Невеста для генерального

Иду за ней, и через несколько секунд она достает из какой-то шкатулки, что стоит на столике в ее спальне, то самое колье, которое мне вернула Кира. И которое преспокойно лежит в сейфе у меня дома.

— Дубликат? — сразу понимаю я.

— Разумеется.

— Откуда ты узнала, что нужно именно оно?

— Обижаешь. Интернет пестрит вашими счастливыми, — выплевывает она последнее слово, — фотографиями. Прикинуть, какое из украшений Кира надевала лишь единожды, не сложно. Узнать точный дизайн тоже. Я решила, что вы брали его напрокат и сдали после очередного вечера. Заказала дубликат. Как видишь, угадала.

Уму непостижимо. Отслеживать фотографии ради несчастного колье? Она больная на голову.

— Понятно. С галстуком что?

— Дорогой, мы были женаты. Я в курсе, какой химчисткой пользуется твой персонал. Подменить грязный галстук на такой же чистый было не просто легко, а очень легко. Ну, и УЗИ. Счастливый папаша, конечно, ты. Разумеется, в такое комбо твоя Кирочка поверила с легкостью. А почву я подготовила до этого.

— Почву? Какую почву? — не понимаю я.

— Рассказала ей трогательную историю еще до вашей поездки. Что мы расстались из-за измены. Твоей! — Богдана вскидывает голову и заходится дьявольским смехом. — Если ты не знал, то, пока мы были в браке, ты мне изменил, сказал, что ничего такого в этом нет. А еще я носила твоего ребенка, и ты заставил меня сделать аборт. Мерзавец, правда?

Я ошарашенно таращусь на бывшую жену. Я знал, что она способна на многое, но чтобы на такое…

А я еще удивлялся, с чего Кира так меня сторонится, так боится довериться, подозрительно воспринимает все, что я для нее делаю.

Еле сдерживаюсь, чтобы не встряхнуть Богдану хорошенечко. Принцип у меня такой: женщину трогать нельзя. Даже если она последняя дрянь.

Чувствую, как на скулах ходят желваки. Морозным тоном осведомляюсь:

— И к чему весь этот цирк? Кира, в отличие от тебя, благородная, ласковая, честная, открытая и добрая. Верная, умная и искренняя. Ты и мизинца ее не стоишь! И не хуже меня знаешь, что я к тебе не вернусь.

— Я-то знаю. А вот твоя честная и вся такая благородная Кира — нет!

— Почему она? Почему ты до этого не появлялась?

— Потому что до этого ты никого не любил, разве не очевидно?

Ну, вообще-то нет. В чем логика?

Богдана прищуривается, нетерпеливо бросает:

— Я всего лишь отплатила тебе той же монетой. Ты лишил любви меня, я тебя.

— Ты в своем уме? — гремлю я. — Какой монетой? Какой любви я тебя лишил? Ты сама разрушила наши отношения. Не я. Ты мне изменяла с тренером, ты от него залетела. Ты. Сама.

— Я сделала аборт! И теперь не могу иметь детей!

— Я тебя об этом не просил, это был твой выбор. Я изначально говорил, что это уже ничего не изменит.

— Ты разрушил мою жизнь! Разбил мне сердце, сволочь! Ты! А я разбила твое. Кира к тебе не вернется, уж я постаралась. Надо будет, постараюсь еще. Считай, мы квиты.

Я смотрю в глаза, которые когда-то так любил, и не могу понять, откуда в этой женщине столько ненависти.

Зато все, что она сейчас говорит, записывает диктофон в моем кармане. Теперь Кира мне поверит. Что делать с Богданой, я решу позже. Пока ее посторожит моя охрана.

А мне пора к невесте. Только собираюсь развернуться, как бывшая вытирает слезы со щек, злорадно улыбаясь.

— Знаешь, ты всегда меня недооценивал. Зато свою Киру переоценил. Она верная, говоришь? Как бы не так! Она ничуть не лучше меня!

Ее тон настолько пропитан ядом, что у меня внутри все холодеет. Я нутром чую: Богдана не врет, не преувеличивает. Что-то задумала. Достаю телефон и набираю Киру. Та ожидаемо не берет трубку.

— Попробуй только тронуть Киру хоть пальцем, я тебя из-под земли достану! Ты меня поняла?

— Ничего ты мне не сделаешь, — кривит губы бывшая жена.

— Неправильный ответ. Что ты задумала?

Богдана продолжает молчать, глядя на меня с дикой яростью.

Все. В следующий миг забрало опускается, душащий страх за Киру затапливает все нутро, и мой принцип не трогать женщин летит к чертям. Его мощной волной сносит другой: защищать любимых любой ценой.

Я получу ответ так или иначе.

Один шаг, и я хватаю Богдану за горло.

— Что ты задумала, сука?! Отвечай! Быстро!

— Поздно, — хрипит бывшая, вцепившись пальцами в мою руку, и я немного ослабляю хватку, чтобы она могла говорить.

На несколько мучительно долгих секунд Богдана умолкает. Она что, думает, я шучу?

Я снова давлю на ее горло сильнее, реву:

— Говори!

И она наконец сознается, сипит:

— Ты не успеешь к своей К-кире. Она уже наверняка болтает с Лизой и… кое с кем еще. И не только б-болтает. Не добровольно, но это уже детали. Да-да, потому что честная и добрая… д-дура!

Я резко разжимаю ладонь, и Богдана оседает на пол. Заходится хриплым истерическим смехом, прижимая руки к шее.

— Если с Кирой что-то случится, тебе не жить, — раненым зверем рычу я и пулей вылетаю из квартиры.

Детальный план Богданы узнают мои люди, пока я буду в пути. Как и все остальное, включая роль Лизы.

А у меня нет ни единой лишней минуты. Я нужен Кире.

Только бы успел. Только бы не опоздал.

Глава 56. Самый важный разговор

Максим Рокотов

Мчу к Кире, по пути набирая начальника службы охраны.

Называю нужный адрес, прошу выслать несколько человек, включая того, кто умеет работать с отмычками. Пусть начинают вскрывать дверь сразу, если приедут быстрее меня.

Сильно сомневаюсь, что стоит только позвонить, и дверь откроют добровольно. На вскрытие болгаркой или чем-то еще времени попросту нет.

Слава богу, вечер, и пробок практически нет. Я утапливаю педаль газа в пол. Вдруг раздается звуковой сигнал, и на приборной панели мигает датчик уровня топлива.

Скриплю зубами. Твою ж мать! Он начал мигать еще утром, но я решил, что заправлю машину после того, как побеседую с Кирой. Разумеется, после разговора с ней мне стало решительно не до того.

«Давай, только не подведи», — молюсь про себя.

Преодолеваю километр за километром, не заботясь о камерах дорожного движения. Время будто назло ускоряется, картинка за окном смазывается, а в ушах только громкий стук сердца.

Держись, Кира. Только держись. Я еду.

Ну Богдана, ну дрянь! Как ей только в голову пришел весь этот план? По ней однозначно плачет психушка. Или тюрьма. На свободе я ее после такого стопроцентно не оставлю.