Нестрогое соотношение сердца, души и родства
Шрифт:
И хотя, конечно, предполагал как пагубно на коллектив, и личные финансы может повлиять отсутствие реального моего единоначалия, ничего не менял в принятом для себя рабочем режиме.
Вяло, пробегая глазами по отчётам замов и бухгалтерии, чётко понимал, что последние полгода активно воруют, но никак не вмешивался.
Самое интересное – на этот счёт ни малейшего беспокойства. И во всём такая апатия – будь то деловые или семейные вопросы.
Гостей мы практически перестали звать, впрочем, и ходить к ним. Супруга с сынишкой, на сей момент, почти постоянно живут в городской квартире – ему в школу, а ей так удобней
С недавних пор лишь на выходные они приезжают ко мне, чтобы приготовить на неделю, старшекласснику Роме, вкратце отчитаться за учёбу, а мне получить очередную порцию женских упрёков, на её взгляд, за разительные перемены, произошедшие со мной в последнее время.
А ещё стали крайне раздражать, пусть и редкие, парные посещения тёщи и тестя (как правило, когда дома один). У нас и раньше-то отношения с Маргаритой Семёновной были довольно натянутыми (со дня свадьбы итак считает зятя недостаточно достойным дочери), а к сегодняшнему бездельнику и вовсе немного родственных чувств.
Говоря иначе, ею в небольшой плюс записалось лишь неплохая, пока, денежная состоятельность Шатрова, а в огромный минус его, когда-то, загульный образ жизни, прежде всего, выраженный в пристрастии к вину и к бабам. И пусть в тёщиных подобных фантазиях многое страдало преувеличением переубеждать эту даму, что я значительно лучше, чем она думает, никогда не считал нужным.
В этом смысле моя благоверная существенно умнее своей матери, поскольку по характеру скорее восточная женщина. И, в принципе, до определённого времени, мы вполне ладили с ней. Но стоило мужу перейти в другое измерение миросозерцательности, поступков и настроения, так сразу они почти союзники с тёщей.
Тесть – Михаил Семёнович Вайнблат отличный мужик и сибарит, по профессии зубной техник с еврейской лояльностью ко всему вокруг. Одновременно человек железной воли и высокой порядочности. Вот с ним зятю повезло. Даже сейчас общение с никогда неунывающим стариком будет менее всего подбешивать того, к кому явились (это про себя).
Оба из Вайнблатов давно уже на пенсии, но их жизненному темпераменту позавидует любой молодой сетевой маркетолог.
И чуть ли не с порога Маргарита Семёновна (или по внуку – Марго) начинает зудеть:
– Что, Александр Васильевич (полным именем называюсь, когда она желает уязвить), всё почиваешь на незаслуженных лаврах. Может тебе пора бы вернуться в нормальное состояние? И давай, наш дорогуша, поменьше алкоголя и житья этаким отшельником. Подумай, наконец, о родных людях (о ком – намёк?)
– Вы для чего пришли? Нравоучения снова зачитать решили? – градус к полудню выпитого начинает растворяться в злых эмоциях к этой семидесятилетней тётке.
– Будет вам бодаться, – примирителен тон тестя, оперативно вынимающего на кухне, из пакетов, принесённое, – лучше давайте отобедаем и обсудим – как кому быть. Без Маши и Ромки. Им незачем пока присутствовать.
Тут я понял – их нынешний, без звонка визит будет что-то итожить.
Впрочем, чему удивляться. Они и ранее, всегда ещё до случившейся со мной метаморфозы, после рейса Москва – Монреаль, с единственным зятем разговаривали в режиме злого и доброго следователей.
И все двадцать три года брака с Марией мне приходится перед ними всячески отстаивать свою независимость как главы
семьи. Но даже заработанный мною приличный достаток так и не позволил достаточно дистанцироваться, прежде всего, от назойливости Марго, касаемо любой бытовой мелочи Шатровых.Наверное, сам допустил такое, а теперь вот буду вынужден молчаливо внимать её советам и «дружеским» порицаниям за тот образ жизни, который стал вести.
В предвкушении подобного настроение заметно ухудшилось. Явно не обойдётся и без насмешливых вопросов относительно того исландца – двойника, увиденного мною вчера по «ящику». Уверен – жена уже успела сообщить родителям о, как сама назвала, «приступе галлюцинации от постоянного употребления горячительных напитков».
– Уважаемый наш зять, виски можно пить и одному, а вот вино желательно с «рокфором», – пытается язвить Маргарита Семёновна.
А теперь за подвальным красным сухим сорта «Кьянти», которое так уважает тёща, делаются попытки ввести хозяина стола в ситуацию нелепых, на его взгляд, оправданий.
______________________________//______________________________
Припёрлись эти, кто в прихожей оттирают меня ногой, когда я пробую приласкаться.
Сегодня, почему-то, они особенно ругаются с моим Шуриком, а тот весь красный лицом. Обидно за него. А старые двое, судя по всему, и не спешат униматься.
Дай-ка залаю на бесхвостых гостей – надо же защитить своего господина. Получилось – раз он никак не отреагировал, а те враз замолчали.
И вот старуха по-дружески протягивает ладонь с куском колбасы. Но не на ту напали – вместо того, чтобы с благодарностью взять угощение, решаюсь цапнуть её за палец.
То-то начался такой переполох, что, испугавшись, стремглав забилась в узкую щель между диваном и стеной. А нечего доставать моего хозяина.
Нюхом узнаю, что прокусила до крови, а по визгливой интонации – она требует наказать Жулю. Но никто не откликается.
Потом были недолгие причитания гостьи, острый запах йода, успокаивающий голос старика, и уже тихий разговор.
Через какое-то время все ушли. И когда Шурик вернулся, встречала у дверей. Потрепал за холку и чему-то негромко рассмеялся. От колотящегося сердца отлегло.
_________________________________________________________________
Бытие
11.1. На всей земле был один язык и одно наречие;
_________________________________________________________________
Неочевидное «уравнение».
Правда
Ложь
=Иносказательность
______________________________//__________________________________
Необходимо под каким-то предлогом заставить Сашу обратиться к психиатру, на худой конец, хотя бы, пусть побеседует с психологом.
Попробовала это сделать через своих родителей – только всё в пустую. Он по-прежнему себя считает адекватным и лишь сердится, когда кто-то из взрослых родных поднимает эту тему.