Нет звёзд за терниями

Что рванёт и почему, мальчишка не понял. Там, впереди, Гундольф едва держался, безоружный. Кое-кто из калек вроде как встал на его сторону, но врагов было больше.

— Сюда, ко мне! — завопил Флоренц.

— Не лезьте сюда! — крикнул Гундольф, обернувшись к жабе.

Он что-то ещё добавил, мальчишка не понял, но чужаки посерьёзнели вдруг.

— Малец, слышишь? — донёсся снизу голос Джо. — Поворачивай, правда.

— Не поверну, пока Гундольф в беде! Сейчас, нужно лишь чуточку ближе...

— Флоренц, остановись! — приказал и Конрад. — Там порох, слышал? Стоит искре попасть, всё взлетит на воздух, люди и помост. Нельзя туда машине!

— А что же делать? — чуть не расплакался мальчишка.

Там, на его глазах, Гундольфа опрокинули и едва не одолели. Пару ужасных мгновений казалось, он не встанет больше. Там сражался Эрих, и что бы Флоренц ни говорил, он не желал брату смерти, не мог желать, даже когда сердился.

— Жди! — крикнул Джо. — Они идут, я помогу...

И мальчишка ждал, сжавшись от страха. Не за себя, хотя толпа напирала, шатая жабу, а за людей, что пробирались от помоста, отбиваясь. Всё ближе... ближе... пока что живы...

Флоренц молился выдуманными тут же словами. Он даже не знал, кому направлять мольбы — Хранительнице ли, небу, или давно ушедшей и полузабытой матери, которая, может быть, видит его, и услышит, и чем-то поможет. Он упрашивал сразу всех и шептал: «Пожалуйста!»

И пленники добрались! Жаба распахнула пасть немного шире, и кто-то, кого Флоренц не знал в лицо, встал у края. Но Гундольф тоже был тут, и он не возражал, а значит, это друзья.

И тут мальчишка поглядел на помост. Эрих остался там, один против разъярённой толпы.

— Хлам помоечный! Отбросы! — кричал он, вертясь и пошатываясь. — Хотите крови — будет вам кровь! Раздолье не сдастся так просто!

Тут он упал на колени.

— Эрих! — закричал мальчишка в тревоге. — Эрих, Эрих!

Рядом говорили, кричали. Кто-то тормошил за плечо, но Флоренц ничего не понимал. Он хотел пробиться туда, к брату.

— Закрой машину! — крикнули ему в ухо. — Живо, или смерти нашей хочешь? И поворачивай.

— Там Эрих, — всхлипнул мальчишка.

— Верно, и Эрих отдаёт жизнь за город. За нас с тобой. Если не успеем уйти, значит, он умер зря.

Флоренц потянул рычаг, ощущая себя предателем. Жаба сомкнула пасть и повернулась медленно.

— Быстрее! — сказал человек, сидящий рядом. — На всех парах!

— Она не быстрая...

— Прыгнуть может?

— Прыгнуть?..

Жаба могла, но Флоренцу, конечно, строго-настрого запрещалось такое. Он и катался до сих пор лишь под присмотром, а прыгал только Стефан. Даже у Ника однажды не вышло, и он возвращался к поселению пешком, а потом они со стариком ездили чинить машину. Стефан тогда ворчал, а Ник отмалчивался и тяжело переживал неудачу.

Мальчишка поглядел в щель на людей, отделявших жабу от переулка.

— Прыгнем, — сказал он и взялся за медную рукоять.

Жаба присела так низко, что под брюхом заскрежетало. Потом Флоренц выдохнул, зажмурился и толкнул ручку.

Он даже забыл предупредить спутников, чтобы держались. Да и сам не поберёгся.

Его вдавило в сиденье, в уши ворвался крик. Всё внутри собралось в ком, подскочило к горлу. Ком оборвался, и на миг стало легко-легко.

В щели мелькнул переулок. Жаба с грохотом и скрипом проехалась боком по стене. Затрещало, загремело, будто мир разорвался на части. Машина приземлилась, ударившись о брусчатку с громыханием, лапа подогнулась, её подмяло под брюхо. Морда ткнулась в землю.

Флоренц вылетел из кресла, не удержавшись, и упал лицом на рукоятку, опускающую верх машины. На него свалился кто-то ещё. А на площади кричали, вопили, и по неровному боку жабы что-то ударило громко и звонко — раз, другой.

— Эй, парень, ты жив? — спросил кто-то из спутников.

Дышать стало легче. Флоренца потянули за плечи.

— Жив, кажется. Лбом только ударился, — растерянно сказал он и огляделся. Узнал Ткачиху, а ещё двоих видел впервые.

— А Гундольф где же?

Незнакомец, коротко стриженый и почти седой, даром что не старый, ответил сосредоточенно:

— За него не бойся, а вот нам бы выбраться. Госпожу перевязать. Откроется машина?

Вместе они толкали пасть ногами, дёргая за рукоять и упираясь в сиденье, пока жаба со страшным скрежетом не открылась. Выползать пришлось сбоку.

Бедная жаба лежала, задрав задние лапы. Дом склонился над ней, будто жалея, смятый с этой стороны, и переулок усыпало кирпичами.

А дальше лежали тела, десятки тел в лёгком тумане, стлавшемся над землёй. Кто-то шевелился, кто-то лежал неподвижно.

— Это мы? Это жабой я их? — спросил мальчишка. Горло перехватило, и голос был сиплым и чужим.

— Не ты, — ответил незнакомец. — Порох. Страшная сила, я только читал...

— А где помост? — перебил его Флоренц, оглядываясь.

Он никак не мог понять, куда глядеть. Потерял направление. Головой, может, стукнулся, поэтому. Сейчас, когда толпа не закрывала возвышение, оно ведь должно сразу броситься в глаза, так почему же... Где же это, справа, слева?

Флоренц побежал вперёд, мимо лежащих, по усеянной осколками брусчатке. Вертелся растерянно. Сзади окликнули, но это потом, а сейчас надо найти помост и Эриха.

Но... как же так? Вот статуя Хранительницы, почерневшая до середины. Здесь он стоял! А теперь лишь пустота, чернота и площадной камень выворочен до земли.

— Эрих! — закричал мальчишка, кружась. — Эрих!

Здесь, у статуи, и тел не было, точно все разом решили прыгнуть, как жаба, в стороны. Но уже подходили уцелевшие, оглядывались в страхе. Кто-то стонал, выл, кого-то подняли и несли.

— А я говорю, Хранительница! — ворвалось в уши визгливое. — Как поглядела она на злодеяния эти, так и заплакала. Я видела сама, как с неба падали её слёзы. А потом она гнев свой явила и злодеев изничтожила!

— Да какие слёзы, то лодка купол разбила, — возразили без особой уверенности. — Стекло сыпалось.

— А как, по-твоему, уродов огнём убило?

— Ну, то, может, уже и Хранительница...

Но калеки погибли не все. Они тоже потянулись боязливо к статуе, оглядывая тела в поисках собратьев. А за ними пошли и горожане, разгневанные, недобрые. Только Гундольфа нигде не было видно, и Эриха тоже.

Зато мальчишка увидел Кори.

Она шла, почти бежала от дворца, озираясь. Увидела что-то на земле и в два счёта оказалась рядом, упала на колени.