Нет места магам

Она стойко продержалась весь рабочий день. К счастью, выездных задач не было. То ли не поступали заявки, то ли начальник распорядился. В любом случае, Ивена была только рада этому.

Возвращаясь домой, она с грустью поглядывала на дом Кастора. Так хотелось зайти к нему, но нельзя. Даже смотреть было страшно. Вдруг кто-то заметит ее взгляд и мгновенно все поймет? Зато дома первым делом Ивена села за составление резюме. Не хотелось ни есть, ни пить, ни чем-либо еще заниматься. В голове стоял лишь вопрос работы. Когда резюме было готово, Ивена отправилась на сайты с вакансиями в надежде увидеть что-нибудь подходящее. Выбор был не велик, что огорчало.

Ей до сих пор не верилось, что за столь короткий срок перевернулась целая жизнь. Но отступать от этого она не собиралась. Каким тяжелым бы ни казался дальнейший путь, Ивена знала, что все делает правильно.

Раздался телефонный звонок, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности. Ивена с опаской посмотрела на экран, но, к счастью, звонила мама. Ответив, они начали разговаривать о насущных делах. Ивена слушала какие-то рассказы матери, но не сильно вникала в их смысл. Голова была забита другим. Словно чувствуя настроение дочери, Мона поинтересовалась:

— Родная, у тебя как дела? Все нормально?

И вдруг захотелось вылить всю правду. Ивена боялась шокировать чем-то маму, зная, что у нее проблемы с сердцем, но пока что она чувствовала себя хорошо, поэтому Ивена рискнула.

— Мам, я собираюсь уволиться.

— Почему? — непонимающе воскликнула Мона. — Что-то произошло? Что-то случилось?

— Да, случилось. И уже давно. — Ивена тяжело вздохнула, после чего быстро выдала целую тираду: — Мам, я устала это все терпеть. То, что творит инквизиция, это ненормально. Пожалуйста, не тверди мне про постулаты, я и сама их прекрасно помню. Но то, что происходит вокруг, это бесчеловечно. Ведь нам нужно быть гуманными, но как можно говорить о гуманности, если часть населения незаслуженно наказывают и ведут к смерти? Я тебе уже рассказывала, как недавно приговорила человека к публичной казни, но на самом деле он не совершал плохих вещей. Однако пришлось вести его на расстрел, а его жена и дети стояли там. Они остались одни, понимаешь? Мне до сих пор это не дает покоя. Когда же люди поймут, что так не должно быть? Даже с самыми страшными преступниками так не поступают. Убийц, что не являются магами, просто садят в тюрьму, а потом выпускают на свободу. А мага, который кому-то помогал или защищал, убивают. Что за несправедливость творится? Это же ужасно, мама!

Спрятанные эмоции, что так сильно пыталась подавить Ивена, дали знать о себе. Тон голоса становился истеричным, а из глаз вновь брызнули слезы. От Моны это не укрылось.

— Доченька, успокойся, — твердила она, хотя явно сама заволновалась. — Конечно, на тебе плохо сказалась та казнь, ты все-таки была к этому причастна. Я понимаю, как это тяжело. Но у вас же можно с кем-то поговорить, обсудить страхи, и все наладится…

— Нет, ничего не наладится! — перебила Ивена. — Файтнор толкает лживые истины, убеждает нас в том, что не является действительностью. А сегодня на меня вообще наехали за то, что я села к магу в машину. Даже ступить уже нельзя спокойно, везде могут быть чьи-то чужие глаза или уши! Ну поехала я с ним, и что?

— А ты правда с ним поехала? Но зачем?

И Ивена решилась.

— Да, правда, — она пыталась говорить спокойнее, волнуясь о реакции матери. — И это не просто какой-то случайный маг. Это мужчина, с которым мы вместе. И в первую очередь он не маг, а хороший человек.

— Господи, Ивена, — голос Моны задрожал, — зачем ты с ним связалась? Все те разговоры о помощи магов… Это он тебя надоумил?

— Да, он. Но не просто надоумил, а показал, как все есть на самом деле. Ты можешь отрицать, но я очень тебя прошу, выслушай меня сейчас и поверь. Магия — не всегда зло. И этот мужчина — его зовут Кастор — совершил то, что доказало мне это. Он спас человека. Магией! Точнее, даже двум людям помог. Одного защитил, другого спас. Я бы очень хотела тебе сказать все подробности, но боюсь, что ты все равно осудишь. Однако просто знай, что если бы ни Кастор, то мы… — Ивена осеклась и еле произнесла: — То мы бы с тобой сейчас не могли разговаривать. И вообще никогда больше бы не смогли.

В трубке повисло молчание, лишь доносилось тяжелое дыхание.

— Мам? — растерянно позвала Ивена.

— Что значит — никогда бы не смогли? — еле слышно спросила Мона.

— То и значит.

— Тебе что-то угрожало?

— Нет, не мне.

Снова тишина. Но, видимо, Мону озарила догадка.

— Боже, Ивена… Неужели… Скажи, это он тебя подвозил, когда ты ехала тогда ко мне?

Ивена поняла, что больше нет смысла отрицать. К тому же она захотела, чтобы мама узнала.

— Да, это он. Кастор — электромаг. Когда мы приехали, ты умирала. Твой ритм сердца нарушился, и требовался дефибриллятор. Но скорая помощь не приехала вовремя, поэтому тебя спас Кастор, пустив электрический разряд по твоему телу. Мама, если бы не он, ты бы могла умереть.

— Господи… А врачи мне все твердили, что случилось чудо… Что же теперь делать? — сокрушенно воскликнула Мона.

— Принять это и поверить мне. Я уже не один раз убеждалась, что маги хорошие. Это такие же обычные люди, и они не достойны, чтобы с ними так ужасно обращались. Они не монстры, какими их выставляют. Монстры — это как раз мы, раз позволяем себе распоряжаться судьбами других людей. И я не хочу оставаться таким человеком. Поэтому я уволюсь. Сейчас пока что не могу, так как за мной скорее всего временно будет назначена слежка, но сразу после нее я подам заявление. Это мой осознанный выбор, и я хочу, чтобы ты его приняла. Мне очень трудно было решиться сказать тебе обо всем этом, но ты же моя мама. И я очень надеюсь, что поймешь.

Мона глубоко задумалась.

— Доченька, хорошо. Если тебе там так плохо, то поищи другое место. Конечно, может, стоит еще подумать…

— О чем тут еще думать? Я уже все решила, но так давит факт, что все вокруг слишком часто указывают, что инквизитор — это почетно, гордо, прибыльно. Но для меня теперь это совсем не главное. Просто вы с папой твердили то же самое.

— Да, мы очень гордились тем, что ты так удачно устроилась. Но, если ты там несчастна, тогда не мучай себя. Ивена, мы с папой в любом случае тебя любим и поддержим. Сколько бы тебе ни было лет и как бы далеко ты от нас ни была. Ты же наше все. Мне сложно вот так за один вечер обдумать все то, что ты мне рассказала, но я точно от тебя никогда не отвернусь, родная.

Почувствовав невероятное облегчение, Ивена начала плакать еще сильнее. Так было приятно услышать мамину поддержку.

— Правда, что касается отношений с тем мужчиной, — продолжила Мона. — Я, конечно, благодарна ему за то, что он сделал. Но тебя же мало кто поймет вокруг.

— Мне все равно, мам. Тем более если ты уже начала понимать, — Ивена вдруг оживилась и смахнула слезы. — Знаешь, он столько всего хорошего кроме этого сделал. Он такой замечательный, ты только послушай…

И Ивена принялась рассказывать, за что влюбилась в Кастора. Слова текли рекой, ведь так давно хотелось кому-то выговориться о своих чувствах. Мона внимательно выслушала и даже будто начала успокаиваться. Она все еще явно настороженно относилась к магу, но не стала осуждать выбор дочери.

После разговора с мамой Ивена позвонила Кастору. Поделилась тем, что все рассказала ей. Кастор не был против. Наоборот, оба порадовались, что разговор прошел намного лучше, чем предполагалось, а потом проболтали до поздней ночи.

Засыпая, Ивена больше всего на свете мечтала обнять Кастора. Оказаться рядом было невозможно, но грела мысль, что это не навсегда. Уже после разговора от него пришло еще и сообщение.

«Доброй ночи. Знай, что я все равно рядом с тобой. И вместе мы со всем справимся. Все будет хорошо».

Ивена улыбнулась, ответив:

«Знаю. И верю, что так и будет. Уже очень скучаю по тебе. Доброй ночи».

Пальцы чуть не напечатали еще три слова, но Ивена решила этого не делать. Показалось, что слишком рано. К тому же хотелось сначала не написать это, а произнести вслух. И услышать.

Глава 17. Тот человек найден

Небо затянулось хмурыми тучами. Дождь моросил, не переставая. Переступая небольшие лужи, Ивена аккуратно пробиралась к служебной машине, около которой безмятежно стоял Морис, умиротворенно покуривая, словно дождь никак не мешает. Картина показалась такой привычной, что Ивене стало немного печально, думая, каково будет на каком-то другом месте. Как она будет справляться с новой работой? Будут ли нормальные отношения с коллегами? Будут ли там совать нос в личную жизнь и осуждать за отношения с магом?