Неуловимая истинная повелителя

— Прости, Огонек, сейчас пойдем, — куснул он в последний раз меня за кончик уха, развернул спиной к себе и легко подтолкнул к выходу.

Спину обжигал его горячий нетерпеливый взгляд, пока мы шли. Он направлял меня, легко касаясь сильными пальцами и разворачивая в нужном направлении.

Мне кажется, эта игра ему тоже нравилась. Потому что каждое такое касание становилось все более откровенным, он трогал мои плечи, спину, талию, словно хищник с добычей играл.

Я чувствовала на коже его взгляд, ощущала жаркое дыхание в волосах. Вбирала его внимание жадно, ненасытно.

И мне каждый раз казалось, что вот сейчас его сорвет. Вот сейчас его губы вопьются в мою шею, а руки жадно сомкнуться на бедрах и мы продолжим прямо здесь на траве. И от этого ожидания знакомый жар концентрировался внизу живота, и вязкая женская влага стекала по внутренней стороне бедра.

Внутри уже все пульсировало от желания. Так хотелось, чтобы его сорвало…так хотелось…

Но мы продолжали идти. Правда недолго.

Мы вернулись к озеру, возле которого встретились, а там… там моим глазам открылось по-настоящему волшебное зрелище. Незнакомец был прав. Я бы точно жалела, если бы его пропустила. Замерла в немом восторге.

Духи, как же вы отберете все это у меня утром?

5. Озеро

— Нравится? — горячий искушающий шепот и нежный укус в самый чувствительный кончик уха.

— Очень, — восхищенно стону в ответ, не в силах сдержать своего восторга.

Темная вода горит лунными зелеными бликами. Из леса тянет приятной сыростью влажной земли и мускусными хвойными нотами. Волшебство разлито в воздухе.

Волшебство творят руки и губы мужчины, что стоит за моей спиной. Но я не могу оторвать глаз от того, что происходит на гладкой поверхности озера.

Там медленно и торжественно начали раскрываться голубые и желтые цветы араамиса. Зрелище, которое может увидеть не каждый эльф, настолько редким оно было. Их магические лепестки наполнены особой силой.

Даже легенда существовала, что тот кто увидит цветок араамиса, может загадать любое желание, и оно обязательно сбудется. А тут их так много! Вся поверхность озера усеяна цветами.

Удивительная красота! Сказочная!

Крошечные лампадки, освещающие ночь нежным, мерцающим светом, часть которого отражается в водной глади. В их ароматах сливаются сладкие пьянящие ноты.

Они смешиваются с запахами леса и добавляют этой ночи еще больше волшебства и романтики.

Я не могу отвести глаз от этого чудесного зрелища. Сердце замирает от восторга и благоговения. Каждый раз, когда новый цветок раскрывает свои лепестки, кажется, что мир становится чуть ярче, чуть волшебнее.

Зеленая луна добавляет в эту картину еще больше нежности и загадочности.

Снова мелькнула грустная мысль о том, что я все это неминуемо забуду. Всю эту волшебную красоту.

— Это чудо, — шепчу я, боясь нарушить момент дивного очарования.

— Согласен. Ты чудо, — тихий довольный смешок в мои волосы, и обжигающее прикосновение сухих горячих губ к моей шее.

Вспыхиваю от него мгновенно, как сухая трава.

— Пойдем купаться, Огонёчек, — прикусывает нежную кожу на стыке шеи, а потом влажно и горячо обводит языком свою метку.

Он не спрашивает. Он снова властно диктует свою волю. И я шагаю за ним в теплую ласковую воду. Его глаза влекут за собой темной загадочной тайной. Дальше, на глубину. За ним и в бездну не страшно шагнуть.

— Говорят, если искупаться в этом озере в момент цветения, то духи исполнят все твои желания, — жарко шепчет он в мои губы, привлекая к себе. — Ты бы что пожелала, Огонек?

Вокруг нас хоровод волшебных цветов. Его волшебные пальцы уже вовсю играют у меня между ног. Скользят, дразнят мою набухшую жемчужину, проникают внутрь в знакомом неторопливом порочном ритме. И я могу лишь задыхаться влажным густым, как патока, воздухом.

Он весь пропитан желанием. Оно разлито вокруг нас. Дикое, страстное, ненасытное…

— Тебя… — неожиданно шепчут мои губы отчаянное признание. — Пожелала бы тебя…

Мужчина на миг замирает, его глаза опасно вспыхивают, а потом обжигающие нетерпеливые губы смыкаются на моем соске. Рычит и терзает его голодным зверем. Потом резко приподнимает меня за талию и насаживает на свою твердую горячую плоть.

Вода кипит, бурлит, обжигает. Цветы расплываются от волн, что идут от сильных толчков, которыми он таранит мое тело.

Мне же хочет глубже, резче. Сумасшедшее желание затмевает все остальные мысли. Обхватываю ногами его мощный торс, пальцы запускаю в белоснежно серебристые пряди. Так давно уже хотела почувствовать их наощупь. Прижимаюсь всем телом и целую его сама. Неумело пытаясь повторить движения его языка.

Музыкой в ушах звучит его низкий возбуждающий рык.

Отпускаю себя уже окончательно и сама шалею от своей смелости. Когда бы я так еще вела себя с незнакомым эльфом? Когда? Только в эту ночь. Только с ним. Неужели так всегда происходит? Не верю!

— Еще, еще! — торопливо прошу его. — О-о! Еще-о-о!

Умираю от ощущений. Рядом с ним сгораю просто. Только вода, что обнимает наши тела в этот момент не дает мне воспламениться по-настоящему.

Смотрю, запрокинув голову, на качающуюся зеленую луну надо мной в темном небе, и в мыслях сами собой складываются слова.

Не хочу забыть. Хочу запомнить эту ночь. Я прошу невозможное, но может волшебные цветы араамиса смогут осуществить мое желание. Я так хочу…

Кричу пронзительно и громко, от накрывшего меня слепящего наслаждения. И сотрясаюсь в сладких неконтролируемых судорогах. Долго и бурно кончаю в его руках. Сжимаю его член, всей своей пульсирующей глубиной.

И он не выдерживает, содрогается внутри меня с глухим стоном. Стискивает беспощадными пальцами мои бедра и изливается горячим семенем в меня. Рычит несдержанно, но мне очень нравится его дикая властная страсть.

Сонные птицы испуганно взлетели с ближайших деревьев от шума, а я рассмеялась счастливым беспечным смехом. Радость бурлит во мне, вырывается наружу.

Как восхитительно хорошо! Волшебная ночь! Волшебное озеро. И сказочный мужчина! Хочу еще такой сладкой сказки.

И мое желание очень быстро сбывается. Наверно, цветы и вправду способны их исполнять.

Незнакомец вытаскивает меня на траву. Именно вытаскивает, потому что идти сама я не в состоянии. Ноги подгибаются и такая сытая слабость во всем теле, такая томная нега.