Never Back Down 2

— Чего? — Я подавилась чаем. — Сириусу?

— Он был первым, кого я нашёл. Ну, у него в руках лилия тоже распустилась, зазвенела, заискрилась. Твой брат ржал так, что стены тряслись. Но факт оставался фактом — Сириус держал в руках распустившуюся лилию.

— Хочешь сказать, что романтическая байка не более чем бред сивой кобылы? — Одобрительно хмыкнула я.

— Думаю, да. Ни разу цветы не расцветали синим или не расцветали вовсе. Так что всё это романтическая е-рун-да.

Я поняла, что это мой шанс переключить настроение Ремуса на другую волну.

— Может быть, — хитро прищурилась я. — А может тут все гора-а-а-аздо запутаннее, и легенда не лжет.

— Марисса! — Возмущенно вскричал Ремус. Я рассмеялась.

— Извини. Просто мысли вслух. Знаешь, из тех, что приходят перед сном, типа есть ли у птиц уши. После того, как я забеременела, я часто коротаю вечера, думая, какой была бы жизнь, сложись все иначе. Например, если бы не было Талисмана или если бы мы все были нетрадиционной сексуальной ориентации…

Рем подавился чаем.

— Ты меня пугаешь, — откашлявшись, сказал он. — Но больше пугает то, что мне любопытно. И? Что было бы?

— Ну, я встречалась бы с Линой, отбивая всяческие поползновения со стороны Бетти, Сириус совратил бы половину однокурсников, а после остепенился бы с тобой или Джеймсом. А Эд… Не знаю. Либо, опять же, с тобой, либо с Джасом.

— Ну спасибо, — хмыкнул Рем. — Ладно, какие еще альтернативные варианты развития наших судеб ты надумала? Если бы мы все были злодеями?

— И это тоже. Думаю, заполучи злая версия меня Талисман, она бы тут же начала разрабатывать планы по переустройству мира под себя, манипулировала бы людьми ради достижения целей и не гнушалась бы убийствами неугодных. А после правила бы миром в тени.

— Короче, ты стала бы Кьяларом?

— Наверное, Кьяларом. Если не хуже.

— Куда уж хуже?

— Кларисса.

— Хм. Да, пожалуй, да. Но ведь ты сама говорила, что Кларисса — это ты, только…

— Злая. Она как бы моё искривлённое и перевёрнутое отражение.

— А каким был бы я?

— Жестоким, — немного подумав, сказала я. — Очень-очень жестоким, беспринципным, маньяком. Как Фенрир Сивый.

— Опять же, ну спасибо.

— Ты сам спросил.

Мы немного помолчали. Огонь мягко потрескивал в камине, за окном постепенно смеркалось.

— Значит, Сириус всё же приезжал? — Тихо спросила я.

— Да, на полдня, ему нужно было передать какое-то сообщение Дамблдору. А он к тебе так и не заглянул?

— Нет, — я покачала головой. — Даже не писал, что будет в Англии.

— Странно. А Марлин он навестил.

— Марлин носит под сердцем его ребёнка, тут всё оправданно, — вздохнула я. — Хотя мог бы и поинтересоваться, как здоровье у будущего племянника. Или племянницы.

— По-прежнему не знаешь, кто?

— Понятия не имею.

— Можно? — Рем неуверенно потянулся к животу.

— Исключительно на правах крёстного, — неловко засмеялась я, чувствуя, как заливаюсь краской.

Его ладонь коснулась выступающего живота. Даже через футболку прикосновение казалось горячим. Сердце подскочило куда-то к горлу, а после вновь пустилось в бешенный скач. Усилием воли я сохраняла спокойствие и даже нашла в себе силы выдать правдоподобную улыбку.

— Ворочается, — тихонько прошептал Ремус, улыбаясь. — Придумала имя?

— Пока нет, рано ещё, — смущённо пробормотала я, убирая прядь волос за ухо.

Ремус, продолжая улыбаться, убрал руку с живота, к моему невероятному облегчению. И как раз вовремя — дверь в гостиную распахнулась. На пороге стоял Эд.

— Что у вас за чаепитие? — Весело поинтересовался он и обменялся с Люпином рукопожатиями. — Привет, Ремус.

Оставшийся вечер мы провели за праздными и не очень беседами о девушках, отношениях, Министерстве, войне, Дамблдоре. Вспомнили Хогвартс, ностальгирующе повздыхали по «Трём Мётлам» и «Сладкому Королевству», пообещали друг другу, что после рождения ребёнка выкроим денёк и навестим мадам Розметту. Ближе к полуночи Ремус аппарировал с нашего крыльца.

История вторая. Февраль. Последние дни.

— Не думаю, что она будет в восторге, — фыркнул Ремус.

— Да брось! Родной братишка вернулся, наконец, домой! — Хохотнул Сириус.

— Который за всё это время ни разу её не навестил?

— Я был занят, она поймёт!

Люпин и Блэк как раз подходили к синей двери третьего дома на Зелёной улице. Морозный воздух почти звенел, напоенный холодным дыханием прощального месяца. Обычно в конце февраля снег и мороз как-то постепенно идут на спад, но в этом году зима решила держаться до последнего дня. Собственно, то и был последний день февраля.

— Да, но ты же навещал Марлин. Хоть разочек и мог бы…

— Ну, я принёс ей тортик. Думаю, она простит меня за тортик-то?

— Думаю, нужна более веская причина, чем тортик, — вздохнул Ремус. — Марисса сейчас изрядно на взводе. Эд вечно в каких-то рейдах, в Ордене неспокойно. Она частенько заходит ко мне в магазин, жалуется. Да и на таком сроке настроение у неё…

— Хм… А если ещё и с безе?

— Сириус, кажется, ты не уловил сути проблемы, — серьёзно сказал Ремус.

— Лунатик! Я всё схватываю налету! — Обиженно воскликнул Блэк и открыл дверь.

И тут же остолбенело замер, ибо в паре дюймов от его головы об стену разбилась брошенная из гостинной ваза.

— НИКОГДА МОЮ ДОЧЬ НЕ БУДУТ ЗВАТЬ КЛАРОЙ! — Громогласный крик почти до основания сотряс дом.

Мимо Сириуса просвистела ещё и небольшое блюдечко, которое с грустным «дзынь» разбилось вдребезги, упав к осколкам вазы.

— Марс, это просто жребий! Можно просто перетянуть и…

— Ты специально подложил это имя! Чтобы поиздеваться, да?! — Голосила Марисса.

— О чём ты? Девчачьи имена ты писала!

— ТЫ МЕНЯ ЗА ИДИОТКУ ПРИНИМАЕШЬ?!

— Ого, — присвистнул Сириус. — А сестрёнка разошлась.

Из гостинной буквально вылетел Эд, спасающийся от праведного (или не очень) гнева жены.

— Опаньки, — выдохнул он, увидев Сириуса. — Какие люди. Давно не виделись.

— Что у вас? Третья мировая? — Хохотнул Блэк.

— Почти, имя ребёнку выбираем, — вздохнул Эд, откидывая со лба волосы. — Кто бы мог подумать, что это такая проблема. Слушай, отвлеки её, хорошо? Когда она…

— Лафнегл, не смей убегать от разговора! — В дверях гостиной появилась Марисса.