Несвершенное

— Я знаю. Как идет исследование?

Холли был достаточно тактичной, чтобы прекратить говорить на эту тему, и опечаленной настолько, чтобы непроизвольно горестно вздохнуть.

— Очень жалко, что в жизни нельзя как в кино воспользоваться монтажом. Я могла бы нацепить на нос очки, листать страницы, а в подходящие моменты, когда музыка становилась отчаянно драматичной, выцеплять наметанным глазом самое важное и говорить: «Voil`a!».

— Я раньше, читая книги, думала, что Voil`a — это имя Виола, и что жила когда-то потрясающая дама-дознаватель Виола, и когда кто-то совершал открытие, то кричал «Виола» в ее честь, — углубившись в воспоминания, поведала Кэми. Она перевернула страницу, и внимательно взглянула на эскиз стены. — Это об архитектуре?

— Здесь рассказывается об изменениях, которые были внесены за все время существования Ауримера, — сказала Холли. — Их довольно много: «вот тут мы добавим очень нужную утопленницу для красоты» и «а вот тут мы самую дальнюю стену перекроим под сад камней», а «это…»

— О, — сказала Кэми.

— Что? — спросила Холли, предчувствуя недоброе.

Энн утонула, и ее тело не было найдено, как говорилось в книге, и Линберны с тех пор наводняли свой дом всяческими изображениями утопленниц. Кладбище и склеп Линбернов были священной землей, и Энн погибла в знаковое время. Кэми уставилась на рисунок на стене и вспомнила стену, по ту сторону которой томился Джаред. Она вспомнила цветы, разбросанные по земле.

Кэми ощутила, как ее губы растягиваются в улыбке, а по телу распространяется тепло от внезапной радости открывшейся истины.

— Виола!

Первое, что нужно было сделать, это ускользнуть от отца, у которого, возможно, могут возникнуть вопросы по поводу причин для возвращения в логово абсолютного зла. Кэми понимала, почему большинство подростков, будучи персонажами той или иной приключенческой книги, чаще всего были сиротами. Все очень просто: родители, всегда и везде, настоящие зануды, не умеющие бросаться в омут с головой.

Однако, спроси ее сейчас, она бы ответила, что приключений могло быть и поменьше. И она отдала бы все, что угодно, лишь бы освободить маму от заклинания Роба Линберна.

Она решила, что ее ухода из «Наводнения» никто и не заметит, ведь отца нигде поблизости не наблюдалось: за столиками сидели только Эш с Лиллиан, да несколько посетителей, державшихся подальше от них, насколько это было возможно. Но стоило только Кэми добраться до двери, как ее схватила за руку Лиллиан.

— Куда собралась?

— Э-ээ, — откликнулась Кэми, во все глаза глядя на нее. — Хочу прикупить немного наркоты.

Лиллиан уставилась на нее.

— Прошу прощения?

— Сейчас очень напряженное время для нас всех, — ответила Кэми. — Поэтому, я подумала, что немного травки, чтобы расслабиться, нам не повредит. Поэтому я хочу отлучиться ненадолго. Несмотря на убийства, это порядочный городок, так что я вообще-то не знаю ни одного наркодилера. Ежу понятно, что Джаред походит на одного из них, но он не наркодилер, что очень обидно, потому что будь я девушкой чувака, толкающего дурь, мне бы она доставалась бесплатно.

— Вижу, тебе нравится паясничать, — сказала Лиллиан, спустя несколько мгновений, во время которых пристально смотрела на девушку. — Мне этого не понять.

— Слушайте, вы не единственная семья, у которой есть наследие. «Глэсс» рифмуется с «дерзкий, как бес»! Вы же знакомы с моим отцом?

— Сомнительное удовольствие, — ответила Лиллиан. — Он, вообще-то, собирался встретиться со мной для того, чтобы, цитирую: «научить меня лучше интегрироваться в общество, грамотно демонстрировать лидерские качества, завоевывать народ и перестать вести себя как принцесса-робот из космоса». Я вполне допускаю, что это шутка, но настолько своеобразная, что ее соль ускользает от меня. — Она помолчала, а потом решительно добавила: — Начну-ка я заниматься этим прямо сейчас.

Она поднялась со стула и направилась в сторону группы людей в углу. Кэми и Эш, наблюдали, как те в унисон отшатнулись от нее.

— Пошли быстрей, — сказала Кэми, и, будто вызванный духом, предупреждающим о предполагаемом безрассудном поведении его ребенка, в дверях появился ее отец.

Он выглядел рассеянным.

— А где Лиллиан?

Кэми кивнула через плечо.

— Судя по всему, пытается вырвать кричащего младенца из рук испуганной матери, чтобы облобызать его.

— О нет, нет, нет, — пробормотал Джон, и, подойдя к матери Эша, уже громче произнес: — Либба, мы же говорили об этом!

— Нам повезло, что взрослые заняты выяснением того, «что есть хорошие манеры и с чем это едят», — сказала Кэми.

«Ты имеешь в виду, что твой бедный отец занят моей ужасной матерью», — сказал Эш, который был слишком вежлив, чтобы сказать такое вслух. По его виду было понятно, что ему даже думать об этом неловко.

Кэми усмехнулась.

— Кому нужны уточнения, когда результат уже достигнут!

«Хотелось бы спросить тебя, что ты задумала, но ответ мне уже известен, — сказал Эш. — Вот я молодец. Конечно, я понимаю, что это важная информация, но проникнуть в Ауример — это значит, подвергнуть себя огромному риску».

— Знаешь, будь у меня свое дело, то я бы назвала его «Рискованный бизнес», — сказала Кэми и улыбнулась ему. А потом она ощутила такую сильную любовь, исходящую от Эша, что не на шутку испугалась.

Хотя, он был прав. Ситуация была хуже некуда. Мать Кэми превратилась в статую, Джареда подвергали пыткам.

Но перед лицом еще большей опасности она только и умела, что рискнуть всем и надеяться, что каким-то образом все обойдется, и они спасутся.

Стоило им покинуть паб, как к ним присоединился Джаред. Кэми позволила себе быть слабой и схватила его за руку. Джаред переплел свои пальцы с ее и зашагал с ней в ногу.

— Мы собираемся… — начала Кэми.

— Знаю, — сказал Джаред. — Эш рассказал, пока были суд да дело. Я только куртку захватил.

Кэми чувствовала настороженность и что-то близкое к чувству вины из-за себя и Эша, словно Эш рассказывал секреты о том, как им было жаль упущенных возможностей. Она испытывала глубокую потребность обменяться взглядом с ним, но не давала себе воли, потому что не хотела, чтобы Джареда, видел этот взгляд, а потом чувствовал себя из-за этого не в своей тарелке.

Так что вместо этого она произнесла:

— А вы неплохо ладите последние дни.

— Братаны важнее баб [7], — сказал Джаред. — И я, разумеется, имею в виду садово-огородный инвентарь, потому что отношусь ко всем леди Разочарованного Дола с самым высоким почтением.

Кэми подняла глаза как раз вовремя, чтобы успеть заметить тень его улыбки. Она улыбнулась ему в ответ, не отпуская ни на мгновение его руку и мечтая только о том, чтобы они остались наедине.

Но они были втроем. Да и никогда, по сути, не могли остаться наедине.