Неудачница: перезагрузка
Шрифт:
Бесов отпивает из стакана и несколько секунд молчит, словно обдумывая свой ответ. У меня голова вжимается в плечи: я чувствую себя чёртовым яблоком раздора в райском саду, и это чувство мне совсем не нравится. Но я ничего не могу с ним поделать.
Не могу — пока чувствую свою вину перед всеми ними.
— Зачем ты позвал Милу? — наконец, спрашивает Лёша у блондина, продолжая меня игнорировать, — Это был твой план?
— Её позвала Лина, при мне. И я не стал спорить, — честно отвечает Макс, затем подходит к бутылке виски и плескает порцию себе в стакан, — С женщинами вообще трудно спорить, — он позволяет себе странную усмешку, которую почему-то поддерживает Бесов.
— Можешь не рассказывать, — отвечает он и переводит взгляд на Лину;
— А что, ты бить будешь? — бесстрашно спрашивает Лина, глядя ему в глаза.
Я словно слышу недовольство Макса — в том, как он втягивает в себя воздух для вдоха, в том, как смотрит на свою подругу, в том, как сжимает стакан рукой.
— Я не бью женщин и детей, — растягивает улыбку Бесов. Совсем не дружелюбную улыбку.
— Тогда я могу сказать смело? — ничуть не устрашаясь, продолжает провоцировать его Лина.
— Конечно, можешь, — вежливо соглашается Бесов, глаза которого медленно наполняются холодом.
— Замечательно, — уже во весь рот улыбается фея, — Тогда вот тебе моё мнение, разрушитель: кулаками махать ты научился хорошо, а вот брать на себя ответственность за свои поступки — плохо. Решил вернуться в бизнес — прекрасно, вот только здесь проблемы решаются по-другому. Даже те проблемы, что не имеют отношения непосредственно к делопроизводству. Я не спорю, все мы периодически смешиваем работу и личное, поступок Глеба — тому примером. Но он ни на секунду не переставал думать о самой компании, когда отвоёвывал её у своего отца. Бизнес всегда был у него на первом месте: Глеб не уставал говорить, что тот не должен был пострадать из-за их междоусобицы. А вот тебе на компанию плевать. Ты молод, красив, талантлив, ты успешно продвигаешь свой клуб — слышала, там у тебя недавно закончился ремонт… Твоя группа набирает обороты в популярности, неделю назад ты попал на первую строку самых завидных женихов в светской хронике — у тебя всё отлично! Вот только твой приход в компанию ознаменовался началом военных действий среди директоров. Совет поделился на два лагеря — тебе это прекрасно известно. Как уже сказал Макс — цены на наши акции нестабильны, как никогда! А сегодня ты позволил себе просто недопустимое: ты ударил Глеба в лицо и лишил его возможности прийти на важную встречу, которая должна была состояться сегодня в шесть вечера, и над которой я работала несколько дней. Я уверена, ты не думал об этом, когда шёл в кабинет Глеба, но в этом-то вся и проблема! Ты импульсивен и эмоционален. А это — не те качества, что нужны в мире бизнеса. Здесь ценятся трудолюбие, целеустремленность и способность добиться своего. Подумай, почему я говорю тебе всё это в присутствии Милы, — странно заканчивает фея, с легкой презрительной усмешкой глядя на Бесова.
На некоторое время за нашим столиком — за который, к слову, никто так и не сел, — устанавливается тишина. А вот в клубе — напротив, музыка начинает звучать громче, народ начинает активно стекаться на танцпол, повсюду звучат хлопки от открывшегося шампанского…
— И какова цель твоей… речи? — произносит Бесов, умудрившись проигнорировать знак вопроса в своём предложении.
— Ты — интересный персонаж, Бесов. И ты однозначно интересный игрок, — Лина отставляет бокал на стол и смотрит ему прямо в глаза, — но пока ты не знаешь правил, или, что хуже, пока ты их игнорируешь — хорошей игры с тобой не получится.
Они некоторое время смотрят друг на друга, а затем к нашему столику подходит какой-то весёлый мужчина солидной внешности с бокалом в руках и, постучав рукой по спине Бесова, произносит:
— Лёша, тебя все ждут, — он обводит нашу компанию глазами, — Вы простите, я украду у вас этого человека ненадолго?
Почему-то его лицо мне кажется знакомым… Известный ведущий? Какой-то шоумен?..
— Да, конечно, — как-то механично отзывается Лёша и отходит от нашего столика, ведомый этим неизвестным куда-то в противоположную сторону зала.
— И
это что, было «примирение»? — глядя в пол, негромко спрашиваю я.Лина ничего не отвечает. Стоит молча.
Зато теперь становится совершенно очевидно, насколько она в данный момент была… не трезва.
— Да, кажется, для мирового соглашения ещё не время и не место… — философски изрекает блондин и пододвигает к себе бутылку виски.
Глава 10. Когда все ангелы спят
Макс опрокидывает в себя порцию крепкого алкоголя, Лина медленно садится на диван с сосредоточенным, но одновременно — каким-то потерянным выражением на лице, ведущий где-то на сцене, наконец, берёт в руки микрофон…
— С меня хватит, — негромко произношу я; но знаю — все меня прекрасно слышат.
— Мила? — блондин с лёгким удивлением и словно ожиданием смотрит на меня.
— Это уже перебор. Всё это, — говорю и делаю шаг назад.
Макс приподнимает бутылку, без слов предлагая мне запить моё «горе» хорошим виски, но на алкоголь я больше тоже смотреть не могу. Как и на всех окружающих.
— Мила, не уходи, — как-то глухо произносит Лина, не глядя на меня.
— Зачем ты это сказала? Зачем ты всё это сказала? — с нарастающими не то раздражением, не то злостью, спрашиваю её.
— Потому что это правда, — фея поднимает на меня усталый взгляд; на её лице больше нет веселья, как нет энтузиазма и какой-то лёгкости, что всегда отличали Лину от всех остальных девушек, — Потому что Бесов до сих пор не понял, куда пришёл, и страдают от этого все.
— Зачем ты сказала ему про меня? — задаю чёткий вопрос, чтобы у неё больше не было возможности юлить.
— Потому что и это правда, Мила! — на лице Лины мгновенно появляется уверенность, а в глазах — блеск, — Как долго ты ещё будешь строить из себя божью овечку?! Неужели не понимаешь, что таким, как те двое, которых ты на свою голову выбрала объектами своего внимания и распространения своих флюидов, нравится доказывать друг другу, какие они крутые хрены? И они могут делать это месяцами, если не годами! А страдать будет компания! И все её работники! И те, кто эту компанию создавал!
— Лина, это уже лишнее, — негромко произносит Макс, но я его уже не слышу:
— О! Так ты о Самуиле Викторовиче подумала? А что ж ты не думала о нём, когда помогала Глебу захватывать компанию отца? — вырывается из меня под нажимом странной агрессии, что буквально заполнила меня изнутри.
— Он — акционер! Ничего бы с ним не стало, если бы Глеб спокойно продолжал взятый курс… но тут на его голову появляешься ты и умудряешься столкнуть лбами двух минотавров! — вспыхивает Лина, подскакивая на ноги.
— А я ещё думала, что ты единственная, кто поддерживает меня, — качая головой, с горькой усмешкой произношу, глядя ей в глаза.
— Самое смешное, что я продолжаю поддерживать тебя… Но это не значит, что мне всегда будет нравится линия твоего поведения, милая моя, — выделяя интонацией последнее обращение, протягивает Лина, спокойно отвечая на мой взгляд, — ты не замечаешь, как создаёшь вокруг себя чрезвычайное положение, потому что ты, точно также, как и Лёша — не игрок команды. Ты — случайное лицо, оказавшееся брошенным в чужой мир почти без опоры. И в тот момент, когда ты стала частью системы, эта система оказалась под угрозой.
Сказав всё это, Лина медленно обходит стол, желая покинуть наш уголок, но на пол пути останавливается и разворачивается ко мне.
— Я не знаю, что у вас происходит с Бесовым, ты мне так и не рассказала всех подробностей своего побега, да и потом у нас не было времени поговорить… но то, как он ведёт себя сейчас — говорит о многом.
— И о чём же? — не очень дружелюбно спрашиваю я.
— О том, что своё чувство гордости он ставит выше, чем свои чувства к тебе, — без веселья в глазах усмехается моя пьяная фея, — и прежде чем ненавидеть меня за эту правду, лучше подумай — стоит ли этот человек твоих «метаний»…