Неверный. Свободный роман

Тут светло. И дело не только в освещении. От их состоявшейся семьи тепло и светло, хочется погреться в этих лучах. Конечно, во всем — заслуга Крис, она удивительная, правда. Еще больше расцвела, о детях и своем увлечении, которое уже вышло на уровень личного бренда украшений, может говорить бесконечно долго.

Плюс ко всему, Крис дружит с бывшей женой Булата… Дружит с его бывшей женой, вдумайся! Да я бы этой сучке выдернула патлы только за то, что она на члене моего мужика тоже каталась. Вот такая разница между нами… А она дружит и тайно хихикает на тему сводничества Альфии с кем-нибудь,

— Хотя… кое-что намечается… Совсем с другой стороны. Но я обещала молчать. Никому не скажу, — смеется. — Мало кто поймет. Многие осудят… А я считаю, так написано свыше.

— Да можешь ты сказать по-человечески?

— Нет-нет, — отмахивается. — Я поклялась молчать. Я дважды поклялась молчать. Не могу рассказать… Но все хорошее, клянусь. Только хорошее.

— Ай, все ясно. У тебя всегда только хорошее.

— Были и сложности, — напоминает взволнованно. — Но все позади.

Она ищет взглядом Булата и тот, словно чувствует ее касание взглядом, отвечает тоже. Они будто интимно ласкаются на расстоянии, и я бы с радостью сделала кадр лица подруги, освещенного такой любовью.

Способна ли я сама на подобные проявления? Сынишку люблю безмерно, а Расул?...

При мыслях о нем сердце проваливается в котел с кипятком.

Обреченная сгорать дотла снова и снова.

Я боюсь, что это ненадолго. Как у спичек… Может быть, я — как коробок со спичками, и наши встречи-вспышки только до той самой, последней, спички из коробка.

Перестав болтать о себе, Крис переключается на моего сынишку, и тут я захлебываться начинаю и радостно достаю телефон с миллионом фотографий Алимчика.

— Алим так похож на Расула.

Крис доверчиво приближается. Дети возятся между нами. Вокруг Крис всегда такая непосредственная обстановка создается, что мы сидим на полу и играем с детьми, пока мужчины говорят о своем.

— Он столько перенес… — доверительно сообщает Крис. — Мрачный был ужасно.

— Он всегда мрачный.

— Нет, что ты… Ты не видела его мрачным, гарантирую. Ужасно невыносимый тип. От него все сиделки с ужасом сбегали. Всех матом крыл. Есть люди, у которых жизнь ломается, а потом сращивается… Обрастает понемногу, шрамы прошлого сглаживаются. Как у Альфии, — припоминает бывшую Булата. — Стоило только чуть-чуть проявить к ней участия внимания, как она пошла на поправку, расцвела и увлеклась новым делом.

Из рассказов Крис я знаю, что Альфия работает на Крис, помощницей.

— Но Расул… — качает головой. — Участие и забота его бесили. Выводили из себя. Что за человек такой, — вздыхает. — От тепла морозится. Только через сопротивление все… Мне кажется, не будь я женой Булата, он бы и в меня кинул чем-нибудь, чтобы не навещала в больнице.

— Он не стремится рассказывать о себе.

— А ты? — уточняет она.

— А что я? У меня все как на виду. Увлечение, сын, работа. Я не пряталась, Крис. Ни от кого не пряталась. Просто жила. И давай не будем об этом… Я от него ничего, в целом, не жду и ни на что не надеюсь.

— Ой, врешь. Врешь, Сашка. Такая большая врушка стала! — смеется.

— Может быть и ждала раньше. В глубине души, — сощуриваюсь. — Но дождалась только слов, пошла на хрен, не отсвечивай и вычисти из себя лишнее.

Во мне все кипит.

— Но ты же не сделала.

— Нет. Конечно. Кто он такой, чтобы мне указывать? Да пошел он.

— Отец твоего сына. Твой мужчина, в конце концов. Обиды так и будут стоять, пока ты не поймешь, что это палка о двух концах, и оба острые.

— Я его ничем не обижала, — возражаю с той самой… обидой, это даже смешно!

— Ты только не обижайся, Саш, но когда я нечаянно про сына сболтнула, у тебя был такой вид… словно Расул в роли отца Алима — это самое ужасное, что могло с тобой случиться.

— Но я же сказала! Сказала…

— С вынужденным видом и как будто делала одолжение. Не обижайся, Саш. Тебе тоже надо над собой поработать! — мягко гладит меня по плечу.

— А я не могу быть шелковой, как ты, со своим мужиком! По щелчку тоже прощать не научена.

— Уффф… Давай тему сменим, — просит Крис и с улыбкой смотрит, как Алим то и дело подбегает к Расулу. — Твой сын счастлив, светится. Разве это не стоит того, чтобы ты хотя бы капельку своих обид выкинула, как ненужный вонючий хлам?

***

Алим засыпает с игрушками в руках, на руках у Расула. Вырубается мгновенно. Только что лопотал, показывая отцу крутую башню, а потом уткнулся носом в его грудь и засопел.

Мы планировали немного посидеть в гостях, а потом отправиться в гости к Расулу, но я думаю, что не стоит сына тревожить.

Мы могли бы заночевать в гостях у подруги, и я не вижу в этом ничего ужасного, но потом случайно замечаю взгляд Расула: тоскливый и понимающий. Мол, ну да, ну да, здесь же лучше. Вам везде лучше, чем со мной. Понимающий и принимающий…

Меня мутью до самого дна душу проняло. Я таким Расула не знаю и не умею, наверное, находить к нему подход вообще… Никогда не умела.

Столько всего о нем не знаю.

В голову бьет мыслью, что я о нем не хотела знать ничего и вот теперь не знаю…

Хотела, чтобы ему тоже нелегко пришлось из-за той боли, которую я испытала по его вине, и он испытал.

Желания исполняются.

Чувствую ли я себя счастливой? Нет…

— Спасибо, Крис. Но мы поедем. Расул, ты еще не отпустил водителя?

Дорогие, кто проигнорировал мою новинку? Исправляемся, будет жарко: АЙРИН ЛАКС - НЕ ЛОМАЙСЯ, ДЕВОЧКА!
– здесь ссылка.

— Горячий мужик. Взгляд с тебя не сводит, — вздыхает подруга. — Брутал. Сейчас таких мало…

Осторожно смотрю в сторону. Кипяток прокатывается по телу.

— Ааа… Это просто сосед, — бормочу едва разборчиво. — На вид опасный тип.

— Это так заводит… — продолжает трепаться. — Я бы его объездила! У тебя с ним что-то есть?

— Нет, — отвечаю резко. — Ничего нет и ничего не будет!

***

Поначалу он показался мне мутным и опасным типом.

Потом я решила, что первое впечатление обманчиво, и дала ему шанс.

Лучше бы не давала.

Ни шанса, ни… вообще бы не давала!

ДОБАВИТЬ В БИБЛИОТЕКУ ЗДЕСЬ!

Глава 71

Глава 71

Александра

Мирасов удивленно моргает, будто ослышался, качает головой.

— Пусть прогреет машину, я сейчас переодену Алима, а то он вспотел, и поедем.