Невеста для генерального

Ну где я и где все эти лампы, софиты и уверенность? Нас разделяет пропасть. Нет, Марианская впадина.

— Максим Романович, я думаю, что… — хочу объяснить, что все не так просто, как он там себе насочинял, но договорить не успеваю.

Он сурово прерывает:

— Кира, думать — это не твоя задача. Твоя задача — четко следовать инструкциям, которые даст режиссер. У тебя подходящий типаж, ты нужна мне на этих съемках и сделаешь так, как я сказал. Твое участие уже согласовано.

Вот как? Округляю глаза. Без меня меня женили. На место страха быть уволенной приходит злость.

Я ему что, рабыня?

Ладно бы просил, так ведь нет, приказывает, словно я его собственность и он имеет полное право распоряжаться мной как вздумается.

— На время твоей командировки за тобой сохраняется твой полный оклад, плюс командировочные. Возможна и премия.

Он называет общую сумму, и я ошарашенно на него пялюсь.

Я знаю, сколько получают модели, и за одну съемку им столько не платят, если они не звезды, конечно. Неужели этот проект настолько важен Рокотову? Черт, это даже хуже. Когда провалюсь, по голове меня точно не погладят. А я ведь провалюсь — обязательно! Причем так феерично, что ему и не снилось! Я неуклюжая, нефотогеничная, и вообще… Он что, слепой и этого не видит?!

С другой стороны, это как раз почти нужная сумма для мамы. Если буду экономить командировочные, то как раз хватит.

Теперь во мне борются две части.

Одна говорит: «Кира, это лучше, чем кредитная кабала. Несколько недель съемок, и проблема мамы будет решена. Никакого суда, она перестанет нервничать».

Другая цокает и закатывает глаза: «Ну да, а о своих нервах ты подумала? Помнишь, как Соколов орал на новенькую модель? Называл ее деревянной, бестолочью, бесталанным переростком? И это она закончила школу моделей. А тебя, дорогуша, ждет кое-что похуже. Ты не умеешь двигаться, держаться на камеру. Те, кто говорят, что это легко, просто не пробовали сами. Куда ты лезешь? И вообще, маму ты на кого оставишь, а? Модель недоделанная. Не, не вариант».

— Если откажешься, можешь писать заявление по собственному желанию, — сухо припечатывает Максим Романович. — Мне не нужны сотрудники, которые отказываются работать.

— Я не отказываюсь!

Впервые на его лице хоть какие-то эмоции: генеральный приподнимает бровь.

Его губы трогает легкая усмешка.

— Значит, ты согласна?

Вот скотина! Зажал в угол и доволен. Как я буду возвращать кредит, если лишусь работы? Нормальное место так сразу не найти, а вот проценты на долг капают сразу.

Я прикусываю губу и на секунду закрываю глаза. Кто сказал, что деньги достаются легко? Лично мне в данный момент эта фраза кажется издевкой.

Но если выбирать между решением проблемы мамы, ее спокойствием и моей каторгой на несколько недель… Что ж, выбор очевиден. Я должна хотя бы попробовать.

— Я согласна.

Рокотов удовлетворенно кивает, как будто и не ожидал другого ответа.

— Учти, что за те деньги, что я плачу, я жду полной самоотдачи и очень хорошую работу.

Господи, вот как он умудряется сделать так, чтобы я с каждой минутой чувствовала себя все гаже и нервничала все больше? Талант.

— Я п-поняла. Максим Романович, — все же решаюсь задать тревожащий меня вопрос, — а если у меня не получится?

— Я уверен, ты сделаешь так, чтобы получилось.

Он больше ничего не произносит, но его слова звучат зловеще. Чую в них подтекст: если не получится, то… Нет, лучше даже не думать, что произойдет в этом случае.

— Свободна.

Максим Романович кивает на выход и погружается в бумаги, словно меня тут больше нет.

Я чувствую себя маленькой букашкой, тихонько поднимаюсь и иду к выходу, как вдруг он меня останавливает:

— Кира?

— Да? — оборачиваюсь к генеральному.

— Я понимаю, что ты нервничаешь. Не волнуйся, я тоже еду в Питер и присмотрю там за тобой.

Вот только его мне на съемочной площадке и не хватало!

Бинго. Максим Романович только что превратил мою командировку из ужасной в кошмарную.

Кира, ты попала…

Глава 5. Уволил? Хуже!

Кира

Я выхожу из кабинета Рокотова, тихонько прикрываю за собой дверь и сразу натыкаюсь на спину его секретаря.

Она опрыскивает водой большой фикус Бенджамина, что стоит в углу.

Несколько секунд я наблюдаю, как сочные зеленые листья покрываются капельками воды, а потом кашляю, привлекая к себе внимание.

Секретарь оборачивается, вежливо улыбается и произносит:

— Прошу прощения, не услышала, как вы вышли. Кира, спуститесь, пожалуйста, к бухгалтеру за командировочными. Она ждет. Ваш рейс завтра рано утром. Жить вы будете в съемной однокомнатной квартире рядом со студией. Первая встреча с режиссером тоже завтра, в три часа.

Вот как? Ничего себе скорость. И билеты куплены, и жилье меня ждет, и командировочные. И режиссер…

Однако после разговора с Максимом Романовичем я настолько эмоционально опустошена, что удивиться в очередной раз попросту нет сил.

Понятно одно: все приготовления произошли еще до нашего разговора. А если бы я отказалась? Если бы плюнула на все и предпочла уволиться?

Тут же усмехаюсь. Сдается мне, Рокотов смел бы и эту преграду, надавил как-то по-другому и в любом случае получил бы свое. М-да. Угораздило же меня попасться ему на глаза…

Я благодарю секретаря и спускаюсь к бухгалтеру.

Пока подписываю нужные бумаги и получаю на руки деньги, из головы никак не идет мама.

Что я ей скажу? Как она тут будет без меня? Так, надо попросить соседку заходить к ней почаще. И тетю Валю тоже. И таблетки разложить по дням, чтоб не забывала пить. А то она забудет, и потом делает невинные-невинные глаза: «Доча, я была уверена, что выпила!»

Голова начинает кипеть от того, сколько всего нужно успеть за сегодняшний день.

По пути к себе от бухгалтера встречаю несколько девочек-моделей.

— Привет! — здороваюсь со всеми.

Правда, вместо обычного ответного приветствия на меня устремляются неприязненные взгляды. Одна из моделей цокает, вторая демонстративно закатывает глаза.

— Фу, что-то тут завоняло. Пойду проветрюсь, — высокомерно задирает подбородок третья.

И проходит мимо, намеренно с силой толкая меня плечом. В нос бьет исходящий от нее запах сигарет.

Меня бросает в жар.

«Если от кого и завоняло, так это от тебя!» — взрываюсь про себя.