Невеста для демона страсти

Устроившись на сиденье, я первым делом откидываю вуаль и хватаюсь обеими руками за ненавистную повязку.

— Как ты нетерпелива, дорогая, — с легким смешком герцог перехватывает мои руки и опускает их мне на колени. — Подожди еще пару минут, мне надо закончить с твоим отцом. Итак, граф, ваши бумаги, — в карету мой супруг так и не поднимается, переключив все внимание на ожидающего своих расписок папеньку. А я вновь принимаюсь за лишающую меня зрения ленту. В конце концов, я обещала выйти за вас замуж, дражайший герцог. А вот быть вам послушной женой уговора не было.

Отчаянно дергаю ленту то вниз, то вверх. Она натягивает кожу на лице, держится, словно приклеенная. Завожу руки за голову, пытаюсь развязать узел. Но ногти безнадежно проскальзывают, не в силах подцепить край.

А карета, меж тем, чуть наклоняется, принимая тяжесть поднимающегося мужчины. Чуть скрипит диванчик напротив меня, щелкает закрываемая лакеем дверца.

— Трогай, — негромко бросает мужчина в окошко.

— Погодите, ваша светлость… о, простите, ваше высочество! — торопливо окликает моего супруга отец. — Но здесь не все.

— Разве? — лениво переспрашивает высочество, в то время как карета уже начинает свое движение.

— Здесь нет документов на замок. Замок Альк, — судя по голосу, отец пытается не отставать от герцогского выезда.

— Замок я оставляю себе в качестве приданого за вашей дочерью.

— Но это невозможно! Простите, ваше высочество, но мы так не договаривались!

— Возможно. Но не думали же вы, что я возьму ее бесприданницей? — презрительно усмехается на это мой муж. И бросает холодно и равнодушно: — Прощайте.

Карета ускоряет ход — кони явно перешли на галоп — и возмущенные крики отца затихают где-то вдали. Мне его не жаль, вот ни капельки, но снести такое обращение супруга с членом моей семьи я не могу.

— Зачем вы так грубо, ваше высочество? Каким бы он ни был — он мой отец, а значит, отныне и ваш родственник.

— Мой? — он откровенно смеется. — Ну что ты, Роуз, в родственных отношениях с твоей семьей я как не состоял, так и не состою. И ты напрасно зовешь меня высочеством, я не принц и не рвусь им быть.

— Вы — герцог королевской крови.

— Жаль тебя разочаровывать, моя роза, но даже не герцог. А королевской крови у меня — ну, есть при себе флакончик. Достаточный, чтоб провернуть эту маленькую шутку с нашей свадьбой…

— Шутку? — сердце уходит в пятки.

— А ты вправду решила, что выскочила замуж за герцога Раенского? — он вновь смеется. — Увы, мой цветочек, но я вовсе не Александр, не Теодор и даже не Иоанн. И не имею ни малейшего отношения к семейке Аллери-Дамфри-Хейц.

— Но как же?.. Но камень?.. — с трудом выдавила я, вновь начиная отчаянно дергать повязку, пытаясь освободить, наконец, глаза и взглянуть на своего спутника. Не потому, что я знала герцога Раенского в лицо и смогла бы выяснить, когда он солгал — сейчас или в церкви. Просто хотела знать, как выглядит тот, кто меня похитил. Хотела видеть, где я нахожусь, и куда мы едем.

— Камень зафиксировал твой брак с герцогом, это да, — очень довольно подтверждает сей факт мой собеседник. — Бедный герцог, он ведь теперь даже жениться не сможет. А ведь за него уже принцесса Магбурская просватана, — судя по тону, «бедного герцога» ему было не жаль ни на грош. Да и вообще все, похоже, затевалось, чтобы эту свадьбу расстроить.

— Ну, хорошо, вы не герцог Александр Раенский, хотя именно от его лица вы заключили со мной брак. Тогда кто вы? И как мне прикажете к вам обращаться?

— Прикажете, — с явным удовольствием повторил он. — Очень правильное слово. А обращаться ко мне следует «мой господин» и никак иначе. И кстати, я ведь велел тебе не трогать повязку. Велел или нет? Не послушалась, — он притворно вздохнул. — Придется мне тебя наказать, моя маленькая Роуз. Тебе ведь нравится быть наказанной, верно? — он поймал мою правую руку и поцеловал раскрытую ладонь. В самую середину, туда, где горела под кожей маленькая звездочка, подтверждая мой брак… как выясняется, вовсе не с ним. Его губы вновь обожгли, даже сквозь кружево перчатки, и мурашки побежали вверх по руке, заставляя меня сбиться с дыхания.

А он вдруг резко поднял мою руку вверх и в сторону, и, прежде чем я успела хоть как-то на это отреагировать, мое запястье оплела холодная полоска металла. И тут же защелкнулась, лишая меня возможности освободиться.

— Что вы делаете?! Отпустите! — я отчаянно дергала рукой, но, увы, результата не было. Мне удалось нащупать цепь, идущую от моего запястья в верхний правый угол кареты. Прочную цепь, нечего и надеяться ее оборвать.

— Наказываю, Роуз, — довольно промурлыкал мой похититель. — За непослушание. Я ведь уже сказал.

Пара секунд моей отчаянной борьбы (теперь он меня врасплох не застал), и моя левая рука тоже вытянута вверх и в сторону, и на ее запястье защелкнут наручник. Мое сердце колотится как бешеное, я чувствую себя маленькой беспомощной мушкой, попавшейся в паутину коварного и безжалостного паука.

— Ну вот, — удовлетворенно заключает он, вдоволь налюбовавшись на мою беспомощность. — А теперь — самое интересное.

ГЛАВА 2.

Из моего горла вырывается судорожный вздох. Слишком громкий и слишком нервный, чтобы остаться незамеченным.

— А вот теперь все-таки страшно, верно, Роуз? — тут же отзывается мой мучитель.

— Отпустите. Пожалуйста. Клянусь, я не трону больше повязку, — я не кричу, я не требую, я стараюсь остаться спокойной. Стараюсь хотя бы говорить спокойно и рассудительно. Мой… (муж? похититель? хозяин?)… визави — все же он не совсем нормален… в общепринятом смысле. И, быть может, он ничего такого (какого? еще знать бы) не планирует, просто хочет напугать, заставить слушаться. И паниковать попросту рано.

— Не надо клятв, милая, я знаю, что ты не тронешь. У тебя это просто больше не выйдет, верно? — его голос, такой низкий, что отдельные звуки вызывают легкие судороги где-то внизу живота, немного насмешлив. В нем есть толика одобрения, капелька любования, и просто океан предвкушения.

— Но ты права, в твоем наряде надо действительно кое-что подправить, — добавляет мой немуж и негерцог после небольшой паузы. — Все же официальную часть мероприятия мы с тобой уже отыграли, — я ощущаю его руки в своих волосах, он вынимает булавки, которыми крепилась к прическе вуаль и стягивает с моей головы это тяжелое покрывало. — Вот так уже гораздо лучше, верно? У тебя очень красивые волосы — такой насыщенный каштановый цвет, почти шоколад. Не стоит прятать их под вуалью.