Never Back Down 2

— Посмотри на ладони.

Послушно опускаю взгляд на руки, сдерживаю изумлённый вздох. На левой ладони чуть правее линии жизни белеет круглый неровный шрам. Не веря своим глазам, я касаюсь его. Настоящий, палец чувствует его неровные, чуть выступающие края. Гвоздь. Мне в руку вошёл гвоздь. Было больно, по пальцам стекала кровь… Помню, я это помню, это было!

— Но… почему наяву этого шрама нет? И почему там никто ничего не помнит? — бормочу я.

— Потому что этого не было, — развела руками женщина и рассмеялась. — И в то же время это было. Сложно объяснить, дитя. В вашем языке нет таких слов, которыми можно было бы описать случившееся. Это случилось для тебя и для неё. Но не для остальных. Ты даже поверила, что это был лишь сон, но всё равно боялась прийти сюда и узнать правду. Сколько прошло? Недели две? А ты всё медлила и медлила…

— Я тебя не понимаю.

— В двух словах: я обещала, что твоё сознание устроит тебе сладкую жизнь — оно устроило. Расценивай это как наваждение, если тебе удобно. Но проще принять установку: для тебя это было реальным.

— А кто та девочка? — спрашиваю я. — С канделябром. Почему она выглядит, как я?

— Тоже достаточно сложно объяснить, кто и почему. Можешь считать, что пока что она твой спасательный круг, который тебя вытаскивает. До тех пор, пока не погаснет синее пламя.

— А что оно такое?

— Синее пламя? Скажем так, это часть твоей силы, которая сдерживала твоё альтер-эго. После строительства стены ты львиную долю этого пламени отдала своему другу, чтобы спасти его шкуру.

— Он может помочь мне… ну… обуздать Монстра?

— Нет. Ты заперла эту энергию в тело живого человека. Так просто ты теперь синее пламя из него не вытащишь. Только если он тебе помочь захочет, но закончиться для него это может летально. А это значит, что ты ему не расскажешь об этом.

— У меня хоть что-то может закончиться не летально? — недовольно пробурчала я.

— Позволь мне не отвечать на твой глупый вопрос.

— Он риторический. То есть у меня три варианта: я превращаюсь в демона, моё альтер-эго сводит меня с ума или Эд помогает мне, но погибает?

— Верно, дорогуша. Хотя есть ещё четвёртый…

***

— Ну, нравится? — спрашиваю я, с удовольствием наблюдая, как у Лины отвисает челюсть.

— О…офигенно! Сколько тут кранов? И почему мне, как капитану, никто ничего не сказал?!

— Не знаю и не считала. Ну, открывай, да заныривай, что встала? — Хохочу я, сияя, как медный таз, словно ванная старост — моё личное достижение.

— Да, это тебе не наша ванная, — вздыхает Лина, открывая сразу шесть кранов. — А представь, какая ванная у преподавателей, если у вас такая?

— Боюсь представлять, но мне и этого хватает, — ответила я, вешая на крючок халат.

Раздался вскрик.

— Марс… что… Что у тебя со спиной? — заикаясь спросила резко побелевшая Лина.

— Подарок от псов Беллатрикс, — отмахиваюсь я, ныряя в душистую воду. — Не обращай внимания, в самом начале всё было гораздо хуже. Ну, чего ты так смотришь? Это всего лишь шрам!

— У тебя этих шрамов больше, чем у матёрого аврора, — бурчит Лина. — Смотри: на шее, на спине, на предплечье…

Я задумчиво потёрла руки. После той беседы во сне, на моей ладони отпечатался тот крохотный круглый шрам. Наверное, Наваждение решила, что мне требуется напоминание? Не знаю.

— Ну и что? Всего три. И то один получен в бытовой обстановке. У профессиональных игроков в квиддич и то больше, — фыркнула я.

— Но ты-то не спортсменка, — снисходительно посмотрела на меня Лина.

— Да, зато приключения крайне любят моё общество, что поделать? — Я развела руками и зачерпнула массу розовой душистой пены.

Мы немного побарахтались в воде, развлекаясь с кранами, с гиканьем ныряя в воду с золочёного трамплина и подтрунивая над русалкой, чей портрет висел над бассейном.

На выходе нас ждал сюрприз. Около статуи Бориса Бестолкового мы нос к носу столкнулись с Мародёрами. Сириус, спрыгнув с постамента, заявил нам:

— Ну, наконец-то! Мы вас заждались!

— Тоже решили принять душ? Вы понимаете, что это можно только Джеймсу и Рему? — подбоченилась Лина.

— Нет, хотим показать вам одну невероятную вещь! — загадочно сверкнув очами, сказал мой брат.

— Дай угадаю, до утра это не потерпит? — Мрачно спросила я, сложив руки на груди. — Учти, я в слишком хорошем настроении, чтобы от чего-то убегать.

— Потерпит, конечно, но ты от любопытства лопнешь! — Подмигнул мне Джеймс. — Вот тебе дилемма, Блэк: либо ты, как староста, разгонишь нас всех по спальням и никогда ничего не узнаешь, либо ты идёшь с нами и окунаешься в чудеса!

— Ремуса вы так же разводите, да? — Я вздохнула. — Ладно, топаем. Вот только куда?

— В подземелья! — дружно заявили Джеймс и Сириус.

— Блес-с-ск, — прошипела я, шагая за ними.

Ремус шёл рядом со мной, понурив голову. Он попытался потянуться к моей руке, но я ускорила шаг и поравнялась с Сириусом. Брат посмотрел на меня.

— Что, до сих пор не разговариваешь? — шепнул он.

— Да, не разговариваю, — буркнула я.

— Уже неделя прошла, посмотри, какой он убитый.

— Да хоть две. Он меня тогда крепко обидел!

— И что? Он за тебя, знаешь ли, волнуется. Немного своеобразно, конечно.

— Сириус, это элементарная ревность. А даже если и не ревность, если он всё-таки за меня переживает, то скажи, зачем. Я, чёрт возьми, самостоятельная девочка! Со мной ничего не случится в стенах Хогвартса.

— Тебе напомнить, как мы тебя с собаками искали?

— А что мне оставалось делать? Сидеть и смотреть, как Эда похищают? Ты меня знаешь, я не могла остаться в стороне. Тем более, это МНЕ было предложено «поиграть».

— Доверила бы дело другим. Сама-то зачем полетела? Не хватило того аттракциона, который тебе Йоре устроил год назад?

— Опять же, я не могла оставаться в стороне! А пока другие подбегали бы и решали, что делать, мы соскребали бы Эда в ведёрко, чтобы отправить его матери! К тому же, нашёл, к кому ревновать! К Эду! Он же болван! Он отравлял мне жизнь несколько лет! Да, мы теперь… подружились, если так можно сказать.

Но это ничего не значит!

— Но ты же его простишь? — улыбается брат.

— Конечно, прощу. Я ж люблю его, дурака, — фыркнула я.

Минут через пять мы спустились в тёмные подземелья. Холодно тут было зверски, особенно после тёплой ванной. Джеймс с Сириусом притащили нас к какой-то невзрачной дверке. В какой-то миг я подумала, что это вход в каморку Филча, и Мародёры решили её обокрасть, но нет. За небольшой дверцей оказалась довольно-таки широкая комната с высокими потолками. Комната была пуста, освещалась только зажжёнными на концах наших палочек огоньками. Я хотела уже возмущаться, но заметила у дальней стены огромное потускневшее от времени зеркало в золотой раме.