Невеста берсерка
Шрифт:
Тот, кто был ему нужен, встал последним. Сидел он по ту сторону стола, у стены — и еще до того, как мужчина встал, Харальд разглядел на его лице страх.
Ему оставалось только дождаться, пока тот протиснется в щель между двумя столами, и медленно подойдет.
Один из тех, кто пришел наниматься в хирд совсем недавно. Один из местных.
— Пируйте дальше, — коротко распорядился Харальд. — Кейлев, Свейн, за мной.
И, выдрав меч из ножен, висевших на поясе у подошедшего, отбросил его в сторону. Вцепился в плечо, потащил за собой.
Уже на полпути к дверям вспомнил
У выхода стояли Тордульф и прочие. За плечом одного из воинов золотилась макушка Сванхильд.
— Кейлев, — сказал Харальд, задержавшись у дверей. — Где там твои сыновья? Пусть отведут свою сестру…
В опочивальню нельзя, мелькнула у него мысль. Там дохлая змея — и могут быть другие подарки. Покои нужно тщательно осмотреть, но потом, после всего.
— В женский дом, — закончил он. — Пусть возьмут с собой человек пять, вместе с ее стражей. Вычистят одну из каморок, и сядут у нее под дверью.
Харальд развернулся, зашагал к берегу, таща за собой предателя.
Кейлев и Свейн, вынырнувшие из зала следом за ним, догнали, пристроились за спиной. Свейн проворчал:
— Там все из зала повалили. Уже болтают, что тебя, ярл, пытались убить. Это правда?
Он, не отвечая, остановился и развернулся. Все верно, от дверей зала за ним тянулась толпа воинов.
— Убби, — рыкнул Харальд.
Здоровяк вынырнул из первых рядов тех, кто шел за ним.
— Гони всех обратно в зал, — распорядился Харальд. — Пусть не мешаются у меня под ногами. Надо будет, я позову.
— Нашим-то я скажу, — озабоченно ответил Убби. — А вот люди твоих родичей вряд ли меня послушаются.
Харальд кивнул, внутренне досадуя, но признавая его правоту. Все не вовремя — и пир, и предательство…
— Ярл Турле, — позвал он, не двигаясь с места.
Пленник, на плече которого лежала его рука, стоял покорно, не дергаясь. Смотрел не только со страхом, но и с мрачной обреченностью на лице.
И Харальду это не нравилось. Чистый страх устроил бы его больше.
Дед протолкался сквозь толпу. Следом на свободное место вышли Огер и Свальд. У брата, единственного из всех родичей, на лице была тревога.
— Я слышал, ты зачем-то потащился к себе в опочивальню, — громыхнул старый Турле. — Посреди пира, на котором должен был сидеть, как хозяин. И тебя вроде бы пытались убить? Только при чем тут этот парень? Я, пока шел, слышал разговоры. Вроде бы он сидел в зале, пока тебя не было…
— Я прошу тебя об услуге, ярл Турле, — резко перебил деда Харальд. — Побудь вместо меня хозяином на пиру. Мне придется отлучиться по срочному делу. Но я хочу, чтобы все вернулись в зал и продолжили пировать. Могу ли я на тебя положиться?
Дед тяжело задышал, насупился.
— Ты всегда можешь положиться в трудный час на своих родичей, Харальд, — ровно заметил Огер, стоявший рядом. — А что сделал этот человек?
Харальд угрюмо пообещал:
— Расскажу, когда выясню… и вернусь к вам.
Ярл Турле крякнул. Тут же развернулся, крикнул:
— Чего столпились? Сигурд, Ульфе, а ну гоните всех наших обратно. Пошли попируем, пока хозяин на своем заднем дворе порядок
наведет. На то он и хозяин, чтобы делать свои дела, когда пожелает.Один из пары псов, все еще державшихся рядом с Харальдом, согласно гавкнул.
Но люди начали возвращаться в главный дом. И Харальд двинулся дальше.
Он довел человека, покорно шедшего рядом, до костерка стражников, горевшего у окончания стены с северной стороны. Буркнул, глянув на воинов, сидевших у огня:
— Пошли отсюда. Подождите пока в сторонке — где-нибудь у домов.
Потом развернул приведенного, ставя перед собой. Посмотрел тому в лицо.
Мужчине было лет сорок. По щеке и нижней челюсти тянулась пара давно заросших шрамов — полученных, скорей всего, еще в молодости. Похоже, ходил когда-то в походы, но потом осел здесь, в окрестностях Йорингарда…
И недавно пришел наниматься к нему в хирд.
— Для начала спрошу две вещи, — негромко сказал Харальд. — Кто дал то, что ты подсунул в мои покои? И за сколько ты согласился?
Мужчина посмотрел в темное небо. Перевел взгляд на близкий берег, возле которого покачивались драккары ярла Турле.
Снова глянул на Харальда. Мрачной обреченности на лице прибавилось.
— Могу начать сразу с пыток, — выдохнул Харальд. — Ты расскажешь мне все, рано или поздно.
— Про тебя, ярл, говорят, что ты человек справедливый, — неожиданно спокойно сказал пленник. — Хоть и непонятный. Я расскажу все, но не потому, что боюсь. Просто не хочу, чтобы думали, что я продался за золото…
Значит, тут цена была повыше, хмуро подумал Харальд.
И ощутил, что все не так, как надо.
— Сын у меня нанялся к Гудрему, пока его хирды были тут, — тяжело сказал мужчина. — Я, когда Йорингард взяли во второй раз, сразу пришел сюда. Среди пленных его не было, а мертвых повидать я не успел. Однако четыре дня назад ко мне явился человек. Сказал, что мой сын сейчас в Веллинхеле. Пока что живой. И если я хочу, чтобы он жил и дальше, нужно сделать кое-что. Дал мне горшок, который велел засунуть в покои ярла. Но так, чтобы он наткнулся на то, что там лежит. Вот и пришлось…
Харальд молчал. Кейлев, стоявший рядом, рассудительно заметил:
— Ты мог прийти к ярлу и все рассказать.
— И чтобы он сделал? — с неожиданной яростью возразил пленник. — У него сына нет, ему не понять.
— Заткнись, — прорычал Свейн. — Ты пришел наниматься в хирд к ярлу, ты дал клятву. Тут у многих семьи. Но предателем стал только ты.
Да, у меня нет сына, спокойно, даже как-то равнодушно подумал Харальд. И похоже, никогда не будет. Ни одна из его женщин так и не понесла.
Он стиснул челюсти.
Все было не так, как надо. Когда Харальд шел сюда, все казалось ему простым и ясным. Предатель найден, оставалось только допросить его. А потом принести в жертву Ермунгарду. Одной стрелой убив сразу двух зайцев — и наказать предателя, и поговорить с отцом…
Но сейчас Харальд смотрел в лицо посланца Гудрема — и осознавал, что не принесет в жертву Мировому Змею еще одного чужого отца. То ли тепло Сванхильд, согревшее его тело, заодно размягчило ему и мозги, то ли еще что…