Неудачный день в тропиках. Повести и рассказы.

Они ещё бухнули в дверь, но уже без надежды, от отчаянья, и он с облегчением увидел, что они уходят. Оба молчали. Ветер раскачивал ветки жасмина, срывал с акации последние жёлтые листья и нес их, они золотились на солнце, как истончённые стершиеся монеты.

Сколько лет прошло? семнадцать? восемнадцать? — но картина эта не померкла в памяти Лукашова. Не преследовала, не терзала изо дня в день, иногда подолгу не являлась ему, но когда ему было хорошо, когда его любили и хвалили и все ладилось у него, когда он, счастливый, любил весь мир и себя в этом мире, — именно в эти редкие минуты в памяти подло возникал двор под осенним солнцем, ветки жасмина, забор, собранный из спинок кроватей, а за ним—два безмолвно шествующих подростка: карлик с болтающейся головой и долговязый хромоножка. Лукашов знал: двадцать лет пройдет, тридцать, сорок, много добрых дел сделает он в жизни (или не сделает), умрут Ратмир и Алёша, а те двое будут все так же ковылять под его окном, и никогда не минуют его, как никогда не достигнут земли те давно сгнившие, похожие на монетки листья.