Несущий перемены

— Иди сюда и садись.

Рэнд пробрался в кабину и почти упал в кресло.

— В чем дело? — спросил он, отводя глаза.

— Засада. Четверо на одного — смертельная ловушка, — он поправил прицел и закрепил его.

Приготовившись, Палатон дал предупредительный выстрел, не особенно тщательно прицеливаясь и не надеясь сбить корабль. Ответный выстрел последовал мгновенно, но он уже ушел в сторону.

Алый цвет заполнил его экран — четыре машины вели старшие курсанты. Он знал, какой из истребителей ведет Недар. Даже если бы у него не было бахдара, он узнал бы это по почерку пилота.

— Ты умен, — пробормотал Палатон. Он вновь выстрелил, и ответный взрыв потряс судно.

Рэнд ударился о пульт, и Палатон прикрикнул на него:

— Пристегни пояс!

Истребитель ушел в сторону. Он сдвинул прицел, напрягая глаз. Приборы предупредили его о готовящемся выстреле.

На этот раз Палатон промедлил, наблюдая, как истребитель полого уходит вверх, задрав нос, достаточно быстро, чтобы избежать удара.

Рэнд неуклюже завозился в поясе и заметил, показав на экран:

— У нас появился сторонник.

Кто-то прикрывал их с фланга. Палатон открыл бахдар, замутивший периферийное зрение голубоватым свечением. Он увидел Руфин, склонившуюся над пультом и пристально следящую за истребителями. Он благодарно коснулся ее бахдаром. От ее выстрела вспыхнул один из истребителей позади Недара. Курсант, ведущий его, закричал, выпустив струю бахдара, на мгновение ослепившую их всех.

Хат оцепенело глядел а небо, где погиб его ученик. Он вел младших курсантов в обеденный зал, построенный в центре школы столетия назад, укрепленный на случай войны и раздоров, которые уже давно не затрагивали Дома чоя. Он слышал вопль погибающего Коара за секунду до того, как его истребитель превратился в дождь обломков. В воздухе запахло дымом.

Ближайший к нему курсант заплакал. Его всхлипы отвлекли Хаторда, и он провел пальцами по густой гриве подростка.

— Не плачь. Вы в безопасности, — он махнул рукой остальным, прижимая к себе курсанта и успокаивающе поглаживая его по голове.

— Это необходимо, — произнес он, — чтобы построить новый Дом, Дом тезаров, Дом, где никто не пожелает использовать нас. Надо быть сильными!

Он ободряюще прижал к себе курсанта, прежде чем отпустить его в укрепленное здание, одновременно размышляя о том, что в случае поражения ему останется выпустить в воздух только Голубое крыло — курсантов среднего возраста. Он удивлялся, где Витерна, почему она запаздывает. Недар говорил, что она приедет, чтобы поддержать их. Но где же она? Больше в школе не оставалось выпускников.

Он взглянул на небо, когда мимо в зал прошел последний из младших курсантов. Палатон, Недар, вы рвете мне сердце!

Он последовал за курсантами, опасаясь в душе, что принял неверное решение, что представления о преданности завели его на ложный путь.

Палатон видел гибель истребителя. Он сделал круг и включил связь.

— Приятная встреча, Недар.

В динамике прозвучал сухой щелчок.

— Я знал, что ты догадаешься. Добро пожаловать домой, Палатон.

Отводя судно подальше, Палатон заметил:

— Это открытая атака. Она повредит всем нам.

— Мне наплевать, кому это повредит — лишь бы побыстрее сбить тебя.

Машину окутал плотный дым.

— Никаких повреждений, — доложил Рэнд.

Его лицо осунулось, и Палатон удивился, неужели Рэнд слышал предсмертный вопль курсанта. Вероятно, у него остались способности, чтобы услышать крик, ошеломивший Палатона. Послышался голос Руфин:

— Я сзади, Палатон.

Он видел, как от ее выстрела упал, таща за собой дымный хвост, второй истребитель Недара — его явно вел курсант, не привыкший к быстрым маневрам.

— Спасибо, — ответил Палатон. — Вижу, у нас успехи.

В сетку его прицела попал третий истребитель, и Палатон долго медлил, не желая сбивать необученного курсанта. Он сместил сетку, но приборы восстановили ее положение. Палатон выругался.

Рэнд дернулся в кресле и повернулся к Палатону, который не обращал на него внимания. Тезар настроил прицел вручную и выстрелил. Еще один курсант начал снижаться, оставляя тонкую, серую полосу дыма. Истребитель тряхнуло, увлекая в пике, но курсант сумел выправить его.

— Что ты делаешь? — тонко спросил Рэнд.

— Помогаю ему приземлиться, — Палатон восстановил прицел и произнес погромче: — Двое надвое, Недар. Это начинает мне нравиться.

Ответа не последовало. Палатон повернулся в кресле, осматривая приборы.

— Он сзади, — воскликнул Рэнд.

В кабине послышалось приглушенное проклятие Руфин:

— Я пропала! Проклятье, поднимается Голубое крыло! Кто разрешил взлет этим малышам?

— Забудь о них. Ты продержишься?

— Нет, они наседают. У меня пробоина.

— Сможешь сесть?

— У меня не остается выбора! Я смогу приземлиться где угодно, но ты…. — в динамике послышался треск.

Холодная дрожь прошла по спине Палатона. Рэнд заметил:

— Он точно позади нас.

Палатон уже знал об этом. Он взглянул на экран. Его глиссер не был таким послушным, как истребители Недара, но все же он был новым и не испорченным неумелыми руками курсантов Голубой Гряды.

Рэнд тихо произнес:

— Она приземлилась — похоже, удачно.

Палатон благодарно принял эту новость, но он уже видел, что его окружают истребители. Он подавил вздох и взглянул на приборы, пытаясь понять, как будут действовать эти четверо. Они держались кучей и маневрировали неуклюже. О чем думал Недар, выводя в бой этих малышей? Или он не задумывался об этом?

— У тебя еще есть возможность закончить бой, Недар, — произнес он так мягко, как только мог.

Недар фыркнул в ответ.

— Конец наступит, когда я собью тебя. И тогда, может быть, для меня начнется спокойная жизнь.

— На престоле Чо? Я тебе не завидую, — он круто развернулся, выходя из зоны досягаемости Недара, но пилот не отставал.

— У нас теперь свой Дом, Палатон — у тезаров, как и должно быть.

Эти слова прошили Палатона ледяной иглой.

— Как насчет долга и службы? — спросил он, замечая мелькающие внизу поля, ангары и здания Голубой Гряды, его единственного дома.

— А как насчет жертвоприношения? — отозвался Недар. Палатон в ужасе заметил, что один из истребителей подставился под выстрел Недара. Небо озарила красно-оранжевая вспышка, и корабль метнулся вниз, охваченный пламенем. Освещенная восходящим солнцем земля тоже казалась пылающей.

Его собственный бахдар скорбел вместе с ними — умирающими чоя. На глаза наворачивались слезы при виде того, как стремительно истребитель падает на землю. Один за другим истребители взрывались над Голубой Грядой, один рухнул на взлетную полосу, другой угодил в ангар, третий последовал за ним, а четвертый врезался в одно из зданий школы.