте глаза, следите за моей ладонью.

Либо то, либо другое… Тепло снова приблизилось — теперь к глазам. Замерло. Веки задрожали от усилия, чтобы не открыться, и Агата вдруг увидела тепло как цвет — желто-красный цвет. Тепло отдалилось, но теперь она за ним уже следила: качнулось, повернулось и… исчезло.

— …сжали руку в кулак, — Агата раскрыла глаза.

Игорь держал кулак перед губами. Кажется, был доволен — ничего у него не поймешь.

— А теперь снова поищите маркер. Даю подсказку — он на этой ладони.

Агата взяла его руку и опять закрыла глаза. Вертела головой так и эдак. Ничего не поймешь — цвет, прожилки, пятнышки…

— Попробуем по-другому. Открывайте глаза. Проведите рукой над моей ладонью. Чувствуете тепло? Хорошо. Теперь подальше. Все еще чувствуете? Отлично. Попробуйте — тепло везде одинаково? Не спешите, у вас все получается.

Да, кроме управления своей собственной магией… Агата водила рукой над его ладонью. Тепло, тепло… ай! Агата отдернула руку и почесала ее.

— Что? — спросил Келдыш.

— Вот, кажется, здесь, — ткнула под его безымянным пальцем. — Колется.

— Отлично. А теперь скажите… хотя нет — вы можете просто пожелать, чтобы маркер не работал. Вперед. Теперь проверьте. Нет? Дайте я проверю…

— Так, — Келдыш завел машину. — Поехали.

Так — получилось или так — нет? Наклонившись, Агата заглянула ему в лицо. Не отрывая глаз от дороги, Игорь сказал нехотя:

— Теперь таким же образом проверяйте и демаркируйте себя всегда, когда уходите из Института. Да и в течение дня — тоже, на всякий случай. Мало ли кто будет мимо проходить, еще подсадит «жучка»…

Агата с недоверием оглядела собственные ладони. Неужели получилось? Прямо сразу получилось?

— А может, вы меня сами учить будете? Видите, все же получилось с первого раза!

Келдыш как-то криво усмехнулся.

— Нет уж. Это чревато.

— Чем… чревато?

— Многим. И вообще, вы за десять минут освоили то, что другие изучают месяцами.

Агата сжала коленками горевшие ладони. Не похоже, чтобы Келдыш этому радовался. Но она же не виновата, что у нее сразу получилось?

— А вы заметили, что Осипенко даже не спросила, куда подевалась ваша бабушка? — спросил Келдыш.

— Ну и что? Бабушка, наверно, ее предупредила.

— Может быть, — согласился Келдыш. — Только уж как-то очень вовремя подвернулась эта путевка…

Агата промолчала. Он намекает на то, что бабушку специально услали подальше? Зачем и кому это нужно? Может, бабушка права, и Келдыш действительно немного… параноик? И потому в любом пустяке ему видится заговор?

Глава 9 Зверинец

— Агата, здравствуй! Я жду тебя сегодня в двенадцать ноль-ноль.

— Здравствуйте. А… кто это?

— Иванов Павел, ректор Академии, — голос мужчины в телефонной трубке стал слегка удивленным. Видимо, все должны были узнавать ректора не то что с полуслова — с полувздоха.

— Здравствуйте, Павел, — еще раз сказала Агата. — А зачем… где вы меня ждете?

Иванов удивился еще больше.

— В академическом зверинце, где же еще? Мы же договаривались с тобой об индивидуальных занятиях.

Ни о чем таком они не договаривались. Агата не думала, что ректор вообще о ней вспомнит.

— Но… — начала Агата. — У меня…

— Экзамены? Ну, это пустяки. Ты все успеешь.

— Ну в смысле… я же еще должна каждый день ездить в ИМФ на исследования.

— К Ноночке?

Агата моргнула: «Ноночка»?!

— Ничего страшного. Я уже с ней договорился, она согласна. Очень уступчивая девочка.

Агате вдруг стало весело: она представила, с каким скрежетом зубовным Осипенко уступает ивановскому бодрому напору, — наверное, вся телефонная трубка обгрызена до проводов. Вот только… в курсе ли ректор о том, что вообще произошло после Дня открытых дверей в Академии, а если не в курсе, захочет ли с ней потом работать?

Агата глубоко вздохнула.

— Знаете, Павел, я вообще-то сама ничего не решаю. СКМ, а еще Божевич запретили мне всякую самодеятельность…

— Вздор!

— А?

— Послушай, Агата, дружочек, — сказал ректор энергично, — в жизни не поверю, что кому-то из семьи Мортимер можно хоть что-то запретить.

— Так вы… знаете?

— Да это же очевидно с первой минуты! — с нетерпением заявил Иванов. — Мы слишком много времени теряем на пустые разговоры, ты уже должна быть в пути! Машина ждет у дверей, пропуск Антон тебе выписал. Твоего куратора не приглашаю, животные бояться носителей огненной магии, — те, как правило, охотники. Итак, через час!

«Это очевидно с первой минуты». Наверное, очевидно всем — всем, кто знал родителей или бабушку. Наверное, они смогли обмануть только самих себя и интернатовцев, да и то лишь на время.

Неудачливые конспираторы. Подпольщики.

Казалось, всё сегодня повинуется деловитому и энергичному настрою Иванова: быстрые сборы, быстрый «досмотр» на воротах, быстрая поездка до знакомого «трилистника». Старшекурсник, дежуривший на дверях в Академию, лишь мельком глянул на пропуск.

— К Павлу? Сумеешь найти зверинец?

Сумела. Только не так быстро как хотелось бы ректору — тот уже в нетерпении подпрыгивал у входа, точно упругий блестящий мячик.

— Ну где же ты?! Я сейчас убегаю на ученый совет, буду в лучшем случае через час. Знаешь, что мы сделаем? Ты дашь животным к себе привыкнуть…

— Можно мне их покормить?

Иванов фыркнул:

— Тогда уж потом сразу и клетки почисти! Просто посиди здесь, отдохни. Послушай.

— Что послушать? — Агата опустилась в указанную кресло-качалку, накрытую старым клетчатым пледом.