Неубедимый

— Отговорки! Современному человеку для того, чтобы решить проблему, проще не решать проблему, а уйти от её решения. Уйти, переехать, разорвать отношения, перебраться на другой сайт. Возможностей для этого много. Но человек перестаёт расти. Однажды он понимает, что бежать некуда, что проблему надо решать. А опыта решения нет, есть опыт убегания. А проблема большая-большая, огромная проблема. Что делать? Куда убегать? И человек убегает из жизни.

— Ты хочешь закончить себя? И для этого считал глубину речки?

— Я хочу, чтобы ты составила мне компанию. Есть один вопрос, над которым я работаю…

Чем Эрикссон не шутит, может быть, именно Анна-Лиза разгадает треклятый этот ребус: отсутствие высшего образования и непоколебимая уверенность в собственной правоте позволяет ей идти напролом, к верной цели.

— Обожаю состоять в твоей компании! — фыркнула Анна-Лиза и ощупала занавеску: может быть, всё же приладить на её место простыню? Повисла пауза, во время которой Дмитрий Олегович всерьёз рассматривал такой сценарий развития событий: он хватает диванный валик, несколько раз с силой наподдаёт старшей сестрёнке ниже поясницы и удирает. Потом ночует на чердаке или в подвале, потому что Джордж бегает неподалёку с каким-нибудь ржавым дуэльным пистолетом, дабы вступиться за честь прекрасной дамы.

В этот момент раздался стук в дверь. Потом чья-то неуверенная рука нажала на звонок, который с вопросительной интонацией произнёс: «И-и-и — и?»

— Мне кажется, что Бойцы нашли наш отель, — резко поднимаясь с места, сказал Дмитрий Олегович. — Я открываю дверь, а ты — окно. Пока они будут меня убивать, ты успеешь спуститься вниз. Тут широкий карниз, доберёшься до окна лестничной площадки. Там кто-то с утра выбил стекло, думаю, новое ещё не вставили. Ну а дальше ты знаешь, что делать. Убегать. Ты хорошо это умеешь…

— Я угадала — ты стремишься в смерть! — перебила Анна-Лиза, вскакивая с места вслед за ним.

Звонок повторился. Затем раздался тихий скрежет, словно нетерпеливый гость решил воспользоваться отмычкой — а может быть, просто дёргал за ручку.

Шемоборы, отталкивая друг друга, поспешили в прихожую. Дмитрий Олегович на всякий случай ощупал цепочку с охранным амулетом. Пока она при нём, Бойцы могут хоть из пушки по нему стрелять — только сами от этого пострадают. Глупая старшая сестрёнка! Бежала бы ты прочь, чем кидаться на мунговские ножи!

Звонок в дверь повторился опять, теперь он был настойчивым, как будто звонивший уже потерял терпение.

Анна-Лиза первой достигла прихожей и поглядела в глазок.

— Кто там? — спросил Дмитрий Олегович.

— Гады, откройте лифт!

— Это не лифт, это квартира! — хором крикнули шемоборы.

Анна-Лиза уже распахивала дверь. На пороге, покачиваясь, стоял помятый субъект. В руках он держал нечто цилиндрическое, завёрнутое в газету, вероятно, бутылку. Горлышко другой бутылки торчало из кармана его куртки.

— Мне на первый! — сообщил субъект и попытался втереться в помещение.

— Видите — лестница? — аккуратно развернул его лицом к выходу Дмитрий Олегович. — По ней вы медленно, с остановками, с привалами, топ-топ — дойдёте до первого этажа. А это — не лифт. Это — квартира.

— Понастроили квартир, а лифта нет нифига! — скорбно произнёс субъект и удалился.

— Боец! — насмешливо сказала Анна-Лиза, закрывая дверь.

— А хороша бы ты была на карнизе, по пути к разбитому окну лестничной площадки! И тут возвращается Джордж! — вообразил Дмитрий Олегович.

И тут в самом деле вернулся Джордж.

— Представляете, подхожу к парадной, а там стоит какой-то типус, нажимает на все кнопки домофона и твердит: «Я земля, вызываю лифт». Я его спрашиваю: «Мил человек, какой вам лифт?» А он: «Мне сказали — спустись по лестнице, и будет тебе лифт. А мне надо на лифте на первый этаж, чтоб идти домой!» Еле убедил его, что он уже на первом этаже и домой можно идти, не дожидаясь попутного лифта.

— Он уже искал лифт среди нас! Но Димсу заострил его лыжи на выход! — сообщила Анна-Лиза.

Джордж посмотрел на неё с восхищением, словно она только что высказала невероятно мудрую мысль. Потом перевёл взгляд на друга и нахмурился.

— Я пойду на кухню и буду пить там чай, — деликатно сказал шемобор. — Я так люблю сидеть на кухне и пить чай в одиночестве, и чтоб мне никто не мешал! А если у кого-то из вас есть плеер с наушниками, я буду пить чай и слушать музыку. И даже не смейте туда ко мне заходить!

Судя по выражениям лиц его собеседников, у них были другие планы на вечер.

Дмитрий Олегович кое-как приладил к ушам крошечные таблетки наушников. Для верности обмотал голову кухонным полотенцем, чтоб эти шайбочки не выпали, когда он, наслаждаясь музыкой, начнёт встряхивать головою в такт.

Нет, с Невой ничего не получается — слишком громоздкое вышло уравнение. И даже не уравнение, а попытка подогнать условие задачи под очередной абсурдный ответ. А ответ должен быть простым и изящным, как вспышка молнии.

Шемобор посмотрел в окно. Капли на окне, освещённые фонарём, задрожали и сложились в силуэт Эйфелевой башни, потом — новогодней ёлки, потом — Спасской башни Кремля.

Ещё в Москве, в прошлой жизни, когда он был студентом-психологом, Дмитрий Маркин подрабатывал в женском журнале — давал читательницам советы от имени доктора Эвелины. За эту работу платили какие-то невероятные по тем временам (и по его скромным запросам) деньги, так что он держался за это место. Вопросы от номера к номеру повторялись, и вскоре, чтоб как-то оживить свою страницу, будущий шемобор начал выдумывать их сам. Он доезжал до Белорусского вокзала, выходил на Тверскую и шагал в сторону Кремля, внимательно прислушиваясь к разговорам вокруг. Нужные вопросы обязательно находились, а ответы у него были наготове всегда. Может быть, завтра он просто выйдет на Невский и будет внимательно слушать то, что говорят люди? Люди так много говорят, что иногда, сами того не ожидая, произносят вполне разумные вещи.

Капли на окне дрогнули и покатились вниз. Вдалеке загорелся ещё один фонарь. Картина на стекле поменялась и теперь напомнила стразы на платье одной аппетитной джазовой певицы.

Дождь усилился, и стразы поползли вниз — певица снимает платье? А может быть, он очутился в Матрице и это никакие не капли, а знаки-символы, бегущие по экрану. Их надо понять, расшифровать и выйти вон. А чтобы выйти из Матрицы, надо проснуться. Или очнуться для начала.

Дмитрий Олегович очнулся. Всё это время он стоял возле окна в тёмной кухне и слушал одну и ту же мелодию. Он размотал полотенце, вытащил наушники, выключил плеер. В доме все спали. Где-то в соседнем дворе, усиленный эхом, раздался последний вопль утопающего: «Да где же этот чёртов лифт?»