Нет Шутта шуттее старого Шутта

– Надеюсь на это, - сказала старший инспектор Нюхач, - законы предусматривают огромные штрафы за препятствование экологической инспекции.

– Нам нечего скрывать, - улыбнулся Шутт.
– Вы и сами все увидите, когда прибудете в наш гостевой отсек...

– Навряд ли, - улыбнулась в ответ Нюхач.
– Правила запрещают нам селиться у вероятного нарушителя. Мы разобьем собственный лагерь, капитан. И он будет построен с минимальным вредом для окружающей среды.

Теперь, если вы не против, мы закончим разгрузку.

– Конечно, - удрученно сказал Шутт.

– Простите, мэм, - раздался голос Шестеренки.
– Вы не могли бы просто отозвать свою собаку... Нюхач ничего не ответила, так как занималась наклеиванием таблички "КОНФИСКОВАНО. ЗАГРЯЗНЯЕТ ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ" на дверь аэроджипа.

– Гав!
– сказал Экопес Барки.
– Гав, гав, гав-гав!

Ничего похожего на лагерь Легиона Лжец (так Зиггер теперь называл себя) раньше не видел. С одной стороны, людей было большинство, с другой, членов других видов также было немало и он не чувствовал себя одиноким. Он был единственным Лепоидом в лагере, по крайней мере, на глаза ему больше ни один не попадался.

Это приключение было несложно забыть.

К счастью, прошло все достаточно быстро, казалось бы, не успев даже начаться. Но пока он не был осмотрен и опрошен врачами, автодок вколол ему в руку по меньшей мере дюжину прививок. (Врачи добрых полчаса смотрели в базе, какие вакцины ему, вероятно, понадобятся, а от каких опасности больше чем пользы. На следующий день ему все еще было плохо. Может виной тому реакция на прививки, может - что-то еще). Все люди были очень коротко острижены. Принадлежа к виду, не имеющему длинного волосяного покрова, Лжец был избавлен от этого унижения. Правда, комбинезон ему выдали по крайней мере на три размера больше, чем надо и армейские сапоги нисколько не подходили для его длинных ног. Он был готов возмутиться, пока не обнаружил, что ни у кого форма полностью не соответствует требуемому размеру. После получаса поисков и обмена он получил комбинезон практически идеально подходящий по размеру, обменявшись с долговязым человеком в очках, который при вступлении в Легион принял кличку Паук. Правда, сапог подходящих Лжецу по размеру, ни у кого не нашлось. А появляться без сапог было бы серьезным дисциплинарным нарушением.

Но у Лжеца было много других проблем,чтобы переживать из-за сапог. И главной проблемой был обучающий инструктор, сержант Питбуль, внешне принадлежащий к человеческому роду, хотя ходили слухи, что частично сержант не человек. Какой именно частью - новобранцы ответить были не готовы, по крайней мере там, где сержант может их услышать, то есть, во всей казарме. По крайней мере, сержант обладал даром врываться в комнату сразу после сказанной в ней кем-то критики в адрес дисциплины в Легионе. А до вступления в Легион никто не мечтал стать преступником.

На третий вечер обучения Лжец и его товарищи поняли что вербовщики Легиона сказали правду: тренировочный лагерь Легиона не был легким местечком.
– Святой Элрод и все силы небесные, я никогда раньше не знал, что существует столько мест, которые могут болеть, - сказал Шарли, лежа на койке сразу после отбоя.

– Это не существенно, - откликнулся Паук.
– Я никогда не знал, что есть столько неправильных способов носить форму. Лжец кивнул. Даже найдя форму, подходящую по размеру, у него возникали проблемы с ее правильным ношением - по крайней мере, так считали сержанты.-Я считаю, они хотят научить нас уделять внимание деталям, - сказал он.
– В окружении врага одна маленькая деталь может очень многое значить.

– О, Боже!
– воскликнул Паук.
– скажи, какая ему разница, правильно ли я закрепил пуговицу на рукаве?

– Я имею в виду другое, - ответил Лжец.
– Они хотят обучить нас не забывать про мелочи - затем, чтобы мы, находясь в бою не упустили мелочи, которые могут нас убить.

– И все же я не слышал, чтобы кто-либо был убит пуговицей, - настаивал Паук.

Лжец собирался попробовать повторить объяснения снова, но кто-то прошипел "Питбуль!" и весь кубрик замолчал, опасаясь гнева сержанта. На сей раз ничего не произошло, но когда новобранцы поняли, что тревога была ложной, половина из них уже спала и никто не хотел жаловаться на службу.

Одна часть жизни Легиона, которую Лжец находил приятной, заключалась в здоровой дозе физической активности: строевая, зарядка, тяжелый физический труд и прочая муштра. Возможно, это произошло потому, что в Легион он пришел не в последнюю очередь для того, чтобы спастись от овощного образа жизни.
– Бег, марширование и гимнастика не должны беспокоить тех, кто держит себя в форме - говорил он своим приятелям. Большую часть времени они слишком уставали, чтобы ответить ему. Но истолковать их красноречивые взгляды было Лжецу не под силу.

Наконец, даже его друг Шарли, с которым он познакомился на гиперпространственном лайнере, предупредил его о "чрезмерном рвении".Они оказались в одном взводе просто потому что оказались в медицинском центре одновременно.

– Что плохого в чрезмерном рвении?
– спросил Лжец.

– На твоем фоне остальные выглядят плохо, - ответил Шарли.

Мы - одна команда, как тебе известно. И нехорошо если ты пытаешься выделиться за счет товарищей.

– Я не пытаюсь за счет кого-либо выделяться, - запротестовал Лжец.
– Но я всегда хотел быть легионером. И сейчас, когда я им стал, почему бы мне не пытаться быть хорошим?

– Потому что ты усложняешь жизнь остальным, - объяснил Шарли.
– Если большинство из нас хочет сдохнуть после сотни отжиманий, а ты встаешь и продолжаешь идти - сержант пинает наши задницы в погоне за тобой.

– Ну и дела, я никогда не думал об этом, - сказал Лжец.
– Но что, если вы не хотите выжать из себя все? Сделав больше отжиманий, вы станете сильнее. Это пригодится вам в бою...

– В бою? Каком бою?
– усмехнулся Шарли.
– Альянс не участвовал в настоящей войне, с тех пор как мой дедушка под стол пешком ходил.

– Да, но это не значит, что этого больше не случится...

– Против кого нам воевать?
– настаивал Шарли.
– Каждый раз сталкиваясь с новой расой, мы сотрудничаем с ними из-за выгоды в торговле. Подобно тем ящерицам с Зенобии.Лжец покачал головой.

– А гражданская война на Ландуре?
– спросил он.

– Да, и, как я слышал, боев там было немного, - ответил Шарли.
– Никто, кроме местных жителей не пострадал. А силы Легиона провели больше времени, загорая на пляже, чем занимаясь чем-либо другим.

Так зачем усложнять себе жизнь?

– Если что-то в последнее время получалось легко, то нет оснований полагать, что оно так всегда и будет, - настаивал Лжец.

– Эй, я просто пытаюсь дать тебе понять, - сказал Шарли, - что если ты не будешь выделяться, все будут счастливы. Если ты перезанимаешься, счастлив не будет никто, а виноватого искать долго не придется.

– Ладно, я понял, - сказал Лжец, кивая и улыбаясь. Он не сказал, что он думает по этому поводу. Он ничего не должен. В свое время его поступки скажут все сами за себя.