НеТемный 4

Рядом подкатилось яблоко, и пацан удивлённо уставился на него. Я пока запретил Кутеню показываться, мало ли, совсем оборванец перепугается.

Протерев фрукт об рукав и незаметно обдав магией огня для чистоты, я подал его Луке. Тот даже не двинул рукой, хотя судорожно сглотнул, потому как есть он очень хотел. В глухом переулке заурчал его живот.

Я раздражённо цыкнул. Мелкий знал суровые законы улицы… Никто не предлагает что-то просто так, ведь потом возникает долг, который ещё хрен знает как надо будет отдать. Тем более, если это страшный бросс, который врагов раскидывает направо и налево, и которого опасается сам Сидор.

— Так, смердящий свет! — я пихнул ему яблоко прямо в руки, завалив пацана на задницу, — Жри давай. И рассказывай.

— Чего рассказывать-то? — всё же спросил тот.

Теперь ему был ясен размен. Он ест, я получаю информацию. Законы улицы…

— Помнишь того барда, с гуслями, что со мной по рынку ходил? Зачем его Сидор схватил?

Мелкий пожал плечами, уминая яблоко. При взгляде на это у меня и самого желудок скрутило.

— Господин Сидор не говорил.

— А что на улицах говорят об этом? — спросил я, потом добавил, — Будешь хорошо отвечать, может, ещё чего прикатится. Они, вот эти яблоки, правду любят.

Пацан удивлённо уставился на огрызок. А потом съел и его.

— На улицах ничего не говорят.

— Ну, раз не говорят, то и яблок не будет.

При этих словах я подхватил ещё одно, просто прикатившееся по проулку. Хорошенько почистил его об рукав и сам впился зубами под удивлённым взглядом собеседника.

Мелкий долго молчал, наблюдая, как я утоляю голод. Хотя какое там утоляю, после яблока жрать захотелось ещё сильнее.

— Говорят разное…

— Ты продолжай, продолжай, — сказал я, подхватив ещё одно яблоко.

Пацан уставился в проулок, не понимая, что за волшебство творится. Кутень мастерски скрывался, и подкатывал подарки только тогда, когда оборванец отвлекался.

Это были фрукты из роскошного сада какого-то местного богача, в паре домов отсюда. Такой вот жестокий мир… У кого-то эти яблоки просто падают на землю, а за забором кто-то помирает с голоду.

— Клык говорит, что в Солебрег приедет сам царь, — нехотя сказал мелкий.

— Какой царь?

— В смысле?

На меня уставились удивлённые глаза. В крохотном мирке этого оборванца, состоящем лишь из родных улочек Солебрега, наверняка не было сведений о том, что царей может быть несколько.

— А кто такой Клык? — поморщившись, спросил я.

— Ну… Клык это Клык. Он умный, ему Сидор часто записки даёт передавать.

— Ясно. Я просил рассказать про барда.

Я подал пацану новое яблоко.

— Так я ж и рассказываю. Клык сказал, что вот царь приедет, а кнез сына убьёт. Царь увидит это и разозлится. И кнез не будет Сидору мешать править городом.

Тут уж я растерялся, потерев лоб топорищем.

— Кнез сына убьёт? — только и переспросил я.

— Нет, это Сидор убьёт. А царь подумает на кнеза, он ведь приедет за принцессой.

— Стой, — я осёкся, — За принцессой?!

Принцесса в Солебреге сейчас была только одна.

— Так Клык сказал.

— Она здесь? Она у кнеза?! — я разволновался, — А чародейка холода?

— Кто?

— Ну… Тётя такая, с серебристыми волосами.

— А, я видел, — гордо сказал малец, — На корабле уплыла. Говорят, она в маяке была, а там страшный колдун…

— Другая тётя! — не выдержал я, — С принцессой!

Мне было трудно вообразить, сколько всего могло произойти в Солебреге за одну ночь. Но Сидору надо отдать должное, он очень быстро воспользовался ситуацией. Наверняка начал действовать, как только ему начальник местной стражи доложил о моём аресте.

— Не знаю других тёть, — пацан пожал плечами, — А принцесса, говорят, у кнеза. Ему сам Сидор её передал, чтобы тот отдал её царю, чтобы тот отдал её королю из другой страны… А Клык передал ещё и записку гонцу, чтобы тот передал её царю.

Я чуть не завыл. С одной стороны, любопытный малец оказался кладезем информации. С другой мальчишеская простота начинала меня доканывать.

Старательно загибая пальцы, я кое-как разобрался. «Отдал, передал, потом опять передал.»

— Принцесса у кнеза, так?

— Да.

— Кнез отдаст её царю, чтобы тот подружился с королём Лучевии, так?

— Наверное. Только Клык сказал, что кнез не отдаст. Ему нужно, чтоб король с царём поругались так сильно, чтоб драться.

Да, в мальчишеской голове война между двумя странами выглядела, как обычная драка. Зато мне всё стало понятно.

Сидор наверняка быстро выяснил, что за девчонка ошивается рядом со мной. Схватил ей и в качестве доброй воли отдал кнезу — смотри, преступный мир уважает тебя.

Но одновременно с этим Сидор сам отсылает весточку царю. Какому, кстати? Скорее всего, царю Моредара, ведь кнез подчиняется в первую очередь ему.

На пороге большой войны Нереус Моредарский прискачет сюда, не жалея лошадей. А скорее всего, приплывёт.

— Ну, хорошо… — я кивнул, — А зачем Сидор моего барда держит?

— Так царь приедет, а кнез сына возьмёт, и убьёт.

Я хлопнул себя по лбу.

— Да зачем кнез своего сына убьёт?!

Пацан удивился:

— Ну ты даёшь… Ой! Ну вы даёте, господин. У кнеза нет сына.

С трудом я сдержал вой отчаяния. Да расщелину мне в душу! О, Вечное Древо… или Отец-Небо, даруйте мне мозги, чтобы понять этого мальца!

— Да смердящий твой свет! — я беспомощно потряс рукой перед мелким, но тот, к счастью, меня уже не боялся, — Ты сам сказал, что кнез сына убьёт.

— Так царский сын же…

Тут я чуть не поперхнулся. И застыл, удивлённый.

— А где ж он его возьмёт?

— Так вы ж сами про барда с гуслями спрашивали. А Клык говорит, что он — сын. Но кнезу нельзя пока об этом говорить, чтоб тот не узнал ничего.

Да, пробила-таки мальчишеская простота цельнометаллическую варварскую душу.

— Погоди. Бард, он… кхм… чей сын? Царя Раздорожья, что ли?!

— Наверное… А у нас не один царь?

Глава 3

У пацана и вправду весь мир умещался в маленьком Солебреге, за пределами которого существовали только сказки и легенды, услышанные им от старших беспризорников. И мелкий сильно удивился, узнав, что царь в Троецарии не один, а целых три.

Эта очевидность заставила его лоб наморщиться, и он удивлённо выдал: