Never Back Down 2

Зеркало… Я замерла. Еиналеж. Я видела тогда там себя. И двух детей. Почему я их там видела? Неужели, там отражаются такие простые и осуществимые мечты?

Неосуществимые.

Я помнила слова, сказанные Андромедой. Я не могу иметь детей. И нужно чудо невероятных масштабов. Я отказалась себя исцелять, а посему я никак не могла…

— Чего ты, Марс? — Спросил Эд.

Я бросилась вниз. В гостиной сидели Чарли и Лидия, прямо на полу, смотрели телевизор. Тёмные волосы Чарли всё ещё были спутаны, в то время как Лидия носила серые косички.

Но я готова была поклясться, что утром всё было наоборот! У Лидии были чёрные кудри, у Чарли — серые аккуратные волосы.

Эд скатился следом за мной по лестнице.

— Я опоздаю в министерство, Марс.

— Они не настоящие, — сказала я. — Это наваждения. Твои мечты. Ты сам ещё не знаешь, какими хочешь видеть наших детей, поэтому их облик меняется. Вот только я не могла стать матерью. После того, что произошло в хижине… Ну, ты знаешь эту историю. И в министерство тебе не надо. Скорее всего, мы сейчас тонем в потоке твоего метафоричного сожаления, которое дождём выливается на наши головы. — Я обернулась. Эд с лицом мученика смотрел на меня. — Пора проснуться.

— Не могла подыграть? — жалобно проговорил он. — Совсем чуточку, больше не прошу. Хотя бы день в кругу семьи. Почему я не могу оставаться в мечтах?

— Потому что в реальности вода прибывает.

***

Я проснулась как раз вовремя — вода уже залила добрую половину комнаты. Эд уже бодрствовал, сверлил меня обиженным взглядом.

— Не смотри на меня так, нужно выбираться, — буркнула я.

— Как ты это себе представляешь? — буркнул он. — Ни окон, ни дверей!

— Пока предлагаю забраться повыше. — Я осмотрелась.

Около столика с телевизором возвышался стенной шкаф. Если взобраться на него, можно оказаться над облаками. Как знать, может хоть так мы окажемся в воздушном кармане? Я озвучила предложение. Эд без колебаний принял его, однако продолжал хранить угрюмое молчание.

Опираясь на умолкший телевизор, я кое-как вскарабкалась на шкаф. Эд к тому времени уже во всю восседал там. Голова его скрывалась под слоем облаков, что являло странный образ всадника без головы, оседлавшего мебель.

— Есть идеи? — недовольно пробурчал Эд.

— Давай-ка анализировать, — предложила я. — Когда в телевизоре появились Лина и Джас, ты сказал: «всё должно быть не так», верно? — Эд кивнул. — А после мы уснули и оказались в той реальности, где все живы, да ещё и в квиддич играют. Словно мечта: команда знакомых со школы друзей в полном составе выигрывает Кубок Чемпионата. И ведь мы верили, что так и должно быть, так? В смысле, как будто после сегодняшнего дня прошло ещё шесть лет, как ни в чём ни бывало. И все эти шесть лет мы прожили, ведь у нас остались воспоминания.

— Так. Но всё бы ничего, но ты сказала, что ребята… ну, ты поняла. И тогда мы проснулись.

— Именно! Проснулись! То есть вернулись в реальность. А тут ливень, потоп, все дела, который усиливается с каждым появлением кого-либо на экране телевизора. После этого телевизор показал нам наши… прошлые взаимоотношения, прибавив щепотку о… моём недуге. — Я говорила, старательно огибая болезненные термины. — Тогда мы уснули и видели чудеснейший сон о совместной жизни с детишками. Кстати, я никогда не позволю тебе назвать сына Чарли, а дочь Лидией!

— Как хочешь, — пожал плечами Эд. — Но потом мы снова проснулись. И? Что с того?

— Перед тем, как уснуть, — сказала я, немного подумав, — ты сказал, что сожалеешь.

— И?

— Ты сожалеешь о… друзьях и попадаешь в мечту, где они живы. Ты сожалеешь о том, что был скотиной, и попадаешь в мир, где мы счастливо живём. Ты убегаешь от реальности и сожалений в мир мечты, но возвращаешься в реальность, полную сожалений, когда мечты об реальность разбиваются.

— И что с того-то? Мы всё ещё не можем отсюда выбраться!

— Я думаю над этим!

«Ну же, ну же! Из мечты — в реальность и обратно. Туда-сюда, как через скакалку. Реальность. Какая-то картонная реальность. Стол картонный, диван деревянный. Как будто в кукольном домике. Как будто…»

— Иллюзия! — вскричала я. Эд даже вздрогнул. — Твоя реальность — фальшивка! Кукольный домик, моделька настоящего мира! Ты сам сколотил эту мерзкую фальшивую реальность из картона и дерева, сам наполнил его миражами и сожалением! Реальность — иллюзия, Эд! Мы не прыгали из сна в реальность, мы прыгали из сна в сон! Понимаешь?

— То есть…

— То есть нам надо проснуться!

— По-настоящему?

— Ну… хотя бы в рамках этого сна, как бы парадоксально ни звучало. Нужно выйти из этого кукольного домика, перейти в нормальную реальность, и тогда… тогда мы продолжим путь!

— Ага… а есть идеи, как это сделать?

Я призадумалась. Действительно, а как? Пока я распутывала клубок из сна-реальности, вода достигла шкафа. Мы уже были по пояс в воде. Нужно было торопиться.

Я не успела ничего толком придумать, как Эд, что-то буркнув, сиганул в воду. Я вскрикнула. Однако тот, слегка барахтаясь, неумело грёб к видневшейся на той стороне нарисованной двери. Той самой, что была намалёвана на стене и зачем-то имела ручку. Собственно, что значит «зачем-то»?

— Лафнегл, ты гений! — восхищённо пробормотала я и сама прыгнула в воду.

Ноги не доставали до пола. Конечно, тут было неглубоко, но были случаи, когда люди тонули в искусственных прудах. Стараясь разгребать как можно больше воды, я плыла к Эду, который остервенело дёргал ручку двери.

— Ну же, ну же, тупая ты дверь! Ты — часть моего сна! Подчиняйся! — зло рычал он, стараясь держать голову повыше, чтоб не нахлебаться воды.

Я подплыла к нему и уцепилась за стену, наблюдая за его манипуляциями.

— Ничего не выйдет, — фыркнула я. — Ты не веришь. Ты не можешь выбраться из этого потока сожаления, пока сам не отпустишь его. Тебе нравится в нём барахтаться, хоть ты и не признаёшь это. Сколько прошло со смерти Джаса? Год! Ты до сих пор винишь себя. Сколько прошло с наших склок? Три года! А тебе до сих пор стыдно.

— Да потому что это случилось! Мы не можем этого отменить, не можем забыть это, понимаешь? — рявкнул Эд, повиснув на ручке. — Тебе не понять!

— Очень даже понять! Но я не цепляюсь за прошлое! Знаешь, почему? Потому что ты сам меня этому научил! Тогда, в моём сне! Помнишь, что ты сказал? Научись отпускать! Потому что в противном случае, если кто-то из друзей погибнет, я буду вечно оплакивать их призраки, как тогда я оплакивала призраки наших с Ремом отношений! И это твоя формулировка, Эд Лафнегл! Твои слова!