Неугомонный эльф

Первое — у нее еще оставалось порядочно денег, как золотые паннорские «подковы», так и уплаченный эльфом Таниром аванс. Этого вполне достаточно, чтобы продержаться некоторое время, залечь на дно и не высовываться. А в том, что ей стоит затаиться, сомнений не было — «крысу» будут травить долго и упорно. И в этом было второе «но» — если хочет жить, она должна найти такое место, где ее не сразу смогут отыскать.

Нет, этот городишко в принципе подходил для того, чтобы переждать хотя бы несколько дней, но всплывало третье и самое важное «но» — в этом городе девушка оказалась единственной, с какой стороны ни посмотри. Ибо практически все жители городка были светлыми альфарами или малютками-элле.

Ни тех ни других Тара никогда прежде не видела и сейчас исподтишка рассматривала из-под челки.

Альфары сильно напоминали эльфов, разве что были меньше ростом — на целый локоть, и были гораздо стройнее, с большими, чуть раскосыми глазами. Их волосы были всех оттенков — от пепельных блондинов до каштановых. А длинные уши торчали из волос, раза в два превышая длиной уши эльфов. Малютки-элле и вовсе шокировали воображение: ростом они были с двухлетнего карапуза, такие же большеглазые и большеухие, с грубоватыми лицами вечных старичков. Походкой, манерами и голосами они напоминали уродца-карлика, которого Тара однажды видела на подмостках бродячих артистов. Тот оставил у девушки двойственное чувство жалости и брезгливости, и сейчас это чувство вернулось, тем более что подавальщицами у альфара-трактирщика были две женщины-элле.

Одна из них сейчас внимательно разглядывала бывшую «охотницу» с таким видом, что в конце концов девушка не выдержала.

— Что-то не так? — поинтересовалась она нарочито грубым голосом.

— А… э-э… — Подавальщица пожала плечами. — Что угодно заказать?

— Пива, хлеба и сыра, — выпалила Тара первое, что пришло в голову. — И колбаски. Поджаренной.

— Колбасы нет, но есть ветчина. Принести?

Малютка элле сорвалась с места, не дожидаясь ответа. В трактире было пустовато, так что она явно старалась для одинокого посетителя. И через пару минут перед Тарой выставили три блюда — с хлебом, сыром и ветчиной и большую кружку.

— Пива нет, — снова пожала плечами подавальщица. — Есть эль.

Темная жидкость здорово напоминала квас, только оставляла на языке ощутимый травяной привкус, словно сей напиток разбавили крепкой настойкой из полыни и мяты.

— Что ты на меня так смотришь? — поинтересовалась Тара, облизнув пену. — Деньги у меня есть.

— Да так. — Элле опять пожала плечами. — Вы нездешняя.

Голосок у нее, кстати сказать, был довольно мелодичным, хотя и тонким, и совсем не походил на картавый выговор циркового уродца. Да и двигалась элле ловко и легко — видно, что собственное тело не причиняет ей страданий. Поэтому девушка почти примирилась с ее существованием и ответила довольно спокойно:

— Верно. А как ты догадалась?

— Таких, как вы, в наших краях не встретишь. Вы — эльфийка?

Тара поняла, что малютку ввели в заблуждение ее раскосые глаза и тонкие черты лица и поспешила откинуть худ [7] с темных волос:

— Только наполовину.

— Ой! — Элле всплеснула руками. — Это же так хорошо!

— Чего же тут хорошего? — пожала плечами девушка.

— А то, что Перворожденных у нас не очень-то любят, — бесхитростно объявила малютка.

7

Худ — капюшон, носимый отдельно от плаща. Именно его изображают на Робине Гуде (Робине Худе) и его вольных стрелках.

— Почему?

— Они… ну… не такие!

Подробности Тара узнать не успела — вмешался трактирщик.

— Тимпень! — воскликнул он, появившись из подсобки. — Нечего гостям зубы заговаривать! У тебя дел других нету, кроме как мне клиентов распугивать?

Бывшая «охотница» усмехнулась. Все трактирщики одинаковы — готовы хоть демона из иных миров приветить, если это сулит прибыль. Наверняка для него эльфы — желанные гости, пока платят.

— У меня есть деньги, — поспешила сообщить она. — Правда, человеческие, но настоящее золото и серебро.

— Здесь, на Вольной Земле, мы рады любой монете! — провозгласил трактирщик.

— На Вольной? — Это название путешественница слышала первый раз.

— Это вы все именуете наши края Ничейной Землей, а мы называем ее Вольной потому, как уже несколько столетий над нами нет ничьей власти! С тех пор, как Перворожденные ушли отсюда, мы научились сами справляться с трудностями.

— А далеко отсюда до границ?

— А вам куда надо попасть?

— Ну… — Тара решила не вдаваться в подробности. — Подальше отсюда.

— Тогда на юг или на восток. Наймите проводника, чтобы провел вас мимо Островов и уходите в человеческие земли. Или вам надо среди Перворожденных спрятаться? Внешность у вас такая, что и за эльфийку сойдете.

— Я еще не знаю, — честно задумалась «охотница», а мозг уже работал, выдавая одну идею за другой. Выдать себя за эльфийку… Интересная мысль! В «стае» кого только не приходилось играть! Даже знатную деллу. [8] Неужели она не справится?

— Я должна подумать, — произнесла она. — У вас найдется комната?

8

Делла — на языке Великой Паннории буквально означает «дочь знатных родителей». Девушка или женщина благородного происхождения. Словом «леди» там обозначают просто женщину, вышедшую замуж за лорда, вне зависимости от того, кем она была до брака — знатной или простолюдинкой.

— Конечно, — кивнул трактирщик. — Линьтинь, проводи!

Вторая подавальщица-элле, которая на протяжении всего разговора была занята тем, что протирала и расставляла на барной стойке кружки, молча подошла и кивнула, жестами давая понять, что ею можно располагать.

Весенний обложной дождь, который так радует поселян, зарядил на рассвете. Он хлынул сразу стеной, словно отрезав трех всадников от остального мира. Не успели они опомниться, как вымокли до нитки. Пришлось сдерживать коней, с короткого галопа переходя сначала на рысь, а потом и вовсе на шаг. Повсюду весело бежали целые ручьи, быстро превращая землю в грязь.

— Надо искать укрытие! — воскликнул Фрозинтар, повысив голос, чтобы перекричать шум дождя. — Мы все промокнем.

— Ничего! — бодро ответил ему Карадор. — Это так здорово! Ты разве никогда не гулял под дождем?

Драур покосился на Седону. Собственно, всадников было не трое, а лишь двое — бывший наемник вез девушку у себя на коленях. Он выбрал себе самого крепкого и сильного скакуна, который сравнительно легко таскал тяжелого драура на широкой спине, но ночная скачка, да еще с двойным грузом, должна была доконать животное.

Альфара, свернувшаяся клубочком на груди драура, вскинула на него усталые глаза. Девушка хотела спать и последние полчаса дремала, пригревшись под плащом своего возлюбленного. Но проливной дождь проникал даже к ней под толстую ткань.

— Не гулял, — отрезал Фрозинтар. — И что-то не хочу. Но нам надо остановиться.

— А зачем? — Карадор крутил головой, озираясь по сторонам.

— Мы провели в дороге всю ночь. Кони устали. Тем более что по такой грязи…

— Мы еще недостаточно далеко отъехали от поместья-столицы. Дядя уже через какой-то час снарядит погоню. Нет, уж если бежать, то долго и упорно!