Never Back Down
Шрифт:
— Спасибо, — от души поблагодарила я.
Белла подмигнула и ушла дальше. А я полная новых сил вновь зашагала по залу, пока не наткнулась на ещё одно знакомое лицо. — Дядя! — радостно воскликнула я. Рядом с ним маячил Сириус.
Дядя Альфард — нелюбимый родной брат нашей матери. Каждый раз, когда он приезжал в гости, вечером устраивалась сцена. Зато нас дядя любил, а мы отвечали ему тем же. Однако после особо шумного скандала дядя не появлялся в доме добрых пять лет. Интересно, что мамаша задумала, раз уж созвала всю семью?
— Марисса! Прекрасно выглядишь! Платье тебе очень к лицу, а вот корсет… — Нарцисса настояла. — Ах, наша маленькая модница Цисси. Она всегда слепо следовала моде. — А по мне так мода это просто стервозная, на голову больная тётка, — фыркнула я. — Именно! — рассмеялся дядя. — Дядя, скажи, в честь чего весь сыр-бор? — спросил Сириус. — Ваша мать пригласила особого гостя. Честно говоря, я его в гробу видал! Столько колдунов хороших перевёл. — Волдеморт? — одними губами прошептала я. Дядя Альфард кивнул, мы с Сириусом изумлённо переглянулись. — Всё серьёзно, — тихо сказал брат. Я кивнула. — И чего только этому гаду здесь надо? — А ты ещё не понял? — не без иронии спросила я. — Это акт поклонения семейства Блэк своему господину. Наверняка ещё и нас будут представлять, иначе из школы не вызвали бы. — Чудесно, —
К нам подошли мать и Регулус. Вальбурга выглядела величественно и надменно. Однако за надменностью было видно, что она нервничает, как ребёнок перед распределением. Хотя, возможно, решалась её судьба. Ха! Лучший повод всё испортить! Но это по обстоятельствам. Я посмотрела на Сириуса. В уголках губ затаилась лукавая усмешка. О том же думает, наверное. А вот на Регулуса смотреть страшно: собранный, прилизанный, бледный, в струнку вытянутый да ещё и рожу надменную сделал, аки матушка! Тьфу! И это мой брат?!
— Идём, представлю вас одному гостю. Не сметь устраивать неприятности. Говорить вежливо, кратко, без хамства и только когда спросят. Семью не позорить. И вообще вести себя, как подобает детям достойного рода. Ясно вам? Тем временем в гостиной уже образовался водоворот людей, взгляды гостей были обращены куда-то в центр толпы. Присмотревшись, я увидела высокого, худого молодого человека. Некогда красивые черты лица были искажены, поэтому оно казалось восковым. Глаза отливали алым цветом, а волос у него почти и не было. Да-а-а… Хмырь хмырём, а смотрит на всех, как на кучу навоза. Вокруг него увивалась Беллатрикс, чуть ли не вешалась на шею. И это на глазах у Рудольфуса, который и ухом не повёл! Ну и дела! — Мой лорд, добрый вечер, — поклонилась мать. Ну и ну! Вот так лорд! Страшный, аки пугало огородное, а его вся Англия боится?! Это розыгрыш? А ведь был красивым мужиком. И как только угораздило его стать таким уродом? — Позвольте представить вам моих детей: Сириус, Марисса и Регулус.
Сделав постные рожи, мы поклонились. Я почти слышала, как Сириус скрипнул зубами.
— А, юные Блэки. Весьма польщён. — Говорил он странно, с присвистом. А голос такой, словно в кишках у него застрял кактус. — Как вам вечер, господа и леди? — Весьма недурён, — процедила я. — Однако могло быть и лучше.
Мать украдкой пихнула меня под лопатки.
— Вот как? — деланно удивился лорд. А может и вправду удивился, фиг чего поймёшь. — И как же могло быть лучше, по вашему мнению? — Лучше там, где нас нет, — заявил Сириус. Я кивнула, а вот Регулус с матерью побелели. Лорд тихо засмеялся. Да, большой же был кактус (гипотетический), судя по смеху. — Вы дерзкие, мне это нравится. Наглецы — двигатели прогресса. А покладистые наглецы… — Это оксюморон, миф, мечты идиота, — закончила я. Лорд вскинул бровь, однако ничего не сказал. Он кивком дал матери понять, что бы она шла куда надо, то есть к гостям, а нас с братьями повёл по залу. — Как вам обстановка в стране, господа? — на ходу деловито спросил он. — Напряжённо. Особенно в магическом мире, — не скрывая презрения в голосе, ответил Сириус, старательно изучая блюдо подошедшего официанта. — Ну, с этим ничего не поделаешь, — деланно вздохнул Волдеморт. — Мы стоим на пороге войны. И нам нужны новые воины. Борцы за свободу, за светлое будущее без маглов и грязнокровок. Мне приходится искать помощь даже среди учеников, увы, иначе нам не выжить. Но во имя великой цели не жаль ничего… — Неужели вы настолько глупы, если полагаете, что мы станем в этом безумстве участвовать?! — не выдержала я, прервав его речи, от которых меня тянуло зевать. — Мы никогда не встанем на вашу сторону, — твёрдо заявил Сириус. Гости столпились вокруг нас в немом изумлении. Мать смотрела на нас так, что сразу было ясно, ЧТО она с нами сделает. Да плевать. Я не собираюсь становиться на сторону уродливого и жестокого фанатика.
====== Часть 20. (После бала) ======
Я на каблуках развернулась, прошла на кухню, накинула плащ и вышла через заднюю дверь. Меня колотило от макушки до кончиков пальцев. Морозный воздух освежал мою буйную голову, действовал отрезвляюще. Я глубоко вздохнула, содрогаясь от холода и перевозбуждения. Подошёл Сириус.
— Да, братец, мы попали. Нахамили Тёмному Лорду. Мать такое устроит… — Плевать, — отмахнулся тот. — Я не буду пресмыкаться перед этим гадом ползучим. — Сказал и ушёл куда-то вглубь сада. — А я не стану убивать людей только из-за их происхождения, — тихо сказала я, садясь на старые качели и глядя на тёмную заснеженную улицу, окутанную мягким оранжевым светом фонарей.
Вдалеке гудели машины, по тротуару шустро шагали редкие прохожие, исчезая за стеной снега. Я задумчиво смотрела за калитку. Внезапно из оранжевого света вынырнула знакомая фигура нахохлившегося мальчишки. Я подбежала к калитке и радостно его окликнула. Мальчик не услыхал, тогда я распахнула скрипучую калитку, поскользнулась и буквально упала на руки прохожему знакомцу.
— Марисса?! — безмерно удивился тот. — Привет, Джастин, — восторженно выдохнула я. — Хороший вечер, не правда ли? — Ага… не жалуюсь, — задумчиво ответил он, окидывая меня удивлённым взором. Я посмотрела на него, на платье и снова на него, махнула рукой и сказала: — Не обращай внимания, у матери заскоки. Я так рада тебя видеть! Куда идёшь? — Да так, никуда, — быстро ответил Джастин. — Гулял просто. — Ты не против, если я составлю тебе компанию? — спросила я. — Нет, конечно, я буду рад! — воскликнул он. — Тогда подожди. — Я повернулась к нему спиной и отодвинула плащ. — Слушай, видишь два шнурка? Можешь потянуть их в разные стороны? Сильно. Не прошло и секунды, как шнурки с треньканьем соскочили с крючков, и корсет спал с моей талии. Мерлин! Свобода рёбрам! Последний штрих — я вытащила из волос шпильки и встряхнула головой. Кайф! Жаль, что туфли ни на что не сменишь. — Марс! Далеко собралась? — Блин, Сириус! Пожалуйста, не закладывай меня матери! Должна буду! — Да ладно, я и сам в сарае залёг от этих скотов высокопоставленных подальше. Привет, Джастин. — Любите же вы сначала ошарашить, а потом здороваться, — вздохнул тот. — Ну, это мы умеем, — засмеялись мы с братом. — Ты на каблуках собираешься идти? — спросил Сириус. — Ну не босиком же в декабре месяце! — я закатила глаза. — Погоди, я в сарае видел кое-что для тебя, — сказал и убежал в глубь сада. Вернулся он через две минуты с жуткими, старыми, разношенными… штуками. Ну язык не поворачивается назвать их сапогами. Зато как удобно, оказывается, с каблука да в кожаные сапоги. Хоть и жуткие. — Сириус, ты просто добрая фея-крёстная! — заулыбалась я. — Не обзывайся, — засмеялся тот. — Счастливого Рождества, Джастин. — Счастливого Рождества, — ответил тот, и Сириус, развернувшись, снова исчез в зимних сумерках сада. Мы с Джастином долго гуляли по заснеженным улицам, говорили о всяких пустяках. Приятно было
встретить кого-то из родной школы. И не просто кого-то, а хорошего друга.Мы бродили по старому парку, по застывшей мостовой, по набережной недавно вырытого канала и вдоль ярко мерцающих витрин магазинов, у которых я восхищённо замирала и задавала Джастину вопросы о той или иной вещи.
В конце концов, Джастин привёл меня в вечернее кафе. Время было не такое уж позднее, всего-то девятый час. А на улице уже давно стемнело.
Друг усадил меня за столик, заказал две чашки капучино и печенье. Я с наслаждением пила кофе, грызла крохотные крекеры и слушала Джастина. Тот рассказывал о доме, о планах на Рождество, о своей семье, братишке-магле. Рассказал о школе, в которую он ходил до Хогвартса. Я с немалым изумлением узнала, что раньше Джастин жил на площади Гриммо около моего дома, а теперь жил всего в паре кварталов. Потом я стрясла с него обещание видеться летом чуть ли не каждый день. Мальчик не возражал и даже сам был рад дать мне такое обещание.
После мы какое-то время молчали. Джастин заказал чаю и печенье, а я смотрела в окно весьма рассеянно. В домах зажигался свет, прохожие спешили поскорее прошмыгнуть к своим квартирам, снег идти перестал, рассеялись тучи, расправил тёмные крылья небосвод. Я не любила небо в городе. В Хогвартсе, за городом ночь озаряется миллиардами сияющих звёзд и одной холодной бледноликой луной. В городе же звёзд почти нет, их не видно за высокими домами, за светом фонарей. Город не лишён ночного очарования, нет. Но именно за городской чертой раскрываются тихие звуки, романтика тьмы, даже тонкий аромат, что приносит ветер. Люди не умеют ценить ночь, не умеют её чувствовать. Для них это всего лишь время суток, когда солнце уходит за горизонт, когда становится темно и нужно ложиться спать. И когда только начинается жизнь. Но люди дневные существа в большинстве своём, они и сами не знают, чего лишаются. Но это их беды. Задумавшись, я не услышала того, что говорил Джастин, пришлось переспрашивать. — Я сказал, что ты великолепно сегодня выглядишь, — смущённо повторил он. — У вас праздник? — Ну… я бы не сказала, — мрачно ответила я. — Скорее званый вечер. — Вы с Сириусом их явно не любите, — заметил собеседник. — Они нам как кость в горле. — Немного подумав, я решила предупредить его. — Джастин, выслушай меня очень-очень внимательно. В мире магов сейчас неспокойно, мы стоим на пороге магической войны, и инициатор этой войны сейчас в нашей гостиной вербует сторонников. Они хотят истребить маглорождённых и подчинить себе маглов и вообще весь мир в целом. Очень прошу тебя, будь осторожен и береги свою семью. — Но… ведь в Хогвартсе мы в безопасности, — неуверенно протянул он. Мне пришлось рассказать ему о нападениях, о разговоре, подслушанном в Хогсмиде. Джастин слушал молча. Под конец моего монолога он кивнул и пообещал беречь себя и близких. Мы снова примолкли. Я посмотрела на часы. Двенадцать. Пора бы и домой возвращаться. Молча посмотрела на Джастина, тот кивнул, расплатился, и мы ушли. Джастин проводил меня до калитки. Прощаться не хотелось, но он итак задержался на улице допоздна, что противоречило данному мне обещанию. Я запретила ему подходить к калитке, когда меня нет рядом, упомянув мать, которая и прибить может. Он кивнул, мы попрощались и разошлись. Гости уже ушли, только на кухне сидел дядя Альфард, потягивая чай. Рядом сидел ёрзающий на стуле и донельзя весёлый Сириус. — Представляешь, нас дядя может забрать на все каникулы к себе домой! Здорово, правда? — вскричал он, едва за мной закрылась дверь. — Потрясающе! — искренне воскликнула я. — А мать не против? — Да после сегодняшней выходки она будет только рада, если мы сгинем с глаз её долой. — Да и если я сгину за компанию, — подал голос дядя, вытирая седые усы салфеткой. — А Регулус? — Он останется, сам отказался ехать, ну, а я не стал настаивать. — Ну и фиг с ним! — весело крикнул Сириус. — Сириус! Он твой брат! Нельзя же так! — с укором заговорили мы с дядей. — Я буду рада провести с тобой каникулы, — улыбнулась я Альфарду. — Ну, на Рождество у меня немного другие планы, но расскажу дома. У этих стен много ушей, — он махнул тростью в сторону голов домовых эльфов, красовавшихся на лестнице. — А пока бегите собирать вещи, прощайтесь и выходите. Я жду на заднем дворе, мы аппарируем. Я побежала наверх. Упаковать вещи на десять с лишним дней за полчаса… Для этого нужно постараться. А ведь нет! Придётся сразу брать с собой барахло в Хогвартс. Короче, я просто бегала по комнате и кидала в чемодан всё, что под руку подворачивалось и было мне мало-мальски нужно. В итоге собралась за сорок пять минут. К слову, Сириус собирался дольше! Пришлось ещё задержаться, написать Джастину. Мы с ним панировали погулять в сочельник. Однако в итоге я обнялась с Регулусом, махнула рукой Кричеру и была такова.
— Итак, дорогие племянники, — торжественно произнёс дядя Альфард, когда мы оказались на кухне его особняка. — Естественно, эвакуировать вас из родных пенат была не моя идея, но мне она чрезвычайно симпатична. Дело в том, что мне написала одна моя дальняя родственница, дочь тётушки Дореи, и попросила посодействовать. Сказала, что Сириус и её сын очень и очень дружны. — Дядя подмигнул племяннику.
— Вау! Джим?! Неужели? Да ладно?! — Сириус запрыгал по кухне на одной ножке, восторженно хлопая в ладоши. — Блин! Это же просто восхитительно! Спасибо, дядя! — Поздравляю, — улыбнулась я ему. — Значит, мы, дядя, отправим Сириуса и отметим Рождество вдвоём. — Как? — нахмурился Альфард. — Ты разве не поедешь к Поттерам? — Просто мы с Джеймсом не то чтобы очень дружны, — я пожала плечами. — Ну, у тебя наверняка есть друзья, к которым ты могла бы съездить? — Конечно, напиши Лине! — поддержал дядю Сириус. — Мерлин! Сириус, ты же понимаешь, что там Эд и… — И что? Я каждый год приезжаю домой на два месяца, хотя там мать с отцом. Так что тебе пару недель переждать это раз плюнуть. — И то верно, — кивнула я и пошла за письменными принадлежностями. Когда дядина сова скрылась вдали, Альфард заявил, чтобы мы переночевали у него. «Пока ждёте ответа, выспитесь, да и старику будет приятно провести ночь и утро в компании с племянниками». В дядином доме было уютно и прохладно. Нет, отопительные системы там были. Просто в поместье преимущественно были большие окна, нежели стены. Поэтому по дому свободно гулял сквозняк, завывая в щелях и хлопая дверьми. В отличие от матери, дядя не любил нагромождения антикварно-династической мебели. Поэтому здесь царил лёгкий и светлый минимализм. Но, как ни парадоксально, поместье было очень уютным и комфортным.
Единственное, что выделялось в устройстве дома — кабинет нашего дедушки. Он любил помпезность и антиквариат. А ещё своих двух сыновей (Альфарда и Сигнуса III) и почему-то недолюбливал дочь (нашу мать). Наша бабушка умерла, когда Вальбурга была маленькой. Поэтому девочка росла в атмосфере неприязни и отчуждённости. Друзей не было, общалась только с кузенами и Сигнусом, отца ненавидела, Альфарда тихо недолюбливала. Думаю, в нашей семье так же, только мать любит одного сына, а отцу на всё как-то наплевать.