Нет худа без добра

Не стоит сердиться на Венди.

Она не виновата.

Она искренне хочет помочь мне.

Она просто не знает, как это сделать, но это не ее вина.

Венди всего-то чуть больше двадцати лет – как раз в этом возрасте меня арестовали за то, что я позволил копу, переодетому проституткой, потереться о мою ногу. Человек ничего не знает, когда ему чуть больше двадцати. Постарайтесь вспомнить то время, когда Вам было столько же, Ричард Гир. Вы тогда жили то в Нью-Йорке, то в Лондоне и играли в «Бриолине». Интервью, которые Вы давали, были сенсационными. Вы были гораздо больше развиты во всех отношениях, чем Венди, но могли бы Вы тогда дать мне ценный совет? Нет. Так что не судите Венди слишком строго. Она просто молодая женщина, которая старается делать доброе дело, как может.

– Могу я говорить с вами откровенно?

Я кивнул.

– Я аспирантка.

Я молчал, ожидая продолжения, она же смотрела на меня с таким видом, будто сказала все, что требуется, и исчерпала тему.

– Вы ведь понимаете, что это значит?

Я помотал головой.

– Это значит, что у меня нет разрешения заниматься лечением.

Я продолжал смотреть на нее.

– Я консультирую вас ради практики и поэтому не беру с вас денег.

– Спасибо.

Венди рассмеялась очень звонко и удивленно, будто я сказал что-то очень забавное.

– Послушайте. Я считаю, что надо быть честной с людьми. Посещение терапевтической группы будет для вас полезно. Правда. Это поможет вам. Возможно, вы подружитесь там с человеком подходящего возраста и даже выпьете с ним пива в баре. Я уверена, что вам надо туда вступить. Обязательно надо, непременно. К тому же я должна уговорить вас вступить в группу. Это служит критерием моего профессионализма. Все мои однокурсники уже уговорили своих клиентов посещать групповую терапию, а я выгляжу из-за вас неудачницей. Я понимаю, что не должна была бы говорить вам об этом. Но, может быть, вы все-таки вступите в группу ради меня? Тогда меня не исключат из аспирантуры. Сделайте это для меня, пожалуйста!

Венди умоляюще сложила руки. При этом синяк на ее запястье снова выскочил из рукава, уродливый, как таракан, выползший из щели в полу. Маленький сердитый человечек нанес резкий удар по моей почке. А Венди, приподняв брови, повторила:

– Пожалуйста!

– Если я вступлю в группу, это поможет вам в ваших занятиях? – спросил я.

Эта идея предстала передо мной в новом свете. Вступить туда для того, чтобы помочь Венди, а не себе самому. Почему-то групповая терапия стала выглядеть при этом более привлекательно. Может быть, потому, что мне самому помощь была не нужна и мне не хотелось тратить время на то, что никому не нужно.

– Еще как поможет! Больше, чем вы думаете. В последнее время учеба в аспирантуре складывается у меня не очень хорошо.

Неожиданно мне пришла в голову неплохая мысль.

– А если я вступлю в группу, вы сделаете для меня кое-что? – спросил я.

– Конечно! Все, что угодно. – Венди чуть не подпрыгнула на стуле.

– Вы научите меня, как произвести впечатление на женщину?

Она состроила кислую гримасу:

– Что вы имеете в виду?

– Мне надо знать, как подойти к женщине, чтобы она согласилась пойти со мной в бар выпить пива.

– Вы повышаете ставки в своей игре, Бартоломью!

– Это хорошо или плохо?

– Это замечательно!

Она, похоже, была просто счастлива. Настоящий ребенок. Радуется всякому пустяку.

– Вы можете помочь мне?

– А кто эта женщина?

– Мне не хотелось бы говорить это.

– О’кей, – сказала она, улыбаясь даже своими тонкими оранжевыми бровями. Как-то раз мне довольно быстро удалось сложить из ее веснушек созвездие в виде сердца. – Ситуация ясна.

– Я никогда еще не был на свидании.

– Это не страшно.

– Вы не считаете меня дебилом из-за того, что у меня никогда не было свидания?

– Я никогда никого не считаю дебилом, это слово вообще не должно употребляться.

Я улыбнулся.

– Это вполне подходящая по возрасту цель, – заявила Венди. – Я целиком за.

– Так что?

– Что «что»?

– Как мне сделать это?

– Знаете что? Давайте я обдумаю план действий, и мы поговорим об этом в следующий раз. Мы найдем подход к вашей девушке, Бартоломью. Я обещаю.

Она написала что-то в блокноте, вырвала листок и вручила мне.

Переживание утрат

Понедельник, 20.00

Уолнат-стрит, 1012

Третий этаж

– Скажите Арнольду, что это я послала вас. Вы пойдете? – спросила она.

Я посмотрел на листок еще раз.

Переживание утрат

– Хорошо, пойду.

В этот момент входная дверь распахнулась. На пороге стоял отец Макнами, лицо его покраснело от мороза.

– Ну как, Бартоломью, наша милая Венди уже уговорила тебя выкинуть меня на улицу? – спросил он, топая через гостиную.

Венди сделала глубокий вдох и громко выдохнула воздух, надув щеки и выпятив губы. Она встала и встретила отца Макнами в кухонных дверях.

– Почему вы просили меня помочь Бартоломью, если совсем не уважаете мое мнение? – спросила она.

– Я очень высоко ценю ваше мнение, но, со всем уважением, не соглашаюсь с ним.

– Я не понимаю, что за игру вы ведете?

Отец Макнами, посмеиваясь, подмигнул мне.

– Я сообщу отцу Хэчетту о вашем местонахождении, – сказала Венди.

– Я больше не отчитываюсь перед Католической церковью. Я сложил с себя сан.

– Я не понимаю, что тут происходит, но мне это не нравится! Совсем не нравится! – вскричала Венди.

Втиснувшись в пальто с цветочным узором, она схватила свою сумку и промаршировала вон из дома, захлопнув за собой двери.

Мы с отцом Макнами посмотрели друг на друга.

Венди влетела обратно и спросила:

– Так вы придете на сессию, Бартоломью?

– На какую сессию? – спросил отец Макнами.

– Так придете, Бартоломью? – повторила Венди, не обращая на него внимания. – Обещаете?

– Обещаю, – ответил я, но не стал напоминать ей о ее обещании.

Я почему-то не хотел, чтобы отец Макнами знал о том, что я пытаюсь ухаживать за Библиодевушкой. Сам не знаю почему.

– Хорошо, – сказала Венди и вылетела снова.

– Вздорная особа, – сказал отец Макнами.

Положив руку мне на плечо, он стиснул его, а затем прошел в гостиную продолжать свое моление.