Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
– Демьян Романович? – удивленно вытаращила глаза женщина, стоило мне постучать и переступить порог небольшого кабинета, сплошь уставленного шкафами с папками.
– Наталья Леонидовна?
– Да-да! – подскочила непосредственная начальница Ветровой с места, суетливо разглаживая подол юбки. – Вы что-то хотели?
– Скажите мне, какие номера на сегодня закреплены за госпожой Ветровой?
– Анфисой? Зачем она вам?
Промелькнувшее на лице этой Натальи любопытство покоробило. Оставило о работнице не самое хорошее впечатление. А прямой вопрос, выдающий интерес супервайзера с головой, так и подавно заставил заломить бровь и включить режим большого босса. Ненавистный
– Простите? – спросил я, устремляя на побледневшую женщину прямой прицельный взгляд.
– Ой, я не так спросила! – тут же исправилась Наталья. – Хотела сказать: есть какие-то проблемы с госпожой Ветровой?
– Пока нет. Так что, я все же узнаю, где могу ее найти?
Судя по кивку и торопливому поиску трясущимися руками каких-то бумажек в целой кипе, возвышающейся на столе, узнаю.
Чем дальше, тем все меньше у меня оставалось сомнений в местонахождении своего неугомонного ребенка. Анфиса единственная, к кому Доминика могла пойти, только вот ума не приложу, как дочь умудрилась ее найти в огромном отеле с десятком этажей и сотнями номеров. Хотя, зная характер принцессы, понимаю, излишней скромностью она не страдает, а изобретательности у ребенка хоть отбавляй.
– Пару минут назад Ветрова сдала номер пятьсот двадцать пять. За ней остался не убранный только шестьсот пятый. Смею предположить, что она там.
– Спасибо за информацию, – кивнул я, долго не расшаркиваясь.
Уже по дороге к лифтам буря внутри слегка поутихла и желание разнести к чертями отель тоже сошло на нет. Но вот убедить Доминику, что Анфиса ей не подружка и уж тем более не мамочка как-то придется. Только как? Этот вопрос все еще оставался открытым.
Я бросил взгляд на часы. Половина второго. Я до сих пор не обедал, а через полчаса новая встреча. Голова пухнет.
Ветрова все не выходит из головы, Камилла в первый же свой день “налажала”, упустив из виду Нику, а мать до сих пор молчит. Что с женщинами в моем окружении не так?
Анфиса
– А это что такое? – крутилась вокруг тележки Ника, разглядывая всевозможные банки-склянки, то и дело норовя что-нибудь схватить.
– Моющее для пола.
– А это?
– А это мыло.
– О… а мозно понюхать?
– Лучше не нужно.
– Ну, ладно. А это мозно?
И так все то непродолжительное время, что я мы шли до номера.
Я наблюдала за непоседой с улыбкой, начиная понимать, что мне даже нравится эта ее детская любознательность. От нее так и веет теплом и уютом. Рядом с этой егозой невольно заряжаешься энергией, как от солнечной батарейки. Хочется по-дурацки улыбаться и творить безумства. Останавливает только мысль, что рациональное строгое начальство не одобрит, а работа мне ой как нужна. Увы.
Вот смотрю на мелочь, и даже печально становится от мысли, что завтра она обо мне и думать забудет.
– Анфиса.
– М-м-м…
– А ты любишь сладкую вату?
– Люблю.
– А гулять?
– И гулять люблю.
– А давай мы сходим погулять и купим сладкую вату?
Заманчивое предложение.
– Посмотрим, хорошо?
Думаю, ее папочке такая идея точно не понравится.
– Холошо, – пожала плечами Ника, снова переключаясь на тележку.
В номере первым делом, пока ребенок обходил дозором просторный люкс, я притащила лестницу из подсобки, что располагалась здесь же на этаже. Ужаснулась, когда открыла и поняла, что она из рук вон какая плохая! Дряхлая,
скрипучая и доживающая свои последние славные деньки.Я впервые в жизни по-настоящему молилась, пока поднималась по ступенькам. Это железное чудовище буквально штормило, шаталось и перекатывалось с ножки на ножку. Пару раз сердце замерло, екнуло и улетело в пятки, когда я чуть не навернулась. Это хорошо, что у меня с координацией все ладненько, иначе чуть влево-вправо – встреча носа с полом неизбежна. Я вообще смотрю, последние сутки мой нос слишком часто стремится пробороздить мраморные “просторы” отеля!
Снять грязные занавески, не свернув себе шею, я все-таки умудрилась. А когда спустилась на трясущихся от пережитого страха ногах и увидела пристально наблюдающую за мной Доминику, стало чуточку не по себе. Опять. Ох, уж этот голубой безоблачный цвет глаз! Вроде умиротворяет, а взгляд не хуже, чем у ее папочки, – в самую душу пробирается, пронимая до мурашек.
– Ты чего? – улыбнулась я, складывая плотную ткань и пряча в специальный отсек с грязным постельным бельем. Мысленно делая себе пометку отнести все это в прачечную.
– Да так, – отмахнулась деловая мелочь, – опасная лестница, да?
– Э-э-э… да, есть немного.
– А ты с нее не упадешь, Фиса?
– Очень надеюсь, что нет.
– А то, мозет, тебя нужно будет спасать? Так я могу папочку позвать! – просияла улыбкой Ника.
Вот только Демьяна – злейшество – Нагорного мне тут не хватало!
– Нет-нет. Я аккуратно поднимусь и все сделаю. Никого не надо звать!
И вообще, что за странный вопрос? Ника еще и прищурилась подозрительно, у меня в голове даже дикая мысль проскользнула: а что, если… Да нет. Нет! Конечно же, она не сделает так плохо! Она же ребенок, а не вредитель метр с кепкой.
Хотя у детей обычно ко всему весьма необычный подход...
Да у нее просто силенок не хватит перевернуть меня с лестницы!
Или…
А дочурка Нагорного все еще стоит и косится на стремянку. Заложив ручки за спину и топая ножкой в красном кеде. Клянусь, не знай я, что дети в таком возрасте еще не все цифры знают, решила бы, то этот юный гений траекторию моего полета просчитывает. Попутно прикидывая скорость бега своего любимого родителя.
– Ника, ты ведь ничего не задумала, правда? – интересуюсь осторожно.
– Не-а, – махнула головой принцесса. – Ну, так сто дальше делаем? – тут же перескочила на другую тему девчонка.
– Я пошла вешать чистые шторы, а ты пока посиди, идет?
– Идет.
И почему-то так легко она с этим согласилась, что шторы вешать мне тут же перехотелось. Вот только выбор у меня был невелик.
Демьян
Оказавшись на шестом этаже, я тут же направился в самый конец коридора. Где находится номер, я уже отдаленно представлял. По наводке одной из горничных, что ехала со мной в лифте. Девчонка возраста Анфисы чуть ли не в стенку вжалась от страха вместе со своей тележкой. Еще и швабру выронила, когда выбегала из кабины на пятом.
Пришлось догонять.
Что вообще происходит? У меня на лбу написано “осторожно злой босс”, что ли?
Широкий отельный коридор встретил тишиной. Шума и погрома не было слышно – это обнадеживало. Может, я ошибся и Ника пошла не к Ветровой? Сильно вряд ли.
Приближаясь к номеру, я зачем-то мимоходом провел пятерней по волосам, поправляя прическу, да тут же сам над собой и посмеялся. Идиот! От того, чтобы застегнуть пиджак и нацепить галстук, удержался. Уже хорошо. Может быть, еще с букетом надо было притащиться, Нагорный?