Неудачник

Сайлас пожимает плечами.

— Девушкам это нравится.

Круто. Как будто плавки недостаточно смущают.

На прошлой неделе Лукас упомянул о проблеме с программированием, с которой он столкнулся, и спросил, не могу ли я попробовать помочь ему разобраться с ней, поэтому после тренировки я отправляюсь в компьютерный класс, чтобы встретиться с ним. Я прихожу на несколько минут раньше и занимаю место в задней части зала, чтобы подождать его. Здесь почти никогда никого нет. Сегодня здесь только пара студентов младших курсов, скачивающих торренты и разговаривающих слишком громко, чтобы можно игнорировать их скучный разговор. Когда я слышу имя Дюка, мне становится немного интереснее.

— Почему его это волнует? — спрашивает тощий рыжий.

— Я даже не знаю. Что-то насчет того, что кузена Дюка дружит с этим парнем?

— Что именно произошло?

— В прошлые выходные Лиз такая: — О, я плохо себя чувствую. Я никуда не пойду. Потом Шон сказал, что снова видел ее с этим засранцем из Балларда. Я говорю ей об этом, а она все еще не признается, но теперь говорит: — Думаю, слишком занята учебой, чтобы иметь парня.

Может быть, она не оценила его впечатление о ней. Я даже не знаю эту девушку, и мне обидно за нее.

— Это удобно для Лиз, — насмешливо говорит друг.

— Верно? И я сказал Калебу, что придумаю, как испортить жизнь этому чуваку. И вдруг Дюк сует свой нос в это дело, говоря, что этот парень вне зоны доступа.

— Это херня, — не уверен, реагирует ли Джинджер на эту историю или на фильтр контента, который появляется на экране, чтобы выкинуть их с торрент-сайта. — Дюк был невыносим в прошлом году. Теперь он совсем обезумел от власти.

— Кто-то должен сбросить его с его высокой лошади.

— Ты видел его бои? Не похоже, что это возможно.

— Мы всегда можем нанять рингера.

Мое внимание переключается, когда входит Лукас. Он бегло осматривает комнату, пока не замечает меня, затем идет по проходу между столами, садится рядом и достает ноутбук.

— Привет. Еще раз спасибо за это, — говорит он, протягивая свой сценарий для изучения. — Я возился с ним всю неделю и сделал все только хуже.

— Не беспокойся, — потратив минуту на сканирование кода мне довольно быстро стало ясно, где он напортачил. Несколькими нажатиями клавиш вношу необходимые изменения и запускаю скрипт, чтобы проверить его работоспособность.

Он само уничижительно смеется.

— Конечно, ты разобрался в этом за десять секунд. Я должен был это предвидеть.

— Это обычная ошибка. Не упрекай себя, — Лукас умен, и он знает толк в этих вещах, просто я занимаюсь этим гораздо дольше. — Иногда нужен еще один взгляд, чтобы это заметить.

— Эй, ты это видел? — он открывает на своем ноутбуке запись в блоге о недавнем взломе какой-то доски объявлений. Хакеры выложили метаданные пользователей и десять лет сообщений на публичный форум, разоблачив кучку нацистских засранцев. В блоге хакеры названы группой под названием «Бесконечная мудрость космической черепахи».

— Мне кажется, я знаю одного из них, — говорю ему. — Мы обменялись несколькими эксплойтами на форумах.

— Чувак, это круто. Ты как настоящий гуру хакеров.

— Скажи это погромче, ладно?

Лукас подавляет раскаянную улыбку.

— Какой твой лучший взлом? Или, по крайней мере, любимый? Что-нибудь, о чем я мог бы услышать?

Горестно качаю головой. Я занимаюсь этим не ради славы, как некоторые люди. Другие — ради души. Но я не активист и не шлюха славы. Это хобби. Полезный навык, как поднятие тяжестей или быстрый бег. Я снимаю код.

— Не зря хакеры анонимны, — говорю ему. — И я придерживаюсь этого, не пытаюсь отвадить ФБР выследить меня, и не планирую умереть в Гитмо за то, что получаю бесплатный Netflix.

— Привет.

Поднимаю взгляд и вижу Джинджера и его приятеля, стоящих над нами. Я определил их как второкурсников, судя по неудачным пятнам на лице и невылеченным прыщам.

— Что?

Они отступают назад, но все еще полны решимости.

— Ты хакер? — спрашивает одинокий парень. — Что, если бы я сказал, что хочу, чтобы ты раскопал на кого-то компромат?

Вопрос меня не удивляет. Множество людей, у которых есть свой топор, нашли дорогу ко мне, желая отомстить, используя секреты и слабости своих врагов. Часто они не в восторге от того, что находят. Но за это хорошо платят, а я не в том бизнесе, чтобы беспокоиться о результатах.

— Это зависит от обстоятельств, — отвечаю я, нахмурив брови.

— Назови свою цену.

Обожаю тупых богатых придурков.

— Пришли мне имя и биографию по этому адресу, — взяв у парня телефон, даю горящий адрес, который нельзя отследить. — Буду на связи.

Когда они уходят, Лукас стоит там и смотрит на меня, ошеломленный.

— Вот как это бывает? — удивляется он. — Ты часто так делаешь?

— Когда мне это выгодно, — пожимаю плечами. — Информация — это хороший бизнес.

Как секс, наркотики и власть, знания — один из самых старых товаров. Мой особый набор навыков делает меня ресурсом последней надежды для мелочных и мстительных людей, но это вряд ли меня волнует. Первое правило информационной экономики — иметь меру между собой и грязными делами. Я здесь для того, чтобы узнать «что», а не «почему». Когда сделка проходит неудачно, это всегда человеческий фактор, который терпит неудачу.

Большую часть времени система работает.

С другой стороны, в том-то и дело, что нужно взламывать замки и обходить тупики. Даже если вы осторожны, иногда в темноте вас поджидает дробовик двадцатого калибра.

В ту ночь в общежитии, я сижу на своей кровати и делаю домашнее задание в наушниках. Я не слышу сердитого топота шагов, приближающихся к моей комнате. Или щелчка поворачивающейся ручки. Только когда дверь распахивается и отскакивает от стены, я поднимаю взгляд от своего ноутбука и вижу, как Дюк делает выпад на меня примерно за секунду до того, как его правый кулак врезается мне в челюсть.

ГЛАВА 26

ЭРДЖЕЙ

У меня звенит в ушах, когда сплевываю кровь на многовековой паркетный пол. Она падает на пол в виде густой красной кашицы, и я наблюдаю, как отражение моей прикроватной лампы падает на пол, когда Дюк толкает меня к тумбочке, и я натыкаюсь на стену.

— Ты думал, я не узнаю? — кричит он мне, прижимая меня спиной к окну и сжимая в кулаках мою рубашку.

Шторы закрывают мое лицо, и в дымке хаоса, кричащего в черепе, я на мгновение задумываюсь, достаточно ли они прочны, чтобы удержать меня от падения с третьего этажа, когда разобьется стекло.