Невеста Цербера

– Что ж… ладно. Ты свой выбор сделала, – произнес спокойно, но глаза почернели.

После чего преспокойно покинул опочивальню.

– Мерзавец, – зароптала, – подонок, проклятый монстр, – и от собственного бессилия рухнула на кровать.

Может, взять да и положить всему конец? Уж лучше отправиться в мир иной, чем терпеть этого изувера, потакать ему, ублажать и страдать… каждый день и каждую ночь страдать. Селен поднялась, схватила со стола нож. Всего один точный удар. Но прежде коснулась пальцем острия, провела по лезвию. Умереть, конечно, дело благородное, однако несправедливо как-то получается. Он, значит, будет дальше творить злодеяния себе в угоду, а она отправится в холодный склеп. Ну, уж нет!

Тут в комнату вернулась Фолли.

– Госпожа, вам пора.

– Иду, – аккуратно вернула нож на место, после чего приподняла подол и устремилась к двери.

И пока шла в Приемную залу, без конца морщилась. Панталоны натирали и всячески мешали. Да это не белье, а какое-то орудие пытки, честное слово. В зале к тому моменту собрались все – сестры, отец с приближенными и, конечно же, демон со своей доблестной охраной. Видимо, действительно, ждали только её одну.

Селен проплыла мимо изувера с высоко поднятой головой и встала рядом с Альмой.

– Ты почему так задержалась? – прошептала та.

– А что? Долго ждете?

– Вообще-то, – вступила Амина, – без малого три часа.

– Простите, – сейчас же испытала чувство стыда. – Но, могли бы и раньше разбудить.

– Так, ты спала? – вытаращились на нее обе.

– Ну, да…

– Наша сестра неисправима, – замотала головой Альма. – Вот зачем каждый раз злишь его? – с опаской глянула на Дакара, который о чем-то беседовал с отцом.

– Можете не переживать, если он и злится, то срывается на мне.

– А тебе оно надо?

– Просто я не собираюсь плясать под его дудку.

– Доиграешься, Селен.

– Может и так, – вильнула бедрами. Проклятые панталоны.

– Что с тобой?

– А вам разве удобно? – Селен кое-как поправила белье, незаметно запустив пальцы под подол.

– Ты о чем?

– Дакар разве к вам не приходил?

– Нет, с чего бы вдруг?

Просто нет слов! Оказывается, панталоны достались тоже только ей. А дальше что? Ошейник? Пояс верности? Колодки? Хотя, изверг не просто ради красного словца пообещал ей «веселую» жизнь, видимо, такого обращения и стоит ждать. Он делает все, чтобы задеть, унизить, причинить душевные муки, впрочем, телесные тоже и снова поправила ненавистные панталоны.

– Хватит, Селен, – грозно посмотрела на нее Альма, – что ты все переминаешься с ноги на ногу?

На что несчастная обдала ненавистным взглядом причину ее мучений. Дакар Завоеватель… ну ничего, не смогла его убить, не смогла себя убить, значит, надо попробовать еще раз убить его. Пусть только расслабится. А уж она сделает для этого все. И жуткий гнев точно расплавленным железом растекся по венам.

– Сестра, – Амина взяла Селен за руку, – ты горишь. И лицо покраснело. Не заболела часом?

– Нет, – постаралась успокоиться.

Дакар тем временем закончил разговор, и все присутствующие, кроме девушек, подошли к круглому столу, на котором лежали два пергамента. Арман достал из-за пазухи перстень, очень похожий на те, что носили его охранники, затем писарь Кайера вылил на каждый пергамент понемногу бурого воска, а Дакар оставил на одном отпечаток кольца. На втором появился оттиск перстня правителя Кастилиона.

– Что ж, договор скреплен родовыми печатями, – Арман убрал обратно перстень. – Ты доволен? – посмотрел на правителя с легкой усмешкой.

– Надеюсь, все положения договора немедленно вступят в силу.

– Уже вступили.

– Рад это слышать, – свернул пергамент и спрятал в тубус, который передал своему помощнику.

Второй пергамент забрал Дакар:

– Завтра к границам твоего города прибудут мои солдаты, после чего я с женами покину Кастилион.

– Нужно ли подготовить брачное ложе? – эти слова Кайеру дались слишком тяжело, в какой-то момент аж голос дрогнул.

– Нет, – Арман развернулся к девушкам, – не нужно. Это еще успеется.

– Как пожелаешь.

Затем Дакар подошел к сестрам, скользнул взглядом по Альме и Амине, а остановился на Селен, которая сейчас смотрела в пол.

– Поздравляю, вы теперь замужние дамы. И нам предстоит долгий путь домой. Ибо отныне мой дом – ваш дом. А сейчас можете идти и отдохнуть перед торжественным ужином. Все-таки свадьба должна оставить приятные воспоминания.

– Да, господин, – кивнула Альма, за ней повторила Амина.

Селен же предпочла промолчать. Ведь если откроет рот, то обязательно скажет что-нибудь эдакое и снова получит на орехи.

Девушки только сделали шаг в сторону дверей, как Арман подхватил строптивую жену под руку:

– А ты ничего не хочешь сказать? – подтащил к себе.

– Хочу, – посмотрела на него ярко-сиреневыми глазами, – гори в Аду, – не сдержалась-таки.

Тогда он навис над ней:

– Я там уже был, – прошептал, – и мне понравилось, – коснулся ее лица. – Теперь вот подумываю тебя туда сводить.

Дакар хотел было отпустить ее, но снова не смог. Вот бы прижать мерзавку к столу, отшлепать, как следует и взять. Прямо сейчас, прямо здесь.

– Во время ужина будешь сидеть рядом со мной, – кое-как поборол дикое желание, – и еще, ночью я приду к тебе.

– Вы же сказали отцу… – уставилась на него с ужасом.

– А я решил, что к одной жене все-таки загляну, – вторую руку положил на талию. – Как белье? Не жмет?

Вдруг Селен забралась себе под подол и при всех сняла панталоны. Дарий с Амосом так и пооткрывали рты, к счастью, маска скрыла их то ли удивление, то ли восхищение, они и сами не поняли, чего там больше. А фея скомкала белье и вложила в руку Арману.

– Засуньте их себе… – и, воспользовавшись минутным оцепенением ненавистного супруга, упорхнула вслед за сестрами.

Все присутствующие в зале были шокированы не меньше, но дабы избежать гнева Завоевателя, предпочли остаться при своих мыслях и вскоре разошлись. Дарий же с Амосом подошли к Арману:

– Какая прелесть, – Дарий взял белье, – пожалуй, себе оставлю. На память, – и засмеялся.

– Мечтай больше, – Арман выхватил предмет гардероба.

– Она еще покажет тебе, – вступил Амос. – Ох, брат… сочувствую. На моей памяти ни одна самочка не снимала при всех панталон, да еще с таким достоинством, – тоже рассмеялся.