Несущий Свет
Шрифт:
– Да ты чего? – не согласился Косухин. – Шлепнут за милую душу! Они ж…
Он не договорил. Послышались негромкие, медленные шаги. Кто-то шел слева, из коридора. Степа дернул руку с револьвером. Шаги приближались, из темноты проступило светлое пятно.
– Говорить буду я, – шепнул Ростислав. – Отойдите в тень…
Из темноты выступила высокая фигура в темном, глухо застегнутом костюме. Из-под черного сюртука белело пятно манишки. Лицо тонуло в темноте – человек держал лампу так, чтобы видеть гостей и не особо показываться самому.
– Вы ко мне, господа?
Степа узнал голос Берга. Арцеулов
– Добрый вечер! С господином Косухиным я уже знаком. Могу я узнать ваше имя, сударь?
11. ДРУГИЕ НЕБЕСА
Теперь Берг стоял так, что свет лампы освещал лицо. Арцеулов поразился: в полутьме оно казалось каменным, неживым. Недвижная белая маска, похожая на высеченные из мрамора портреты римских цезарей. Губы не двигались, даже глаза походили на кусочки темной слюды.
– Моя фамилия Арцеулов, господин Берг…
– Ростислав Александрович? – каменные губы шевельнулись, но лицо оставалось неподвижным. – Меня предупреждали… Вы пришли убить меня?
– Мы, это… не убийцы, чердынь-калуга! – не выдержал Степа, – молчали бы, лучше! А еще ученый человек!
– Вы злопамятны, господин Косухин! – губы сложились в подобие улыбки.
– Вас так напугал малыш Бриарей? Ну что ж, господа, здесь неудобно беседовать. Пойдемте…
– Постойте! – Арцеулов не любил, когда противник брал инициативу на себя. – В доме есть еще кто-то?
– Кто-то? – в голосе прозвучали удивление и насмешка. – Вас интересует господин Сен-Луи? Он наверху…
Ростислав хотел позвать Гастона, но тут послышались быстрые дробные шаги, и на лестнице показался сам ученик мадам Кюри. Гастон действительно прихрамывал, но двигался очень быстро. Скатившись вниз, он замер, растерянно переводя взгляд то на непрошеных гостей, то на Берга.
Арцеулов покачал головой. Избранник Наташи вблизи смотрелся не лучшим образом. Гастон был лысоват, кривоног, вдобавок успел отрастить заметное брюшко. На пухлом лице вызывающе торчали маленькие усики. В глазах светился страх, узкие тонкие губы нервно кривились.
«Что она в нем нашла? – невольно подумал Ростислав. – Экая жаба!»
– Добрый вечер… – проговорил Гастон по-французски. Тут его взгляд остановился на злорадно усмехавшемся Косухине.
– Степан, проверьте оружие…
Косухин вновь усмехнулся и шагнул к Гастону. Тот дернулся, рука полезла в карман, но Степа легко перехватил кисть – револьвер упал на пол. Сен-Луи дернулся, но легкий удар по шее заставил француза разом присмиреть.
– Стой спокойно, – Степу тянуло врезать Гастону от всей души, и он еле сдерживался. – Шевельнешься – придушу, чердынь-калуга!
– Он не понимает по-русски, – спокойно заметил Берг. – Не тратьте свое пролетарское красноречие, господин Косухин… Больше в доме никого нет, господа. Меня можете не обыскивать: оружия не ношу…
Сказано это было так, что поневоле верилось. Казалось, Берга не смущает происходящее. Он был холоден и насмешлив, словно забавлялся редкой изысканной игрой.
– Если не возражаете, поговорим в моей лаборатории. Это в подвале. Господина Сен-Луи можете оставить
здесь…– Нет, – решил Арцеулов. – В доме есть комната с надежным замком?..
– Сколько угодно! Прошу…
Берг взял лампу и неторопливо шагнул в темноту коридора. Арцеулов секунду поколебался: все-таки ему навязывали правила игры, – но решил рискнуть. Степа ткнул француза в спину, и Гастон покорно поплелся впереди. Ростислав шел последним, то и дело останавливаясь и прислушиваясь.
Возле одной из дверей Берг остановился, достал из кармана ключ и отпер замок:
– Прошу!
Свет лампы упал на шкафы с книгами, стол, кресла. Других дверей в комнате не было, а на окнах темнели решетки. Арцеулов бросил взгляд на замок: изнутри он открывался только ключом.
– Степан! Вот нож, обрежьте веревки от занавесей и стреножьте этого типа…
Косухин усмехнулся и не без удовольствия принялся за дело. Гастона он усадил в кресло и как следует привязал его, постаравшись затянуть узлы потуже. Француз взвизгнул, но Степа дал ему подзатыльник, и визг тотчас прекратился. Берг спокойно ждал:
– И все-таки у вас уголовные наклонности, господа. Признаться, мне все кажется, что вы сейчас начнете выносить серебро…
– Ниче, буржуй, – зло бросил Степа. – Это тебе не Париж, чердынь-калуга! Разберемся…
– Вы правы, господин Косухин. При подобном зрелище я сразу чувствую себя дома…
Арцеулов не вступал в разговоры, предпочитая наблюдать. Гастон явно в панике, а вот сам хозяин… Берг не боялся – он был спокоен и уверен в себе. Арцеулов знал, что у людей бывают крепкие нервы, но Берг, похоже, не притворялся. Он что-то знал – или на что-то надеялся.
Комнату заперли на ключ, Берг подождал, покуда Степа как следует дернет дверь, проверяя крепость замка, и не спеша пошел дальше. Коридор кончился небольшой лестницей, ведущей вниз, в подвал. Сквозь приоткрытую дверь просачивался свет.
– Моя лаборатория, господа. Там нам не помешают…
Тон его не понравился Ростиславу. Он щелкнул предохранителем и быстро спустился вниз. За дверью было тихо. Он заглянул внутрь – в глаза ударил электрический свет. Лаборатория больше походила на мастерскую: всюду стояли какие-то ящики, валялись инструменты, а дальнюю часть комнаты занимал огромный стол, весь заставленный приборами. Окон не было, стены – голые, кирпичные.
– Другой выход есть?
– Нет. Взгляните сами…
Арцеулов еще раз осмотрел комнату. Слева ящики, которые, похоже, только начали распаковывать, кресло, три стула, стол с приборами… Ничего похожего на дверь он не заметил.
– Заходите…
Берг неспешно спустился по лестнице, поставил лампу на ближайший ящик и прошел к креслу. Арцеулов кивнул Степе на стул. Косухин понял и пристроился там, держа оружие наготове. Ростислав подождал на пороге и закрыл входную дверь. Дверь ему понравилась: вышибить такую сложно, вдобавок имелся мощный засов. Задвинув его, Арцеулов почувствовав себя в некоторой безопасности. Здесь можно обороняться долго. Правда, случись что, уходить отсюда некуда…
– Вот-с, господа, – Берг удобно откинулся на спинку кресла и обвел лабораторию руками. – Можете ознакомиться. Правда, я только начал устраиваться… Впрочем, насколько я понял, наука вас не интересует…