Нет смысла без тебя

Ледяной водой окатил меня ответ девушки. Ее голос другой, хотя и неестественный. Я стою перед ней как истукан, все еще держа крепко за локоть, и боюсь отпустить, боюсь потерять ту хлипкую ниточку надежды, что на несколько секунд поселилась в душе. Я не дышал. Так мне казалось. А на самом деле грудь громко вздымалась от волнения.

— Извините, мне нужно идти, — девушка попыталась выдернуть руку из моего цепкого захвата.

Я чувствую, что девушка напугана, ее бьет дрожь. Она тряхнула головой, и локоны сильнее закрыли ее лицо. Я хотел бы их убрать и даже протягиваю руку к ее лицу, но не смею дотронуться. Она же пытается отвернуться, освободиться, спрятать от меня свое лицо и ребенка, а я не могу разжать пальцы. На безымянном пальце правой руки, что крепко обнимает малышку за спинку, блеснуло, резанув будто лезвием, обручальное колечко. Замужем.

Белокурая девочка не желает быть спрятанной за мамину фигуру и с любопытством разворачивает свое светленькое личико с большими серо-голубыми глазенками на меня, беззаботно улыбаясь пухленькими губками и показывая несколько жемчужных зубиков. Мельком отметил про себя, что цвет глаз у девочки такой же, как у меня, и реснички длинные-длинные. Красивая малышка. В другой раз я бы ответил малютке улыбкой, ласковыми словами, но не сейчас, не в этих обстоятельствах.

— Инга! Это же я, Егор, ты меня не помнишь? — с надеждой в душе и вдруг осипшим голосом спросил я.

— Отпустите! Я вас не знаю! Я не Инга! — девушка переходит на крик, и краем глаза я вижу, как люди останавливаются вокруг. Я усилием воли разжал пальцы, и девушка тут же отдернула руку и отошла от меня в сторону на пару шагов.

— Девушка! Он пристает к вам? Помощь нужна? — несколько парней оттеснили нас друг от друга, защищая девушку.

Я поднял руки вверх.

– Все в порядке, я обознался, парни. Правда!

— Извините! — крикнул я вслед девушке, практически бегом удаляющейся от меня.

— Игорь Алексеевич!

— А? Что? — я отлепил взгляд от удаляющейся фигуры, через мгновение растворившейся среди людей.

Макс подбежал ко мне, увидев заварушку, в которую я попал. Наверное, он получил указание от Михаила следить за мной, а может, и нет, но мне сейчас плевать на все и на всех.

У меня в душе развернулась такая пустота! Прямо пропасть. Черная, опасная, утягивающая вниз. На ватных ногах я развернулся в противоположную сторону от убежавшей от меня девушки и пошел куда-то, ничего больше не соображая, не слыша, как меня зовет Макс. Он попытался взять меня за плечи и направить, вероятно, в сторону автомобиля, но я вывернулся и послал его к черту, запретив идти за мной.

Мне нужно выпить. Срочно. Много. До потери памяти. Как было раньше. Или сдохнуть. Чтобы не мучиться больше.

31. Михаил

— Бля… и куда он пошел? Где это?

Макс позвонил, рассказал об инциденте по дороге в тренажерку, и я сразу понял, что с Егором снова случилась беда. Не в первый раз мне приходится вытаскивать его из задницы. И все из-за той пигалицы, от которой друг тронулся умом еще девять лет назад.

Первые несколько лет после расставания Егора с Ингой я не понимал, как какая-то мелкая девчонка, пусть и смазливая, может свести с ума адекватного взрослого человека. Приворожила она его, что ли? Не понимал друга и не хотел понимать, пока сам не влюбился.

Я, убежденный холостяк, ни разу не обделенный женским вниманием, влюбился как мальчишка. Все мои предубеждения о том, что надо пожить года два с девушкой, чтобы понять — люблю ли я ее, нужна ли она, смогу ли прожить с ней долгие годы супружеской жизни, воспитывать наших с ней детей — все забыл, как только взглянул на очаровательную девушку, такую искреннюю, настоящую, родную. Увидел ее и пропал навсегда, потому что понял — моя! Поженились с Юлечкой через три месяца после знакомства, и я ни разу еще не пожалел об этом. Наоборот, с каждым днем люблю сильнее и сильнее. Даже не думал, что так бывает и, тем более, случится со мной.

Юлька оказалась настоящим сокровищем, и только встретив ее, я понял Егора. Но глядя на страдания друга, держался за свою девочку крепко, цепко. Даже в командировки всегда брал ее с собой, пока детей не было. Теперь, если приходится уезжать, семья остается под наблюдением охраны. Юлька сначала сердилась на такой тотальный контроль, но потом поняла, смирилась, привыкла. А я навсегда утонул в озере восхитительных голубых глаз любимой женщины, чудесной искренней улыбке, отзывавшейся на каждое мое слово, прикосновение, желание…

Мы с женой всячески опекаем Егора, поддерживаем его, помогаем, отвлекаем от мрачных дум как можем, в том числе и детьми. В перерывах между запоями друга нам это удается. А с детьми нашими он отлично ладит, причем лучше любой няньки. И дети обожают дядю Егора, особенно Артемка.

Несмотря на его срывы, я дорожу дружбой с Егором. Знаю, что без меня он пропадет, увязнет в этом болоте под названием «потерянная любовь». Даже родители не имеют на него такого влияния, как я. Возможно, это из-за того, что я был знаком с Ингой, хоть и мимолетно. Только меня слышит Егор, когда в очередной раз он спрашивает меня, не приснилась ли она ему. Потому что только я подтверждаю ему, что она была реальной. И пока мы ее не найдем, я в ответе за жизнь и здоровье друга, давно ставшего мне братом.

Пока мы жили два года и работали в Нью-Йорке, срывы у Егора случались часто. Огромных усилий требовалось найти его в каком-нибудь кабаке или ресторане в огромном городе. Вывести из запоя, отвлечь работой. Но я находил, выводил, отвлекал. Попутно подключил свои связи в России, чтобы найти его зазнобу.

Когда приехали на родину, Егор вообще с катушек слетел. Сначала Инга мерещилась ему в каждой девушке. Потом только в немного похожих на нее. Было жутко наблюдать, когда друг вдруг срывался с места и бежал к какой-нибудь девице с криками «Инга! Инга! Подожди!» и хватал ее за руки или плечи. При этом вид у него был действительно сумасшедшего: бешено сверкающие глаза, напряжение во всем теле, злость, а потом растерянность, когда осознавал, что обознался. Девицы при этом истошно верещали от испуга, приходилось успокаивать их немалыми суммами денег, чтобы они не писали заявление в полицию. Некоторые даже входили в положение Егора и предлагали ему заменить его пассию. Ведь Егор, несмотря на периодические запои, все равно оставался видным холостяком-красавчиком с отличной фигурой и большими возможностями.

Но Егору другие девицы были не нужны. После каждого такого инцидента он напивался в каком-нибудь кабаке. Мне пришлось поставить ему на телефон программу слежения, чтобы не терять времени на его поиски. И снова отвлекать его работой, что сработало нам обоим на пользу. Убедил его, что занимаясь тем, что мы умеем, у нас будет больше возможностей в поисках его девушки, потому что на розыск пропавшей Инги требовались огромные расходы и большие связи. Я убедил Егора, что статус и положение могут привлечь Ингу, и она сама объявится, поэтому он безропотно соглашался на интервью крупных печатных изданий, фотосессии, телепередачи. Только вот Инга объявляться или находиться не хотела, и мы реально не понимали почему.

Вместе мы работали и работали, чтобы наконец добиться того положения, что имели на данный момент, и это было круто. Только вот Инга так и не нашлась, а Егор с каждым годом угасал, теряя надежду. В работе стал профессионалом, при этом злым и деспотичным руководителем. Мы с Юлей пытались свести его с хорошими девушками. Иногда он вроде даже увлекался кем-то, но отношения быстро заканчивались. Никто не мог зацепить моего друга. Никто. В последние пару лет срывы случались все реже и реже, я даже думал, что их больше не будет. Но я ошибся.