Неудачница: перезагрузка

И с этими словами она отворачивается и уходит в толпу, мгновенно скрываясь среди гостей клуба, собравшихся перед сценой.

Тишина, которая устанавливается за нашим столиком после её ухода, может смело носить титул «Гробовой».

— Хочешь поговорить? — через несколько секунд, затянувшихся в минуты, произносит Макс, отпивая из своего стакана.

Бездонный он, что ли?

— Хочу уйти, — отвечаю ему, продолжая смотреть куда-то в толпу.

— Нет, не хочешь, — на губах Макса появляется странная улыбка, но он быстро прячет её, склоняя голову во время распределения по стаканам очередной порции виски, затем берёт один из них, медленно отпивает. Второй стакан так и остаётся на столе сиротливо дожидаться хоть кого-нибудь.

— И что это значит? — смотрю на него волком, — Почему это я «не хочу»?

— Потому что ты хочешь не «уйти», а разобраться во всём. Это видно по твоим глазам. Они неспокойные и возбужденные, — произносит Макс, продолжая держать порцию горячительного рядом со своим ртом и при этом глядя на меня, — ты желаешь выяснить, как относятся к тебе окружающие люди. И я поддерживаю тебя в этом желании.

Смотрю на него внимательно. Паззлы медленно сходятся в единую картину.

— Скажи мне, почему ты разрешил Лине привезти меня сюда? Это же не было тобой запланировано! — складываю руки на груди.

— Потому что вам всем давно пора расставить точки над «ё», — со спокойной улыбкой произносит мужчина.

— За кого ты, Макс? — удивленно спрашиваю у него; реально — удивленно; даже как-то… недоверчиво.

— За себя, — глядя мне в глаза, отвечает блондин, — всегда — только за себя.

Мне почему-то становится не по себе.

— Мне нужно уйти, — произношу, сама, не зная — зачем; опускаю взгляд на стол; смотреть на мужчину — неловко.

Что за дела?! Это же Макс! Милый добрый Макс! Откуда эта дурацкая скованность? И почему стоять с ним наедине стало неожиданно неудобно?..

Разворачиваюсь и натыкаюсь на Бесова.

— Лёша? — вырывается из меня.

— Уходишь? — Бесов смотрит на меня, затем бросает быстрый взгляд на блондина.

— Оставляю вас наедине, — сверкнув милыми ямочками на щеках, произносит Макс и выходит из-за стола.

Почему мне показалось, что в его глазах в тот момент было что-то доселе мне незнакомое?.. Или это я уже демонизирую блондина, как человека, мотивы которого мне не ясны?

— Мила, — Бесов обращает на себя моё внимание, и мысли о Максе быстро отходят в сторону.

Зато возвращается раздражение, появившееся во время разговора с Линой.

— Я не знала, что ты будешь здесь, — произношу без эмоций, глядя ему в глаза.

— И я не знал, что ты приедешь, когда звал сюда Вознесенского, — произносит Бесов, отвечая на мой взгляд.

Хмурюсь.

— Вознесенского? — переспрашиваю.

— Твой друг блондин, — кивнув в сторону ушедшего Макса, отвечает Бесов.

Вот ведь… заработалась! Настолько, что даже фамилию Макса никогда не сопоставляла с её хозяином! И как меня угораздило — учитывая, что я целый месяц занималась отчетностями?..

А потом до меня доходит.

Золотоволосый Бог с четырнадцатого этажа был мне неподотчетен. И отчитывался он только перед Глебом.

Как и Лина…

«Dream team» Бондарёва имела свои привилегии.

— Как вы вообще умудрились встретиться? — спрашиваю у Бесова, проходя к столу, но всё также продолжая игнорировать диван.

— Вознесенский сам позвонил мне и предложил выпить сегодня вечером, а заодно и обсудить утреннее происшествие, — Лёша внимательно следит за мной и моими перемещениями, — Однако, пришёл он не один, а со своей разговорчивой подружкой, — его лицо изменяется, когда он говорит о Лине, но я решаю это не анализировать; он выпил; его сознание уже изменено; кажется, всем нам пора завязывать с алкоголем, — А потом я предложил им посетить это мероприятие, поскольку меня здесь ждали, и подружка Глеба привела тебя…

— Я могу уйти хоть сейчас, — произношу ровно, даже с каким-то холодом.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — отвечает Бесов, по лицу которого невозможно понять — чего он хочет.

А чего ты хочешь?.. – таки задаю этот вопрос я.

Вспоминаю, что буквально пару часов назад задавала этот же вопрос Глебу. Жду несколько секунд. Осознаю, что с ответом Бесов затягивает умышленно, так же умышленно оказывая давление на мои нервы… — и достигаю точки невозврата.

— А ты знаешь… я не хочу этого слышать! — вдруг весело сообщаю ему, — И не хочу больше разговаривать на эту тему. Вообще. Ни с кем!

На моих губах растягивается улыбка. Всё. Хватит. "Наразговаривалась" и "навыяснялась" на целую жизнь вперёд!!!

Бесов хмурится, сосредоточенно глядя на меня, но мне уже совсем весело. Хочу танцевать!

— Мила…

— Лёша… — смотрю на него многозначительно, а потом мягко улыбаюсь, — хватит. — и разворачиваюсь в сторону танцпола.

Не знает ответа?.. Что-то из себя строит?.. Обдумывает решение? Сомневается? Серьёзно? ВСЁ ЕЩЁ?!

Нервный смешок вырывается сам собой.

Когда я успела удариться головой и выбить себе все мозги? Я что, реально ожидала, что у нас может что-то получиться?.. И самое главное — как я допустила появление этих ноток отчаяния в аромате своих духов? Мне что, пятьдесят девять — и это мой последний шанс?! Какого рожна я гоняюсь за тем, кто ещё до моего эпичного побега дал понять, что мы с ним никогда не «будем вместе, как Сид и Нэнси»?!

Срочная перестановка остатков извилин в почти пустой черепной коробке: пять дней до нового года, пять дней в фирме Бондарёва, пять дней на то, чтобы понять, чего я сама хочу.

План прост. Нужно расслабиться!

Обвожу взглядом заведённую ведущим толпу…

С момента возвращения на прежнюю должность я только и делала, что пыталась выяснить, чего от меня все хотят — а какая мне, собственно разница, чего они хотят? Реально?.. Ведь по факту важно то, чего хочу я — и на этой задаче мне и нужно сосредоточиться!

И у Бесова, и у Бондарёва была куча возможностей объяснить своё отношение ко мне — но они ими не воспользовались, всякий раз уходя от ответа на прямые вопросы. Сколько уже можно не уважать себя, продолжая пребывать в ожидании этих Слов?.. И что мне они дадут — эти их слова?.. Слова-слова-слова! Какой же идиоткой я иногда бываю!

НА ЧЕРТА МНЕ ВСЕ ЭТИ РАЗГОВОРЫ?

Нужно смотреть на действие, а не ждать сладких речей со столь желанным «люблю» — в содержании.

Спускаюсь на танцпол и вливаюсь в общее веселье. Разворачиваюсь лицом к Бесову, смотрю на него… и с улыбкой исчезаю в толпе. И как до меня раньше не дошло? Боже. Я сама себя привязала к мужчине своими собственными ожиданиями ЧЕГО-ТО, чего он никогда мне не обещал! Я поверила в возможное «долго и счастливо» с человеком, которого даже не знала! Которому приписала все качества своего выдуманного идеала! И который ни разу не проявил своего собственного желания, а всегда только отвечал на моё.

Глупо. Глупо-глупо-глупо.

А ещё глупее продолжать думать об этом, когда играет такой трек! Я же пришла сюда отдохнуть, а не размазывать сопли во время очередной безмолвной беседы с самой собой о том, какая я несчастная и как меня никто не любит! Так что — отдаюсь музыке, ныряя в атмосферу общего веселья с головой! Когда ещё я окажусь в таком крутом заведении? И плевать, что большинство присутствующих оставят здесь сегодня мою месячную зарплату!..

И плевать на всех Бесовых и Бондарёвых! Плевать на всех завравшихся эгоистов, не умеющих проявлять заботу о женщине. Не умеющих чувствовать. И я вовсе не обязана учить их этому! Кто я такая — чтобы взваливать на себя такую ответственность? Мне бы с самой собой отношения наладить.