Never Back Down

— Кис-кис-кис! Инсендио! Иди сюда, ёрш для унитаза! Шагах в десяти от меня послышались голоса. Я погасила палочку и прислушалась, от волнения сжимая кулончик-ворона. — Эйвери, ты идиот! Просто клинический идиот! Ты бы ещё Блэкам предложил! Или Дамблдору! Прямо на уроке! Гриффиндорцу! Ты вообще соображаешь хоть что-то? — Не бузи, Крэбб. Этот человек показался мне надёжным. — Твоё счастье, если он не побежит к директору или МакГонаглл! Нас из школы турнут, а потом убьют, как пить дать! — Ты преувеличиваешь. Всё не так скверно. — Скверно, Эйдан. Очень скверно. Я не удивлюсь, если Дамблдор приставит к нам опеку или шпионов. — Грохнем их и всего делов! — Ты дурак, Макнейер! Тогда нас точно исключат! — Да в лес тела оттащим. Акромантулы сожрут. Ну, или ещё что-нибудь.

 — Мя-я-я!

 — Что это?

 — Кто это?

 — Я же говорил!

 — Это кот!

 — Это Блэк!

Разумеется, из-за этого пушистого засранца меня заметили. Заметили и двинулись на меня.

— Везде-то она влезет эта тварь благородная! — Блэк не трогать! — приказал Нотт. — Нас со свету сживут! — Ну нас-то да. А вот голодный акромантул — дело особое. Ам! И нет Блэк! И ничего не попишешь! — Ощерился Макнейер. — КРУЦИО! — КРУЦИО! — Заорали все.

Алые вспышки заклинаний осветили сумрак узкого пространства. Я подскочила, схватила Инсендио и помчалась прочь. По дороге я споткнулась, пришлось отползать за широкую балку, судорожно выискивая в сумке палочку. Инсендио молчал, явно смекнув, что лучше пасть не разевать. Я сунула кота в сумку, что бы освободить вторую руку.

— Люмос! Иди-ка сюда, тварюшка! Поиграем! — позвал меня Эйвери.

Я отбежала ещё немного в сторону. Сердце стучало о рёбра, дыхание прерывалось. Мне давно не было так страшно. Слизеринцы меня окружили, я слышала их грузные шаги. Пальцы, наконец, коснулись рукояти палочки.

Одной рукой сжимая кулончик, другой палочку, я со всех ног ринулась к просвету между балками. Вокруг снова замелькали вспышки проклятий. Одно из них мне попало в спину. Боже! Словно бы позвоночник раздробили, а по телу пропустили электрический ток. Кулон впился в ладонь до крови, алые капли струйкой потекли по запястью. Подброшенная на волне боли, я отлетела в сторону. Послышался смех. Сквозь стиснутые зубы, едва подняв палочку, я прошептала:

— Экспеллиармус.

Серебристая вспышка улетела куда-то в сторону. Послышался вопль и удар. Я приподнялась на колени, дрожащей, окровавленной рукой цепляясь за стену, попыталась встать на ноги. Макнейера откинуло в сторону, он сидел у балки без сознания.

— Мразь! Она даже не целилась! — сплюнул на землю Крэбб. — Петрификус Тоталус! — дрогнувшим голосом вскричала я, снова машинально вцепившись в кулон. Дурная привычка! Далее произошло нечто странное. Может, от боли, может, ещё от чего-то, но мне показалось, словно кулон сильно нагрелся. Я поспешно выпустила его. Но не это странно: движение палочкой вышло сильно размашистым, а значит, что и заклинание сработать не должно было. Однако мало того, что отдача была сильной, так ещё и со слизеринцами произошло нечто из ряда вон выходящее! Каждый, кто в тот момент стоял на ногах, окаменел в самом прямом смысле! По пояс, конечно, но всё-таки!

ТАКОГО БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО! ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!

Но в тот момент мне было не до размышлений. Слизеринцы орали благим матом, а я, ничего не понимая, бросилась прочь, напоследок оттолкнув ногой палочки Нотта, Крэбба и Эйвери, которые мальчики побросали. Макнейер очнётся, расколдует, а так без палочек они ещё долго провозятся.

— Мя-я-я! — Пожаловался мне Инсендио, когда мы вышли из-под трибун. — Заткнись, шерстяная свинья! — рявкнула я. — Из-за тебя чуть не умерли! Я прислонилась к стене, пытаясь выровнять дыхание. Что это, чёрт возьми, было? Какого лешего, во имя Мерлиновых кальсон, я стала выворачивать действие заклятия наизнанку? Почему именно сейчас? Почему именно так? Какого чёрта? А есть ли этому научное объяснение? Матч ещё не закончился? Так, какого чёрта?!

Так, спокойно. Надо проанализировать ситуацию. Я была напугана, на меня наступали слизеринцы-пожиратели, желая замучить до смерти. Я, почти не целясь, отправляю одного в нокаут, а троих других, при неправильном движении палочкой, наполовину превращаю в каменные статуи. Чёрт, да что тут анализировать? Паронормальщина!

Рука немного саднила. Я взглянула на ладонь. Небольшая, но кровоточащая ранка — вот награда за нервную и вредную привычку чуть что, сжимать ворона. Тьфу! Ещё и почудилось, что он нагрелся. Сейчас я ощупывала кулон и чувствовала, что старое серебро было холодно.

Ну вот. Загадкой больше? И так жизнь не сахар. — Марс? Ты чего тут сидишь? — спросил спускающийся с трибун Джастин. — Да так, кота искала, — улыбнулась я, потрясая сумкой. — А что, игра закончилась? — Да, Хейзел поймала снитч сразу, после того, как ты ушла. Я остался тебя подождать. — Спасибо, — сказала я, поднимаясь. — Это кровь у тебя? Ты поранилась? — нахмурился друг. — Это? Да так, ерунда. Поцарапалась, пока ползала. Ладно, бежим отсюда, а то Лина мне бошку открутит — как так, подруга в лазарете, а я ещё не с ней! — Заодно твою руку покажем.

Мы шли, болтая о всякой ерунде. Я про себя решила, что рассказывать никому не буду о случае в подтрибунье (зря, к слову, я так решила. Многих бы проблем избежала). Хотя выяснить я должна. И начать надо с Флитвика. Но это позже.

У выхода в больничное крыло нас ждала Лина. Уже здоровая и весёлая — зелье мадам Помфри помогло почти сразу, но Лине пришлось ждать, пока из ушей перестанет валить пар. Тут же из больничного крыла вывалилась почти вся команда. Не было Эда.

— Как там этот недоумок? — бросила Коннору Лина. — Жить будет, но три дня проваляется здесь. — А что случилось? — спросила я. — Эд с метлы свалился, когда пытался идти на перерез ловцу слизеринцев, — ответил Джастин. — Грохнулся с приличной высоты. — Мадам Помфри диагностировала перелом ноги, вывих и сотрясение, — пояснила Хейзел. — Странно. Так уверенно летел, метлу ровно держал. И тут раз через голову! — протянул Арти. — Да уж, — фыркнула я. — Ну ничего. Для нас это будут самые лучшие три дня! — А что у тебя с рукой? — нахмурилась подруга. — Это? Да так, поцарапалась, — я беспечно отмахнулась.

Мадам Помфри обработала ранку, обмотала бинтами и отпустила восвояси.

Следующие дни я буквально жила в книгах. По началу, я даже не знала с чего начать. К Флитвику подходить не решилась, уж не знаю почему. Единственное, что мне удалось выяснить это то, что магическая сила заложена в колдуне или волшебнице с самого рождения, и что уровень магии нельзя уменьшить или увеличить искусственно. Так же я узнала, что на самом деле палочка это только проводник магической силы, и она не может самостоятельно создавать магию. Материал для палочки, жёсткость и длина индивидуальны так же, как и каждый человек. Так же я узнала про различные талисманы, использующиеся во время магических войн вплоть до пятнадцатого века. Но потом каждая семья, обладающая талисманами была схвачена инквизицией. Те, кому удалось улизнуть — канули в Лету, о них ничего не было известно. Дело в том, что эти талисманы могли искусственно увеличить поток магической силы, направляемый через палочку. То есть, если сравнивать магию с водоёмами, то маг — озеро, наполненное энергией. Магия струится через палочку подобно ручью. А такие талисманы временно расширяли русло ручья, позволяя заклинаниям приобретать большую мощность. В общем, я сама запуталась в своих же объяснениях, если покажется бредом, не обессудьте. В целом, я ничего не выяснила ничего стоящего. Талисманов я отродясь не видела, тем паче, что они исчезли с лица магического мира, а про палочки я давно знала.

К середине семестра, ближе к рождеству, я махнула на это дело рукой, поняв, что это просто бессмысленно. Так или иначе, я выясню что это. Тем более, близились рождественские каникулы. Лина решила и эти каникулы провести с матерью и братом, говоря, что это семейный праздник. Не успела я толком огорчиться, как мне прилетела за завтраком сова. Нас с Регом и Сириусом мать вызывала домой. Да, я была раздосадована ещё больше.

На вокзале Кинг Кросс мы тепло распрощались с друзьями и отправились искать Кричера. Эльф стоял у самого края платформы.

 — Кричер, что такое? Почему нас вызвали на Рождество? — спросила я.

— Хозяйка даёт завтра званый ужин, — квакнул домовик. — Вы должны присутствовать на нём. — И всё?! — возмутился Сириус. — И из-за этой ерунды меня выдернули буквально из-за потрясающего рождественского ужина и из родного замка?! Я в возмущении! — А тебя никто и не спрашивал, — фыркнула я. — Как, впрочем, и меня. На следующий день я, Сириус и Регулус стояли в холле, приветствуя гостей. Старший брат стоял с таким лицом, будто бы его сейчас вырвет на раритетный ковёр или на баснословно дорогие туфли гостей. Хотя он-то выглядел лучше, чем я: чёрный фрак, тёмно-зелёная мантия, отутюженные брюки и натёртые до блеска туфли. Пингвин, короче. А вот я… туфли на невысоком каблуке, длинное платье, рукава и (МАТЬ ЕГО ЗА НОГУ) корсет! Ох… убила бы ту тварь, которая вернула в моду корсеты 18 века! Чёртова мода, чётов корсет и чёртова Нарцисса! Это же она меня шнуровала, приговаривая: «Хочешь быть леди, терпи!». Я не хотела, но приходилось. Сириус откровенно зевал, не удосуживаясь прикрыть пасть рукой. Зараза: меня дразнит, мать нервирует и сам наслаждается. Я украдкой наступила ему на ногу каблуком. Брат поморщился, но промолчал. Рег улыбнулся одними уголками губ. Минут черед двадцать мать заявила, что мы можем больше не топтаться в коридоре, а идти к гостям, среди которых сновала армия официантов. Я взяла бокал с соком у одного из них, и, перекидываясь с гостями ничего не значащими фразами, пошла в обход по комнате. Но хватило меня на полчаса. Корсет дышать не давал, пережимал. Чувство, словно рёбра сжались, как лапки у убитого паука. Я села на лавочку, чтобы перевести дух. — Что, пережало? — раздался рядом голос. На скамеечку опустилась Беллатрикс. — Меня тоже Нарцисса шнуровала. — Ты-то перетянуто не выглядешь, — заметила я. — Ну, тут хитрость есть. Если сдёрнуть один крючок, то дышать будет проще. Кузина завела руку за спину, далее проследовал щелчок, и я смогла вздохнуть свободно. Хотя жало до сих пор.