Неудачный призыв
Шрифт:
***
Восточные горы. Самые красивые места и неразгаданные тайны мира. Здесь живёт множество рас: люди — на предгорье, эльфы — на лесном массиве, близ подножия, дворфы — под землёй, они по праву считаются хозяевами данного клочка земли. Торговля редкими металлами, оружием, бронёй, подземными материалами другого сорта и качества. Всё это проходит через могучие плечи народа гномов. И вот, наконец, спустя полтора столетия их богатства расширились.
Добрую весть принёс Инвар — правая рука короля Арадуна. Широкоплечий, с длинной седой бородой, но неистовой мощью в теле, он был всегда рядом со своим королём. Он помогал Арадуну подняться на законный трон в то время, когда их народ предпочёл
— Мой король! — Инвар преклонил колено и склонил голову перед Арадуном, восседающим на троне из множества драгоценных камней, переливающихся, казалось бы, волшебным светом. — Мы нашли его! Мифрил! В двух декадах пути по пещере Чёрной змеи.
— Встань, Инвар! Не на параде ведь, да и весть ты принёс действительно добрую! — Арадун подошёл к своему лучшему другу и, взявшись за плечи Инвара, с улыбкой добавил. — Сегодня гуляет весь наш народ. От светила горна до пещер темна! Будет много эля и слипшихся бород. А после, в добром здравии пойдём с тобой туда, где мифрила много и золота гора! Где камней, как пыли, под сапогом хрустит, пока печи не остыли, и божий горн горит! Мы сплавим меч, что всех врагов казнит, и добавим вечный для тебя удач магнит…
Арадун ещё долго говорил стихами, таща за собой лучшего друга в большой зал для празднований, а Инвар, утонувший в своих мыслях, представил себя с мечом в руке из самого легкого и прочного металла на свете, доспехах, что отразят любое оружие. И испытал гордость и радость за свой народ!
Глава 20. Мысли в слух
Сколько времени я пробыл в чужом для меня мире?
Сколько приключений там же я нашёл?
Ничто меня не успокоит, и отныне
Буду шагать вперёд я, не боясь попасть в перерождения котёл.
Здесь много чудных мест, что никогда не видел,
И множество разнообразных рас существ!
От огромных варваров, что никому не уступают в силе,
До зверолюдов, дварфов и эльфийских королевств!
Как часто я, в упор не видя знаки,
Сворачивал к обрыву или тупику?
Уже в отчаянии, душой мятущейся заплакав,
Говорил себе, что больше не могу?
Но все проблемы оказались пустяками,
Ведь рядом были те, кого я так любил!
Ко мне на помощь приходили они сами,
Отговорить идти за мной я не сумел!
И понял то, во что я никогда не верил,
Одна улыбка пронзает душу, как стрела,
И мимолётный взгляд мне скажет больше,
Чем книги мудрого волхва.
Теперь я знаю, куда идти мне и что делать,
Как выжить там, где нет места никому.
И если вдруг споткнусь о взгляды, что будут меня злобно сверлить,
Помогут снова встать мне те, кого я так люблю.
***
Над торговым трактом, что протянулся у подножия исполинских гор, всматриваясь в мир, погружённый в сон, тихо напевала колыбельную песнь серебристая луна. Она скромно освещала мир, даря ему спокойствие и незабываемую красоту. Те немногие, кому удавалось в это время стоять на вершине горы, могли лицезреть совершенно другой мир, будто с наступлением, казалось бы, коварной ночи он менялся так, будто ты перенесся через необозримые пространства в другую реальность. Тени кружились в своем мистическом танце, а музыкой для них служили далекие голоса мириадов звёзд. От очень тусклых до самых ярких, они играли свою роль так, как им было предначертано самой судьбой.
Трое путников остановились у небольшого валуна, там где многие караваны торговцев обычно отдыхали перед долгой дорогой. Дора и Мари
мирно спали, зная, что эти места под присмотром эльфов. Но я не мог уснуть, глядя на такую красоту ночного мира. Впервые за всю свою жизнь я задался вопросом. Почему я раньше не замечал всего этого великолепия? Почему я просто жил одним днём, думая, что завтра будет таким же, как вчера? Каким же дураком я был. Я жалею, что люди в моём мире хладнокровно и целенаправленно, во имя своей ненасытной алчности разрушают то, что Земля создавала на протяжении миллионов лет. Теперь, видя и осознавая то, как яркий свет городов, блеск фонарей и сияние неоновых огней затмевают ночную красоту, я не мог не задуматься над тем, хочу ли я обратно? — Наверное, нет!— Что нет? — От такой неожиданности я чуть не свалился с валуна. И как у этой хвостатой получается подкрадываться ко мне так бесшумно?
— Дора, ты хоть предупреждай, когда соберешься подкрадываться. А то придётся вам с Мари продолжать путь вдвоём, а мою бездыханную тушку оставить на корм стервятникам!
— Прости, хозяин, больше так не буду!!! — Аглаза-то какие хитрющие сделала, и улыбку… Чтоб её.
— Почему не спишь? — решил я быстро сменить тему.
— Не знаю. Я просто проснулась, будто так надо было. И тут я услышала, что ты с кем-то разговариваешь. Кстати, кто это был?
— Сам с собой разговаривал. Слушай, сядь-карядом, посмотри на мир и скажи, что думаешь? — Дора присела рядом со мной, обняла правую руку и положила голову мне на плечо. После долгого раздумья, она ответила.
— Красиво!
— Вот и я о том же.
Так мы сидели ещё какое-то время, но организм все равно дал о себе знать, и мы с ушастой уснули, оставшись в такой же позе «мирных созерцателей».
Проснулся я от множества пропущенных сигналов от позвоночника. Дело в том, что во сне я растянулся на валуне звездой так, что поясница была выше ног и рук, так ещё и Дора положила свою ушастую голову мне на грудь.
Кряхтя и ругаясь всеми возможными проклятиями на жизнь, я всё же добился внимания Мари, и она соблаговолила помочь мне своей магией. По телу пробежала волна тепла и позвонки с треском встали на место.
— Фуууух, как хорошо…. А я уж думал не дождусь и помру в ожидании! — Мари, заметив, что слова были адресованы ей, смущённо отвернулась и продолжила собирать свои пожитки, а Дора, залившись краской от смеха, решила задохнуться. Мда, великолепную я собрал компашку, нечего сказать.
— Дора, хватит визжать, как девственница на жертвенном алтаре, успокаивайся давай, нам ещё по горам топать. Кстати, Мари, далеко ещё до города дварфов?
Пристёгнув к своей лошадке последнюю сумку, Мари ненадолго задумалась и посмотрела вверх по тракту.
— Примерно сутки перехода, но если Дора не перестанет заливаться смехом, то поход растянется на пару дней.
— Я тебя понял.
— Ай яяяяяяя. Хозяин, за чтооооо? — Ушастая потирала свою задницу и обиженно на меня смотрела.
— За веселье надо платить, Дорушка! — тут начала ржать уже Мари, но я не растерялся и, потирая руки, со злобной ухмылкой направился в её строну. Смех как-то сам собой улетучился, и мы наконец-то собрались идти дальше.
Примерно половину дня мы топали без приключений. Дора только перестала ёрзать в седле, как Мари вдруг подала знак рукой остановиться. Мы с ушастой слезли с лошадоки подошли к навигатору.
— Что случилось? — я задал банальный вопрос, заведомо догадываясь, что услышу в ответ.
— Видишь за мостом, на той стороне ущелья, остроконечную вершину, будто она образовалась не природой, а руками искусного мастера?
— Вижу, и дай догадаюсь, её высекли сами дварфы? — спросил я у Мари, делая максимально умный вид… Получилось не очень.