Невероятно, но замужем!

– Согласна, сигареты - гадость, да я и не курю. Кофе люблю, но изредка. А подоконники у меня такие узкие, что остаётся только диван. Так что извини!

Джуля поводит ушами, задумчиво переступает с лапы на лапу и решительно забирается мне на грудь.

Я улыбнулась. Мы с ней любим так лежать - я тёплая и дышу, кошке нравится, как поднимается и опускается грудь. Она даже мурчит в такт. А я люблю, когда на мне лежит пушистая грелка. То, что надо для размышлений о своём, о девичьем.

Итак, мои мысли вернулись к проблеме номер один. Как так получилось, что мне через месяц надо идти в Загс?

Я прикрыла глаза и улеглась поудобнее, вспоминая, с чего всё началось.

Итак, три месяца назад на родине Деда Мороза...

Я загорелась мечтой побывать в Великом Устюге года четыре назад. В Питере как раз начались сырые тоскливые зимы без снега. А я - нормальный русский человек, который желает получить "мороз и солнце" по расписанию.

Мне отчаянно не хватало зимы моего детства.

Где пушистый искрящийся снег, в котором так здорово валяться, и белоснежная лыжня, петляющая среди сосен?

Высокие берега застывшей речки, на которых не видно снега из-за облепившей склоны детворы с ледянками?

По выходным там стоял такой гвалт, что галки бы обзавидовались.

И никаких травмоопасных ватрушек!

Я о тех самых, в которых руки-ноги нарочно торчат во все стороны, чтобы их было проще сломать или ушибить. Управляются они тоже ужасно. Чувствуешь себя, как в барабане стиральной машины.

В моём детстве были ледянки!

Да, опять-таки те самые. Как они стремительно летели вниз с любой горки!

Как здорово было мчаться с диким визгом по ледяной дорожке, подскакивая на ухабах и закладывая лихие виражи!

Папа и мама часами простаивали наверху, в толпе таких же терпеливых родителей. Для меня до сих пор загадка, - как они это выдерживали почти целый день?

В детской памяти остались отрывочные картинки: вот я ползу наверх по раскатанному до льда склону, выбирая местечки, где остался снег.

Обрыв кажется мне почти отвесным, ноги всё время проскальзывают, я пыхчу, как недовольный ёж.

И всё равно, упорно лезу наверх, среди таких же сопящих от усердия любителей адреналина.

В голове бьётся одна мысль: как можно скорее одолеть последние, обледенелые и трудные метры и забраться на самый верх. Выбрать самую лучшую, накатанную до блеска дорожку и снова с радостным воплем ухнуть вниз.

Ветер будет свистеть в ушах, снег и солнце понесутся навстречу в слепящем блеске.

Быстрее всех, быстрее папиной машины, быстрее поезда! Хочу-хочу-хочу!

Но ноги снова скользят, я пробуксовываю совсем рядом с желанным краем обрыва, рычу и хнычу...

И тут мне навстречу протягивается большая рука в тёплой перчатке.

Папина рука.

Я счастливо вцепляюсь в неё и в мгновение ока оказываюсь наверху.

Родители отряхивают меня от снега и смеются. Я нетерпеливо вырываюсь, не выпуская из рук ледянку, и снова бегу к склону. Приплясываю от нетерпения в очереди.

Кто-то меня пихает, желая прорваться скорей на дорожку. Я от души пихаю в ответ, плюхаюсь на ледянку и лечу, лечу вниз!

Восторженный детский визг со всех сторон рвётся в уши, наполняет меня искрящимся счастьем. Я закладываю лихой вираж, уворачиваюсь от растущего прямо посреди склона дерева, и мой победный вопль вплетается в общий гвалт...

Вот что такое настоящая зима!

Да, я вроде как выросла. И больше не катаюсь на ледянке. Хотя кто вам это сказал? Тсс... секрет.

А лыжи действительно большую часть зимы пылятся на балконе, потому что в окрестностях Петербурга снег едва покрывает землю.

Форменное безобразие, согласитесь?

В общем, в какой-то момент я поняла, что у меня снежное голодание.

И тут - о радость!
– выяснилось, что у моего парня та же беда.

И мы решили рвануть туда, где снег точно есть. В северные края, на Вологодчину.

Глава 2

На родину Деда Мороза.

Ну что вам сказать?

Снега оказалось предостаточно. Отменные сугробы поджидали нас уже на вокзале в Котласе, откуда предстояло километров шестьдесят добираться до Устюга.

Мы хотели благовоспитанно воспользоваться автобусом, но не удалось. Стоило выйти с вокзала, как нас мигом облепили ушлые таксисты. Матвей, окинув их опытным взглядом, вычислил самого спокойного мужика и решительно направился к нему. Через пять минут мы уже усаживались в ухоженную "Волгу". Я с удовольствием провалилась в объятия аномально мягкого сиденья.

Помните, какие мягкие сиденья были у наших старых машин? Садишься, как на перину. В современных машинах - элегантные упругие диваны, наводящие на мысль об офисах и банках.

За окном стремительно темнело, и ничего особенного из окна разглядеть не удалось. Матвей, как обычно, легко разговорил таксиста и всю дорогу жизнерадостно вытрясал из него какие-то полезные сведения. Этим умением он мне очень напоминает папу. Тот тоже может уболтать кого угодно и вызнать что угодно. Только Матвей - попроще. А вот в папе мир потерял великого дипломата.

Женщины тают от его обаятельной улыбки и искреннего интереса в глазах примерно на второй минуте беседы. Я не знаю, как это папе удаётся, но прекрасным дамам точно кажется, что, во-первых, они и правда прекрасны, а во-вторых - что им вот-вот сделает предложение руки и сердца душка Хэн Соло, он же Харрисон Форд.

Папа "на тропе охоты" так на него похож!

Конечно, женщины радостно и незаметно для себя выкладывают всё, что он хочет узнать.

Что же касается разговоров с мужиками, то здесь в ход идёт непрошибаемая уверенность в себе, искромётный юмор и ещё что-то неуловимое, по которому в мужской стае безошибочно вычисляют вожака.

Кстати, папа у меня ростом под метр девяносто. А теперь представьте картину: подходит он, весь из себя такой высокий, к кучке среднеразмерных мужиков. И что вы думаете? Стоит ему встать рядом, как они все машинально начинают выпрямляться, откидываясь назад и выпячивая стратегическое место. А как же, альфа-самец подошёл, надо же как-то компенсировать его явно доминирующую позицию. В общем, забавные повадки в мужских стаях...

А Матвей просто по-свойски и без комплексов со всеми общается. Мне иногда думается, что его можно использовать вместо тарана - прошибать психологические стены.