Невероятная зоология. Зоологические мифы и мистификации
Шрифт:
Другой знаменитый учёный того времени – итальянец Улисс Альдрованди. Он не только создал свой «кабинет естественной истории», который завещал родной Болонье, но и организовал ботанический сад. Прекрасный лектор, человек яркий и увлекающийся, в молодости он попал в тюрьму инквизиции, но ему удалось выпутаться. Позднее его покровителем стал папа Григорий XIII, субсидировавший роскошное издание его книг. В них есть уже кое-что новое по сравнению с Геснером; он видел или имел в своем музее много американских, африканских, индийских животных, он анатомировал птиц, изучая их скелет и внутренние органы, провёл цикл наблюдений над развитием куриного зародыша. Но был Альдрованди более легковерен, чем Геснер, и по страницам его книг кочуют и псоглавые люди, и «морской монах». Появилось у него и кое-что новое, например «морской волк», гигантский рак, в несколько раз больше человека. Когда он попытался создать какое-то подобие системы,
2.5. Дерево Дюре, из которого рождаются и рыбы, и птицы
2.6. Морж, изображённый в труде Олауса Магнуса
– Что ж тут такого, – скажет читатель, – птицы как птицы, только очень красивые. Но в том-то и дело, что тогда эти птицы считались необыкновенными.
История эта началась 8 сентября 1522 года, когда в порт Севильи вошел потрёпанный корабль с гордым именем «Виктория» и на берег спустились 22 измождённых человека – всё, что осталось от флота, отплывшего три года назад. Тогда на пяти кораблях уплыло 270 моряков, солдат, знатных гидальго, и командовал ими португальский дворянин Фернан де Магальяйиш, в Испании ставший Фернандо Магелланом. Но великий мореплаватель не вернулся из прославившего его путешествия, шестнадцать месяцев назад он погиб в стычке с туземцами на одном из открытых им Филиппинских островов.
Кроме груза пряностей (стоимость которых с лихвой окупила все расходы на экспедицию) корабль привёз множество странных вещей, и среди них удивительно красивые и яркие, лёгкие как пух птичьи шкурки. Капитан «Виктории» Дель Кано получил их в дар от султана, правившего одним из Молуккских островов. Но на этом острове такие птицы не водились, их привозили откуда-то издалека. Их золотисто-жёлтые, оранжевые, зелёные, бронзовые, белоснежные перья переливались в солнечном блеске. И у этих шкурок не было ног! Более того, а шкурки ли это? Может быть, это просто мёртвые птицы, у которых нет не только ног, но и мяса, и костей?
Испанский натуралист Франсиско Лопес де Гомара, первым исследовавший их, кратко подвёл итог своей работы: «Мы полагаем, что эти птицы питаются росой и нектаром деревьев, дающих пряности. Одно несомненно – они не подвержены разложению». Откуда же могут прилетать эти чудесные существа? Не иначе, как из рая. И напрасно Антонио Пигафетта, участник экспедиции Магеллана, писал, что обитатели Молуккских островов умеют так аккуратно снимать птичьи шкурки, что в них не остаётся ни косточки. Никто его не слушал, и Геснер написал в своей «Истории животных»: «На Молуккских островах люди утверждают, что эти прекрасные пташки, которые никогда не садятся на землю или на что-либо другое, родились в раю».
Но как же они живут, как отдыхают? Мнения разделились. Одни мудрецы полагали, что эти эфирные, почти не имеющие веса создания никогда не отдыхают, витая в воздухе; другие считали, что они отдыхают, обмотав тонкие нити своих перьев вокруг ветвей. Но как же они высиживают птенцов, если они не садятся на землю? Очень просто – самка откладывает яйца на самца, и он служит ей живым летающим гнездом.
2.7. «Она не питается ничем, кроме небесной росы» – писал Геснер о райской птице
Несомненно, такие птицы должны обладать чудесными свойствами, но какими? Воины верили, что они охраняют от ран, и счастливцы, которым удавалось достать шкурку райской птицы, украшали ею свой шлем. Заинтересовались новинкой и модницы, каждая придворная дама хотела украсить платье сияющей шкуркой; их привозили корабли, возвращающиеся с Молуккских островов, и цены на них были фантастические.
Однако некоторым учёным сказочка о птицах, прилетающих из рая, казалась не совсем достоверной. Например, сомневался в ней Шарль Леклюз, придворный натуралист императора Рудольфа II Габсбурга, в учёном мире известный как Каролус Клузиус. Уйдя с поста директора Венского ботанического сада, он перебрался в Лейден и стал профессором университета. Больше всего он прославился тем, что ввёл в культуру такие растения, как картофель, каштан и… тюльпаны, которые с его лёгкой руки
стали приносить Голландии огромные прибыли. Голландия в те времена – великая морская держава, трудно было найти лучшее место для изучения заморских растений и животных, чем портовый и университетский город Лейден. И Клузиус, исследовав множество шкурок, расшифровал их тайну. Это были шкурки самых настоящих птиц, обладавших плотью, кровью и костями, только мастерски выделанные и высушенные. Об этом и написал он в своей книге о тропических животных, но никто ему не поверил. Слишком заманчива была легенда о чудесных существах, колыхавшихся на райских ветерках, и слишком полезна она была для купцов, наживавших огромные деньги на их шкурках. В результате даже полтораста лет спустя великий Линней дал одному из видов райской птицы название «Paradisea apoda», то есть «райская безногая», а не менее великий натуралист Бюффон повторил басню об эфирном существе, питающемся только небесной росой. И только в начале XIX века корабельный аптекарь с фрегата «Раковина» Рене Лессон во время краткой стоянки на Новой Гвинее не только увидел живых райских птиц, но и познакомился с тем, как папуасы охотятся на них, снимают шкурки и сушат их над огнём. А данное Линнеем название так и прижилось в науке.Но, наверно, одной из самых забавных историй с подделками была трагикомическая эпопея профессора Берингера. В первый раз я наткнулся на неё ещё в детстве, перелистывая тома роскошного издания «Вселенная и человечество», иллюстрированные множеством занимательных рисунков. Впоследствии я нашел её подробное описание у историка науки Герберта Вендта. Правда, относится она скорее к палеонтологии, чем к зоологии.
Произошло всё это в двадцатые годы XVIII века – во времена, казалось бы, просвещённые. Иоганн Бартоломей Адам Берингер был профессором университета и деканом медицинского факультета в Вюрцбурге. Он преподавал естественную историю, был личным врачом архиепископа и пользовался всеобщим уважением. Надо добавить, что был он человеком глубоко верующим и, мягко говоря, легковерным.
Его главным увлечением было собирание «каменных фигур» – камней, напоминающих живые существа. Но это не были окаменелые остатки настоящих животных, о которых шли тогда жаркие споры, а нечто другое. Вместе с тремя деревенскими мальчишками – Христианом Ценгером и братьями Хен он находил в известняковых обрывах под Вюрцбургом странные камни с изображениями цветов, червей, улиток, рыб, лягушек, ящериц и даже паука на паутине, поймавшего муху. Более того, нашлись камни, на которых виднелись комета с хвостом, полумесяц с лучами, солнце с человеческим лицом. Берингер считал их чудесными творениями Создателя. И когда мальчишки принесли ему камень с надписью «Иегова» на древнееврейском языке, он решил, что если всесильный Бог может создавать каменных животных и каменные растения, то почему он не может подписаться своим именем? Когда у него набралось около двух тысяч камней, он опубликовал объёмистую книгу «Lithographiae Wiceburgensis» («Вюрцбургские каменные письмена»). В ней он поместил 22 гравюры с изображениями двухсот «каменных фигур».
Учёный мир принял эту книгу с некоторым удивлением, Берингер же надеялся, что она принесёт ему всемирную славу. Так оно и случилось, ибо вскоре разгорелся грандиозный скандал – чудесные создания Господа оказались фальшивками! А организовал этот розыгрыш почтенный профессор того же университета. Звали его Иоганн Георг фон Экхарт и, в отличие от Берингера, он был по-настоящему ярким и талантливым учёным. Он одним из первых стал изучать древних германцев, вёл раскопки их погребений и первым предположил, что история человечества делится на три эпохи – камня, бронзы и железа.
2.8. (а, б) «Каменные фигуры» профессора Берингера
Но характер у него был скверный – неуживчивый, едкий. В Вюрцбург он приехал, спасаясь от кредиторов, и совсем недавно перешёл из протестантства в католичество, чтобы получить место в католическом университете. Естественно, правоверный католик Берингер считал, что в вопросах веры Экхарт, мягко говоря, нетвёрд и что вообще он карьерист, зазнайка и неуч. К тому же он высмеивал страсть Берингера к собиранию каменных фигур…
И Экхарт решил показать, кто в действительности неуч. Его приятель, профессор математики и географии Родерик стал изготовлять «каменные фигуры» и с помощью мальчишки Ценгера подсовывал их легковерному профессору, который платил за них не скупясь. Увидев, что дело это прибыльное, Ценгер взял в помощники двух приятелей, братьев Хен; теперь уже трое изготовляли «каменные фигуры». Ими заинтересовались архиепископ, архитектор Балтазар Нейман и другие видные обыватели Вюрцбурга, так что бизнес бойкой троицы процветал.