Нет места под звездами

— Твоя комната по прежнему свободна, постелить тебе там? — спросила хозяйка, и девушка кивнула. — Отлично. Знаешь, я скучала за тобой. Ты надолго ли к нам?

— Увы, лишь на одну ночь, — вздохнула Йорунн. — Простите, что не навещала прежде.

— А то я не знаю, чем ты занята была, — отмахнулась Биргитт. — Мы с мужем следили за твоим восхождением, да и лорд Ульф регулярно слал нам вести.

— Ульф писал вам обо мне? — брови Йорунн взлетели вверх.

— Еще как, — хозяйка дома хмыкнула. — Что бы о нем не говорили, а привязываться к людям он умеет так же, как и все. И гордиться чужими успехами ему проще, чем собственными.

— Черный Волк полон противоречий, — подтвердила Йорунн. — Знаете, первый год обучения я всерьез задумывалась, не решился ли он замучить меня до смерти.

— А через год?

— А через год я поняла, что это он еще только разминается, — рассмеялась Йорунн.

Вместе они поднялись на второй этаж в знакомое крыло, выходящее боком во двор.

— Ты не промерзла? Волосы мокрые совсем, как бы не простыла — встревоженно заметила Биргитт, придирчиво осматривая сырую одежду девушки.

— Меня теперь не так легко заморозить, — спокойно отозвалась Йорунн. — Хотя от теплой воды и горячего обеда не откажусь.

— Прости, — Биргитт смутилась, — мне сложно привыкнуть к изменениям, к Огню внутри тебя…

Хозяйка смешалась и замолчала. Йорунн отметила, как изменился ее тон. Пожалуй в нем звучало слишком много почтительности. Так часто говорили те, кто впервые встречался с Хальвардом — будто его силы подавляли собеседника, ставя на ступень ниже. Хотя сам правитель всегда был безукоризненно вежлив, рядом с ним многие люди терялись и робели. При длительном знакомстве чувство неловкости пропадало, но ощутить теперь то же самое по отношению к себе было странно.

— Биргитт, — Йорунн даже остановилась и придержала руку хозяйки дома. — Посмотрите на меня, — та смущенно моргнула, но послушно подняла взгляд. — Я та же, что и была в тот день, когда вы приняли меня в свой дом: израненную, беззащитную, потерявшую всякую надежду. Возможно, с того момента я и научилась чему-то, но за это надо благодарить только судьбу и терпение моих наставников.

— Прости. На закате лет становится сложно привыкать к новому.

— Вам еще далеко до заката, — Йорунн лукаво усмехнулась. — Помнится, вас не пришлось долго уговаривать перебираться сюда. Черный Волк иногда ведет себя хитрее старого лиса. Он не зря посоветовал тогда Агвиду поговорить с вами, слишком уж у вас горят глаза от рассказов о странствиях, магии и непонятных событиях.

— Ах, пока рядом со мной такие люди как мой муж, ты или лорд Ульф, годы вовсе не давят на плечи, — смутилась Биргитт. — Сейчас тебе принесут все, что нужно, чтобы умыться и отдохнуть с дороги. Разговоры подождут.

Агвид вернулся, как и обещала Биргитт, ко второй половине дня. Он принес трех пестрых птиц и двух ушастых зайцев — неплохая добыча. И очень обрадовался, узнав, кто пожаловал к нему в гости. В послеобеденный час все трое собрались у огня, совсем как когда-то давно. И проговорили до заката, вспоминая обо всем, что случилось за эти годы. На улице мерно шелестел дождь, в камине трещали дрова, в гостиной пахло сухостью и теплом, а истории все не заканчивались. К вечеру незаметная служанка принесла горячего вина и свежих пирогов, чтобы собеседники могли подкрепиться.

— Вы уедете завтра утром? — спросил Агвид. — Дороги совсем размыло, спускаться отсюда будет сложнее, чем подниматься наверх.

— Дождь уже заканчивается, скоро ветер разгонит облака и к утру дорогу слегка подсушит, — обронила Йорунн, а супруги обменялись быстрыми взглядами.

— Ты стала чувствовать изменения погоды, как и наш герцог в свое время, — тихо заметил бывший комендант.

— Да, — кивнула Йорунн, — некоторые вещи теперь я ощущаю удивительно точно. Например то, что пора уже переходить к делу, ради которого я приехала к вам.

Она развернула аккуратный сверток, что до этого лежал в стороне, не привлекая лишнего внимания, и показала супругам два черно-золотых ободка — побольше и поменьше.

— Это дар герцога Недоре и одна из ценнейших вещей, что когда-либо принадлежала мне. Я даже боюсь посчитать, сколько лет этим браслетам. Они неповторимы во многих смыслах и дороги мне, как память и знак особого отличия. Но там, куда я отправлюсь, в скором времени начнется война. Я надеюсь выжить в ней и победить, и по возможности вернуть то, что когда-то потеряла. У судьбы много путей, не знаю, какой дорогой мне суждено пройти. Не хочу рисковать этой драгоценностью. Поэтому прошу вас оставить ее у себя на хранение до тех пор пока я или лорд Хальвард не приедут, чтобы забрать ее.

— Можно посмотреть поближе?

— Да, но не стоит прикасаться лишний раз. В них живет древняя и очень странная магия, шутки которой бывают неожиданными, — Йорунн пододвинула сверток поближе к свету. — Так будет безопаснее. И прошу вас никому не говорить о них.

— Как скажешь, — кивнул Агвид, принимая дар. — Мы сохраним его до нужного часа.

— Спасибо! Скажите, как мне отблагодарить вас за заботу и доброту?

— Вернись с победой, — серьезно ответил старый разведчик. — Или просто вернись. О большем и мечтать не смею.

— Верю, что так и будет, добрый друг. Милая Биргитт, для вас я оставлю кое что на столике в своей комнате. Откроете, когда я уеду.

— Хорошо, — пообещала та. — Йорунн, знай, что мое сердце всегда с тобой.

— Я знаю, — Йорунн крепко обняла обоих супругов. — Никогда не забывала.

Утром девушка уехала. Ее сопровождал небольшой отряд, всего десять человек. Путь предстоял долгий, земли, что лежали южнее Миаты, были пустынными, а рисковать попусту никто не хотел.

Агвид положил сверток из темной ткани в самый надежный ящик в своем кабинете. Щелкнул хитрый замок, ключ бывший комендант оставил при себе. В дверях появилась Биргитт, она сжимала в руках небольшую коробочку черного лакированного дерева.

— Наша Виви оставила мне на прощанье вот это, — сказала она. — Настоящее сокровище.

Хозяйка дома открыла крышку и показала мужу содержимое. На темно-синем бархате блестела фибула тонкой работы. На ней причудливо сплетались изображения летящей ласточки и дракона, совсем такого же, что отмечал личную гвардию правителя. Белое серебро и теплое солнечное золото. К фибуле была приложена краткая записка: “Той, кто сделал возможным союз Степи и Гор”.

17. Цветы не должны бояться прихода весны

Арен в задумчивости рассматривал усыпанные обильным весенним цветом яблони. Обитель Семиликой сейчас больше напоминала застывшее на склоне гор бело-розовое облако. Жрицы с огромной заботой и любовью ухаживали за немалым садом и цветником, благодаря их трудам храм представлял собой удивительное зрелище в любое время года. Тут всегда царило радостное смешение форм и оттенков, высокие стройные деревья соседствовали с совсем крохотными кустарниками, ограду украшали вьющиеся лозы, а дорожки окаймляли пестрые россыпи, радуя взгляд прохожих от самых первых оттепелей до глубокой осени.