Несвоевременный человек. Книга вторая. Вера

– Что это за кольцо? – не сводя своего взгляда с кольца, спрашивает Леонид.

– У нашего мистера Икс выпало из кармана, когда я его препровождал в палату.

– А вернее? – спросил Леонид.

– Я с ним после нашего разговора у тебя, в кабинете, ещё немного переговорил на месте его размещения. И он из того, за что можно зацепиться, нашёл у себя в кармане это кольцо. – Сказал Людвиг, протягивая Леониду кольцо. Леонид берёт кольцо и начинает изучать его. – Как думаешь, камень настоящий? – разглядывая камень на кольце, спросил Леонид.

– Настоящий, я уже сделал его оценку. – Сказал Людвиг.

– И насколько?

– Настолько прилично, что из этого можно делать соответствующие выводы.

– Надеюсь не те, какие я по своему недоразумению, подстрекаемый моей жаждой наживы, могу сделать? – с долей иронии задался вопросом Леонид.

– Это только сопутствующий фактор, который не будет лишним. – Сказал Людвиг.

– Своими опасностями? – многозначно вопросил Леонид.

– Лишняя мотивация не помешает. – Более чем уверенно заявил Людвиг. Леонид же ничего не отвечает, а он вдруг замечает на внутреннем ободе кольца гравировку и принимается её читать. Прочитав её, Леонид переводит свой взгляд на Людвига и спрашивает его. – Ну и что ты думаешь по поводу гравировки.

– Лучше бы он написал там адрес, куда в случае пропажи кольца следует обращаться. – Заявил Людвиг.

– Да, это бы облегчило наш поиск. – Согласился Леонид. – А кроме этого, есть какие мысли? – спросил Леонид.

– Наш мистер Икс, несомненно, весёлый человек, раз пытается иронизировать так на чей-то счёт. – Сказал Людвиг.

– А ведь это мысль. – Догадливо ответил Леонид.

– Ты это о чём?

– Если он гравирует на кольце с таким предупредительным посылом надпись: «Смотри, не перепутай», – то это определённо под собой имеет некие основания для своей реализуемости. – Начал рассуждать Леонид. – И если откинуть в сторону характерную свойственность нашего мистера Икс, – почему, кстати, мистер Икс? – Леонид отклонился от хода своего рассуждения, задав сам себе вопрос, на который он не стал ждать ни от кого ответа и продолжил свои размышления. – Ладно, потом. – Отмахнувшись от возможных ответов на это вопрос, Леонид продолжил свои размышления. – И как говорится, нет дыма без огня, то получается, что у той, кому предназначалось это кольцо, имелась своя вероятность возможности перепутать, или впасть в заблуждение насчёт дарителя этого кольца.

– И как это возможно, если, конечно, сильно не порадоваться в ресторане накануне? – вопросил удивлённый Людвиг.

– Пока не знаю, – принявшись прохаживаться вдоль столов, задумчиво сказал Леонид.

– Думаешь, что кольцо имеет какое-то отношение к тому, что с ним случилось? – спросил Людвиг.

– Теперь думаю. – Посмотрев на Людвига, сказал Леонид.

– Тогда пойдём наверх. Там по свежее думается. – Предложил Людвиг.

– И то верно. – Согласился Леонид, выдвинувшись на выход. Людвиг же окидывает взглядом помещение своего до жути родного отделения. После чего подходит к столу с Безвестницей, внимательно смотрит на неё и, подмигнув ей, говорит. – Значит, и глазом не моргнёшь, если надо будет. Что ж, считай, что это зачёт, и ты сдала экзамен на профпригодность. – Людвиг делает задумчивую паузу и добавляет. – А насчёт всего остального, то это всё было шутка. Но как понимаешь, что в каждой шутке есть своя доля живительной искренности. И вот от твоего чувства юмора и правильной оценки этой шутки, и будет зависеть, оживёшь ты или нет. – После чего Людвиг накрывает лицо Безвестницы покрывалом и покидает отделение вслед за Леонидом, оставляя за собой до чего же тяжкую тишину, что лишний раз и не пошевелишься под её сводами. Особенно, если ты оказался здесь, не как все здесь находящиеся на столах уже безжизненные люди, не по своему желанию, а их обстоятельства непреодолимой силой привели сюда, а ты сюда забрался по собственному желанию и главное, разумению, и затаился в одном из подсобных шкафов, где тебя по заверению Антипа, никто не обнаружит.

– Вроде всё затихло. – Прислушиваясь к исходящим из вне звукам, шепчет Антипу Иван.

– Подожди. – Срезает его Антип, вглядываясь в темноту, в которую погрузилось помещение отделения, после того как ушёл Людвиг.

– Что, думаешь, оживёт. – Иван пытается на иронии расшевелить Антипа, который вдруг одёргивает его. – Смотри. – И Иван, придвинутый Антипом к щели между дверками шкафа, онемевает от увиденного зрелища подъёма Безвестницы, и всё это в свечении непонятно откуда взявшегося здесь, отблеска ночного, ближе к лунному света. Возможно, что это свечение имело человеческую природу возникновения – осмысливание происходящего невольными зрителями её подъёма, этой мыслью подсветило подъём Безвестницы, чтобы всё выглядело более мистически и страшно (значит и страх участвовал в этой подсветке).

Ну а Безвестница и поднимается со своего места не самым обычным способом, а каждое её движение выверено и как будто автоматизировано. Так вначале с неё каким-то удивительным способом сползает покрывало (Иван, уже после додумывая, догадался как это вышло – она его руками подтянула вниз), при этом продолжая лежать, не двигаясь, в одном положении. После чего она, видимо прочувствовав, что никого здесь кроме неё и другой нежити нет, как-то особенно ровно приподымается верхней частью своего тела. Поднявшись до самого верхнего положения, Безвестница опять замирает в одном положении и начинает прислушиваться и возможно присматриваться. При виде чего у Ивана сразу возникают тревожные ассоциативные мысли. Сейчас она призовёт к себе всякую нечисть, в число которой входят разного ранга вурдалаки и черти, и, наклонившись к ним вопросит: Чуете?!

А эта вурдалачья сущность само собой чует всякую душу жизнью наполненную, – она всякой ахинеей и её источником, страхом пахнет, – и по первому приказу готова её растерзать. И вурдалаки и упыри сразу свои носы в сторону шкафа, в котором Иван с Антипом поместились, воротят и, жаром ярости через свои ноздрища выдохнув, молвят: Чуем!

– Так принесите мне на блюдечке их глазницы. Я из них себе суп отварю. Они очень наваристы, когда лишнего видят. – Оглашает приговор Ивану и Антипу не просто какая-то Безвестница, а самая что ни на есть ведьма Валькирия.

Правда у Антипа в отличие от Ивана не всё так мрачно осмысливалось при виде вглядывающейся в темноту Безвестницы, он так сказать, был более приземленней что ли. И ему вдруг решилось, что Безвестница, как человек здесь новый, решила не терять за зря время, и осмотреться по сторонам и представиться перед теми, перед кем можно будет представиться. Вот она и вглядывается в темноту, чтобы усмотреть всех этих людей. И это желание Безвестницы не просто её причуда, а её к этому мотивирует необходимость осознания своего нового качественного состояния. Ведь она ещё толком не уразумела, что физическая жизнь её покинула, а к новому существованию она ещё не приспособлена. Вот ей и хочется поскорее с людьми бывалыми и знающими, пока они не разложились на свои атомы, обсудить своё будущее, или хотя бы узнать новые правила своего без оболочного (а это не без облачное) существования.

Что для неё, имеющей в физической жизни не самую последнюю по физической привлекательности оболочку, имеет не малое значение. Должна же она, в конце концов, знать, на что она всё это своё совершенство должна променять. Это для какой-нибудь страхолюдины, этот вопрос решённый, не требующий даже обсуждения, – она, не задумываясь, променяет свою уродскую одёжку на феерическую бестелесность, – тогда как всякая красота и совершенство всегда разумны, и ей крайне нужно знать, ради чего такие жертвы.

– Вот вы мне скажите, – немедленно спросит Безвестница первое поднявшееся лицо сугубо сутулого и зрелого мужчины, который и сам с перепоя ещё понять не может, как и где он сейчас оказался, а от него уже требуют разумения, – как там, в после телесном жизненном пространстве, происходит самоидентификация личности. И это для меня вопрос не праздный, а наиважнейший. Я хоть человек и либеральных взглядов, но всё же крайне выраженная индивидуальность и с ней я не собираюсь ни с кем делиться.

– Нашла у кого спрашивать, – единственное, что мог бы ответить сутулый гражданин с перепоя, для которого вопрос самоидентификации тоже сейчас встал крайне остро. Что с одной стороны облегчает его адаптацию к новым условиях его бестелесной жизни, а с другой стороны…А он и не помнит, что было с той стороны, и значит, он готов принять новую для себя реальность. – Так вот значит, что является условием для перехода в иное измерение своей реальности, – уразумел сутулый человек с перепоя, – иная осмысленность себя. – И сутулый физической реальностью и мыслью человек, в один момент выпрямляется и тут же расстается со своей сутулой реальностью, переходя в другое своё измерение, где он всегда прям и справедлив.

Сама же Безвестница не осталась без своего ответа и собеседника. И если сутулый человек с перепоя, так насчёт себя ускорившись, покинул их и эту реальность, то это не такая уж и большая потеря для общества, как сейчас и всегда считал расположившийся в одном из отсеков холодильника, один весьма видный из-за своего большого роста либерал, в один момент поднявшийся при своём упоминании Безвестницей. – Я с вами полностью согласен, – выбив ногами дверь холодильника, а затем выбравшись из него, заявил этот нос крючком, видный либерал, с самой либеральной фамилией Выходцев (к ней прилагалась по либеральному дворянская приставка – из низов, но в повседневной, после выборной жизни Выходцева, она не упоминалась). – Несомненно, этот вопрос требует обстоятельного рассмотрения. – Втыкая палец чуть ли не потолок, заявил Выходцев.