Нет чужих бед

Крупный поисковый жбрых выбрался из бокового ответвления, фыркнул и умчался вперед. Ему, пусть дальнему и магическому, но все же родичу гномьей крысы, здесь нравится. Темно, тихо, полно неизученных ходов. Если обжиться, можно устроить славное логово и дюжину кладовых. Помнится, Бафрых, приятель детства, как-то решил показать ей, любимой подружке, свои запасы. Чего только не обнаружилось в логове! Обрывки использованных ленточек-заклинаний, сухие куколки от прошедших изменение обновившихся вифов, ботинок самой Алесии, шнурок с кофты королевы Сэльви… Жбрых сопел, трогал свои драгоценности и жмурился от радости. В каждой вещи — воспоминание. Запах дорогого человека, гнома или эльфа, след прикосновения их рук. Жбрыхи, оказывается, сентиментальны. И гораздо более разумны, чем полагают многие люди… Особенно высшие, вроде рыжего Бафрыха.

А еще мазвы высшего уровня уходят, оставив часть себя — отпечаток личности — в потомках. Этот вот, бегущий впереди, — Барн. Потомок Бафрыха. Мех у него чернее ночи, нет и тени сходства с ярко-рыжим предком. Но в памяти хранится привязанность к Алесии. Прежняя, теплая и покровительственная. Словно ребенком Аля играла на спине у этого зверя, а не у того, песочно-золотого.

Эхо принесло издали радостный рык Барна, переходящий в победное верещание. Несколькими минутам позже примчался и сам он, возбужденный, гордый собой. Нашел! Нет, пока не вход. Просто отчетливый след близкого присутствия. Действующий воздуховод. Ларго погладил нос любимца и довольно кивнул.

— Надо было с тобой поспорить, Рыся… то есть Алези. Вот только на что?

— Поздно, — самым решительным тоном заверила Алесия.

Вывернулась из-под широкой теплой руки и побежала следом за Барном. Иногда очень удобно оставаться ребенком и сохранять за собой право вот так оборвать разговор и убежать, выплескивая свою радость в движении.

Одним часом позже и тремя ярусами ниже Алесия уже самозабвенно верещала и стучала кулачками в массивную, надежно утепленную герметичную дверь. Шуметь пришлось довольно долго. В городах так давно утратили надежду получить весть сверху, из внешнего мира, что проверяли вход нерегулярно. Зато разобрались в происходящем быстро и обрадовались от всей души.

Отвели вниз, в теплый просторный зал, угостили обедом. И охотно рассказали: да, это соцветие городов особенное. Строилось в числе последних. Успели учесть ошибки прошлых попыток. Поэтому до сих пор есть тепло для каждого жителя. Да, тесно и очень трудно, но отнюдь не столь безысходно, как в родном поселении Изоэ.

Маленькие бескрылые и'наэ рассказывали о своей жизни, то и дело восхищенно поглядывая на Барна. Жбрых потряс их воображение. Огромный, добрейший и меховой!

Сведения о возможностях гномов-строителей еще больше вдохновили вынужденных обитателей подземелья. Еще бы! Все устали от тусклого света и низких потолков. И смущенно уточняли, неужели можно жить и здесь иначе? И даже находить прелесть в пещерах, полагая их родным домом? Алесия охотно кивала, расхваливала талант гномов и их трудолюбие. Опять плотно прижималась к плечу Ларго. На сей раз — благодарно. Он снова прав! Все живы и здоровы. Правда, надо найти еще немало городов и не везде ситуация такая же благополучная. Но главное уже сделано. Они знают: народ и'наэ выжил. И сохранил свои сокровища — осколки вечного и прекрасного лета Дзоэ'та. Надо «всего лишь» собрать их и вернуть жизнь солнышку.

Глава 5 РЫЖЕЕ СОЛНЫШКО

Гномы построили первый полноценный город в недрах, как и обещали, через два десятка дней. Маленькие и'наэ прибыли туда и восхищенно замерли на пороге пещеры, огромной, теплой и уютной, с высоким сводом из покрытого глазурью базальта, с магическим золотым солнцем.

Рослый принц подгорного народа (гномы оберегают свой уклад жизни куда тщательнее, чем бесценную бороду) провел и'наэ по пещере и показал ее во всей красе. Гордо огладил короткую кудрявую бороду, задорно блеснул мелкими синими, как у всех представителей рода Гррхон, глазками.

— На пять сотен циклов гарантию температурной стабильности, водоснабжения и постоянного уровня влажности я дам, — басовито прогудел гном. — А дальше посмотрим. В спешке делалось, без должного старания.

— Спасибо, — кое-как справился с информацией Вазэо, представляющий сторону заказчиков стройки. — Да, недра — не наша стихия. Теперь я окончательно убедился в этом.

— Мы бы туточки поселились, — вздохнул гном и заинтересованно прищурился: — Между прочим, имя мое Рртых Четвертый. Все принцы с таким именем давали своему народу новое место обитания. Получается, мое дело — отстроить этот дом и жить тут, рядом с вами. Не понимаю, как можно не оценить столь безупречные недра! И железо имеется, и редкие металлы в отменном виде. Опять же прочее важное для большой химии и алхимии. Я просто обязан основать поселение. Вы как, не против обзавестись соседями?

— А грызлы станут ухаживать за цветами? — поинтересовался практичный старейшина.

— Само собой.

— Замечательно, — вздохнул Вазэо, прикрывая нижние веки и улыбаясь. — Мы прямо не знали, как уговорить вас остаться. Хочется верить, что наша Дзоэ'та уцелеет. И снова настанет лето.

— Только эфритам ведомо, будет ли так, — вздохнул принц. — Пока мы исполняем их просьбу и строим там, наверху, большой крытый сад. Через две недели закончим. Тогда и поймем, есть ли надежда. И как дорого она оплачивается.

Вазэо смущенно кивнул. Он давно понял: будить солнце невыносимо трудно. И совершить это, скорее всего, не по силам всему народу и'наэ. Только семья Алези в состоянии понять природу болезни светила. И, может статься, его поправить. А цену способен назвать Изоэ. Правда, он упорно и грустно молчит. И даже не радуется более крыльям… Второй день усердно рассказывает Алези истории своего рода, для чего увел ее к самой середине пещеры, в наспех созданный гномами парк из растений, разбуженных силой Лэйли. Многие догадываются: занять эфрити делом велел Рахта, ее папа. Потому что и он, и королева, и прочие талантливые ученые и сильные маги давно не покидают Ами и решают очень важную задачу. А вот Лэйли здесь. Учит детей и'наэ основам магии. Улыбается, шутит и делает вид, что все просто замечательно. Иначе Алези заподозрит неладное…

Совет магов действительно решал весьма важную задачу. Точнее, выслушивал соображения Рахты. Единственного настоящего, рожденного солнечным огнем эфрита. В рубке было несколько душно. Экраны от посторонних влияний ставили совместно и пока не хотели их нарушать, чтобы не тревожить Лэйли и Алесию.

Синие глаза Рахты были спокойны и печальны. Он все для себя решил. Обладающий телом и сознанием эфрит не способен даже попытаться вылечить солнце, не то что преуспеть в этом сложном деле. Он слаб и привязан к планете, обременен заботами — дышит, смотрит, общается. Помнит прошлое, ценит друзей, любит свою семью… Мыслит человеческими категориями, ограничен набором убогих органов чувств.

Чтобы обрести могущество, надо отказаться от слабости. Хотя именно она и есть твое счастье, единственное и незаменимое.

— В целом я достаточно хорошо представляю себе, как справиться с задачей, — негромко говорил эфрит. — Это долгий процесс, общие выкладки я вам представил. Многие века уйдут на восстановление баланса энергии звезды, для меня чужой — я возник в огне иного светила. Настоящие возможности эфрита недоступны мне в плотном теле, подобном эльфийскому. Неизбежно придется утратить оболочку, лишиться значительной части нынешних знаний и памяти, чтобы восстановить свое изначальное состояние.

— А как же Рыся? — ужаснулся Ларго. — Она едва ли примет и поймет.

— Ты самый рыжий и наглый человеческий маг из всех, известных мне, — усмехнулся Рахта. — Зачем спрашивать то, что и так очевидно! И для меня весьма болезненно. Да, от моей семьи ничего не останется. Связи порвутся, память сгорит. Это невыносимо тяжело. Но я не вижу иного выхода. Лэйли лишь частично эфрити, она принадлежит зеленому миру планет. Утратить облик и взлететь, чтобы слиться с солнцем, она не сможет. А моя Алесия… Не знаю. И учти: не желаю знать! Она еще ребенок, я безумно люблю ее, как все родители любят своих чад, и не допущу столь ужасного риска. К тому же после лечения Изоэ моя дочь многое утратила. Одна она не сможет сжечь свою оболочку и миновать первый энергетический барьер. После еще надо перейти второй, знакомясь со звездой. По сути, переходя в новое состояние, мы, эфриты, не берем энергию, но скорее выделяем и структурируем. Это не менее сложно. Так что все сделаю я.